Наследие диктатуры. Экономические перспективы Зимбабве
Диктатура, по обыкновению, не ведет к экономической стабильности отдельно взятой страны. Особенно, если она не обладает солидным ресурсным потенциалом, хотя и в этом случае, отсутствие сменяемости власти приводит к застою и сосредоточению благ в руках отдельно взятых граждан (кооператив «У Озера» - яркий тому пример). Ну, а если диктатор еще и чрезмерно авторитарен, и не приемлет вмешательства в «свой» огород грамотных экономических советников – тут уж точно быть беде. Масштабы сего ненастья уже сейчас приходится пожинать Зимбабве, стране, некогда бывшей одним из локомотивов африканской экономики.
37 лет – ровно столько Роберт Мугабе никому не позволял бросить и тени притязаний на свою власть. Режим диктатора пал в ноябре 2017 года, и бессменного лидера сменил (простите за каламбур) Эммерсон Мнангагва, бывший советник последнего. Пожалуй, в политической жизни страны это стало главным достижением, начиная с завоевания независимости от Британии в 1980 году.
Мнангагва довольно прост в своих намерения – он желает для своей страны новых экономических свершений, и страждет превратить ее в привлекательное место для иностранных инвестиций. Это будет непросто, ибо благодаря наследию его предшественника, некогда богатейшая страна, с развитой инфраструктурой, системой образования, и большой прослойкой среднего класса, за годы правления Мугабе превратилась в руины.
Одной из предпосылок экономических неурядиц в стране стала реформа сельского хозяйства 2000 года – по ее итогам, Правительство Мугабе получило право изымать фермы, принадлежащие представителям белого населения страны, без спроса и ведома их владельцев. Масштабнейшие конфискации привели к катастрофическому падению выпуска ключевых для Зимбабве товаров – хлопка и табака. Последний, являясь основным продуктом зимбабвийского экспорта, до реформы давал работу более, чем 700 тысячам местного населения, и приносил около половины внешних доходов страны. Зимбабвийский табачный лист по праву считался одним из самых качественных, а по объемам производства страна занимала второе место в мире, с 267 миллионами килограмм в 2000 году. Уже в 2008, по итогам восьми лет действия реформы, выпуск снизился на 73% (!), а количество безработных стране колоссально возросло, формально – до 90% населения к 2017 году.
Дабы снизить недовольство народа, Мугабе обратился к популистским инициативам, которые назвал «борьбой за права коренного населения Зимбабве». В соответствии с положениями программы, международные компании, осуществляющие деятельность в стране, вроде Nestle, Barclays, BAT и прочих, обязаны были при приеме на работу отдавать предпочтение чернокожим. Разумеется, сие повлекло за собой уход с рынка иностранных инвесторов, а также недовольство международного сообщества, обвинившего президента в нарушении прав человека, и наложившего на Зимбабве санкции. Недостаток денежных средств вынудил казначейство начать печатать деньги, что привело к одной из самых невероятных инфляций в истории, в пике достигавшей нескольких миллиардов процентов. Т.о., некогда развитая страна повторила сценарий послевоенных Германии и Венгрии – однако, происходило это в относительно мирное время.
В 2009 году Мугабе пошел на сделку с международным сообществом – национальная валюта была де-факто упразднена, ей на смену пришла мультивалютная система, во главе с американским долларом. Помощь иностранных организаций способствовала временному прекращению кризиса, а высокие цены на экспортируемые продукты помогли увеличить ВВП. Однако, после скандальных выборов 2013 года, на которых победил, разумеется, Мугабе, на фоне повсеместного распространения коррупции и укрепления американского доллара (приведшего к неконкурентоспособности зимбабвийских товаров), кризис разразился с новой силой.
Тяжелая экономическая ситуация, как раз таки и привела к смещению Мугабе в ноябре прошлого года. Причем то, насколько (что удивительно для Африки), спокойно и практически бескровно его удалось осуществить, и тот факт, что за данной операцией стояла армия страны, ярко демонстрирует недоверие жителей к предыдущему президенту. Новый глава страны, Мнангагва, прекрасно понимает степень своей ответственности, а потому перво-наперво начал свое президентство с экономических шагов, отведя роль министра финансов идеологу-реформатору Патрику Чинамаса, который сосредоточит усилия на борьбе с коррупцией и восстановлении отношений с международными фондами и инвесторами.
Кроме того, Мнангагва уже анонсировал отмену программы борьбы за права коренного населения, а также объявил о грядущих налоговых льготах для добывающих компаний и фермерских хозяйств, что, по его замыслам, должно привести к увеличению объемов экспорта.
Наиболее значительной проблемой в экономики страны, пожалуй, является недостаток наличных денег в обращении, что затрудняет осуществление транзакций и импорт товаров. Зимбабве практические полностью полагается на доллар США, что, вкупе с агонизирующим экспортом, является первопричиной для нехватки денег внутри государства. Учитывая, что Зимбабве уже несколько раз объявляла дефолт по собственным долговым обязательствам, немногие международные инвесторы сразу же захотят вливать средства в экономику, что вынуждает правительство полагаться на местные банки, обладающие низкой капитализацией. Это подрывает доверие к частному сектору, и оказывает давление на местный бизнес. И все эти проблемы, в совокупности, предстоит решать новому президенту.
В принципе, он уже приступил, проведя успешные переговоры с Африканским Экспортно-Импортным Банком, добившись предоставления $ 300-миллионных гарантий под выпуск долговых облигаций, исполняющих роль временного валютного субститута, и по номиналу равных доллару США. Однако, 300 миллионов – это капля в море зимбабвийских проблем. Одному только Всемирному Банку страна должна около $ 1,7 миллиарда – а без доверия крупнейших кредиторов экономику вряд ли удастся вытянуть «за волосы».
Тем не менее, не все так плохо – внутри страны у Мнангагвы по-прежнему есть несколько векторов для развития. В Зимбабве все еще есть небольшая прослойка богатых людей – госслужащих, бенефициаров режима Мугабе, которые могут стать главной консьюмерской силой в новой экономике. Буквально у любой ТНК, представляющей услуги на рынке FMCG и HORECA, есть возможности развития – KFC, например, открыла уже пять ресторанов, начиная с 2014 года – пока только в Хараре. Если средний класс получит возможность заниматься бизнесом, и доступ к наличным деньгам – на данную продукцию/услуги всегда будет спрос.
В 2013 году, после очередного витка кризиса, когда закрылись крупные продовольственные магазины и вся торговля переместилась на рынки и в магазинчики прилавочного типа, в стране успешно развернулся Unilever – в части продаж низко-ценового сегмента Зимбабве показывала лучший прирост в Африке. Ну, а если удастся наладить поступление капитала в экономику – можно с уверенностью утверждать, что супермаркеты вернутся сюда на протяжении нескольких лет.
Зимбабвийцы остро нуждаются в относительно простых для всего мира, но совершенно новаторских для них самих, технологических решениях. Например, огромным спросом пользуются услуги мобильного банкинга – опять таки, в условиях мультивалютной системы, оперативное управление собственными деньгами решает многое. Кстати, в стране очень популярен биткоин – еще в октябре 2017 он здесь торговался по $ 13 000, хотя мировой курс тогда был еще куда ниже. Местные жители пользуются криптовалютой для покупки зарубежных товаров.
Несмотря на все "старания" Мугабе, в стране по-прежнему действует она из лучших в Африке систем образования, что позволяет готовить на местах квалифицированные кадры, способные управлять бизнесом международных компаний внутри страны. К примеру, Deloitte преобразовал свой офис в Хараре в Центральноафриканский хаб – именно благодаря наличию здесь грамотных специалистов. Многие образованные зимбабвийцы уже давно работают в ЮАР – однако, при стабилизации политической и экономической ситуации в стране ничто не будет мешать им вернуться на родину.
Ну и, разумеется, поддержка основного, аграрного сектора, даст существенный толчок к выходу из кризиса. Реформы должны обеспечить доступ аграриев к оборудованию, что приведет к увеличению валового выпуска – а значит, к притоку денег в экономику.
В долгосрочной перспективе, новому режиму стоит обратить внимание на практически полностью разрушенную инфраструктуру страны, и медицину, испытывающую колоссальную нехватку средств. Это приведет к росту возможностей для строительных фирм, и компаний по предоставлению медицинских услуг. Однако, сперва стоит полностью заплатить по счетам.
Для инвесторов, готовых на авантюры – сейчас самое время вкладывать средства в страну. Пусть цена активов измеряется в долларах – они все еще стоят дешево, из-за высокой степени риска. Можно заняться поиском потенциальных партнеров – сейчас они заинтересованы в инвестициях, как никогда. Тем не менее, стоит все тщательно взвесить, особенно если дело касается отраслей, в которых сильно влияние правительства, например, добывающей. Хотя Мнангагва и занял прогрессивную позицию – никто не исключает резкой смены курса. Все же, он долгое время работал с Мугабе.
Так что – посмотрим. Инициатива – штука хорошая, но обоюдоострая. Выйдет ли у новоиспеченного лидера Зимбабве совладать с ней – покажет только время. Может, он станет для страны благом, а может – очередным кошмаром. Ведь диктатура – штука заразительная. И преемственная.
Спасибо за внимание, с вами был @evrey4ik
Источники: