Как сетевой маркетинг дружбу убивал

Дружба — это круглосуточно. Так было у нас с Алёнкой, с которой мы жили в одной комнате общежития, а потом ещё несколько лет общались вне общего жилья. Пока в её судьбе не появился он — сетевой маркетинг.

Недавно мне в вк написал незнакомый парень:

«Наткнулся случайно на твою страницу. Тебе нужна работа или возможность дополнительного заработка?»

«Ой, только не сетевой маркетинг, спасибо».

«А Господи! Что с ним не так?!»

Мне тогда показалось, что этот небольшой крик души был адресован не только мне. А многим, кому он ещё предлагал работу. И тому, кто, возможно, как и я однажды утратил трепетного друга из-за этого самого маркетинга. Вот, например, моя история.

Первый год нашего знакомства и дружбы с Алёной был очень трогательный. Первокурсница-Алёнушка поначалу плакала по ночам в подушку: так ей хотелось домой, к родителям, братьям и сёстрам. Я сочувствовала своей соседке, мы долго по ночам говорили. Через неделю она успокоилась.

Я и Алёна приходили в общежитие в разное время. Кто возвращался раньше, готовил на двоих обед или ужин, тщательно заворачивал его в полотенечко, чтобы еда как можно дольше оставалась тёплой. На полотенце ещё порой была записка из серии:

«Викуля (Алёнушка), покушай вкусный борщик (котлетки с гречкой). Хорошего тебе настроения!»

Оставляли на десерт несколько конфет или кусочек шоколадки. Всё это происходило без каких-либо договорённостей. Ну чем не прелесть?

Друг другу делали причёски, даже если кто-то из нас опаздывал в университет или на встречу. Одалживали одежду, помогали собираться на свидания, утирали друг другу слёзы и румянили бледные от грусти щёки. Синхронно хотели идти в магазин за сладостями ближе к ночи, а потом до полуобморочного состояния приседали и качали пресс. Делились друг с другом секретами, выручали, спасали, до одури хохотали. Иногда, заболтавшись, засыпали в одной кровати. Как-то на Рождество я познакомилась с её большой семьёй: и это был один из лучших праздников в моей жизни. Меня пригласили и летом — с удовольствием приехала ещё.

Вся эта нежная дружба длилась полтора года. Потом я переехала, а Алёнка по личным обстоятельствам вернулась на родину. Но мы всё равно старались быть в курсе новостей друг друга, внутренних перемен и открытий. Старались как можно чаще видеться. И нам удавалось сохранить нашу тёплую дружбу так, как будто мы не переставали жить под одной крышей.

Однажды я решила сменить работу: всегда стрессовый период в жизни. Порой, когда долго не можешь найти подходящий вариант, начинаешь немного отчаиваться, бояться и цепляться за любые авантюры.

— Зая, как ты там? Как твои дела? Давно не слышались! — голос Алёны был как всегда ласковый и участливый.

— Всё хорошо, вот в рабочих и творческих поисках. А ты там как?

— Я хочу предложить тебе работу! — не отвечая на мой вопрос, радостно сказала она.

— Ого, а что за работа?

— Тебе нужно будет на неё тратить только 2-3 часа своего времени в день. А потом: пиши статьи, книги — что хочешь. Я тебя могу на днях свести со своим наставником. Я уже с ним работаю, он меня всему учит. А потом будешь в моей команде.

— Наставником?..

— Да, его зовут Денис. Он из моего города. Я его давно уже знаю. Он живёт в Москве, добился того, что построил там дом, у него свой бизнес…

— Ага, понятно, — не даю я договорить Алёне, — что нужно будет делать? Заниматься продажами? Ты же знаешь, что это не моё.

— Мы ничего не продаём! Просто поговори с Денисом и всё поймёшь. Захочешь — будешь 50 долларов в неделю зарабатывать. Захочешь — 200. Всё в твоих руках.

— Угу… Ну давай, поговорю с твоим наставником.

Поговорив с этим самым гуру предпринимательства по скайпу, поняла, что речь идёт о сетевом маркетинге. Алёна плохого не посоветует, подумала я, и согласилась встретиться с Денисом. Ко встрече я подготовилась: пролистала «Богатый папа, бедный папа». Иду в одно из кафе ТЦ «Столица».

За столом сидел улыбающийся парень, которого, кажется среди ночи разбуди — и он будет также лыбиться. Он представительно одет, рядом с ним — чашка кофе (а запах кофе создаёт впечатление фешенебельности и комфорта). У него был вид очень занятого, по макушку влюблённого в своё дело человека. Конечно же, стоял ноутбук. Конечно же, с его крышки на меня смотрело откусанное яблоко. Наша доброжелательная беседа началась со стандартного (как я потом поняла) набора вопросов этих предпринимателей маркетинговой паутины. И вот тут началась игра мухи и паука. Я расправляю тонкие прозрачные крылышки и жду (подвохов).

— Виктория, а о чём ты мечтаешь? Какой бы ты хотела видеть себя через год? Ты бы хотела путешествовать?

Подобные вопросы рассчитаны на то, чтобы тебя якобы разбудить. Чтобы ты, серая масса, наконец-то задумался о смысле жизни, целях и своём предназначении (а это вообще невроз современного поколения, которое стремится к «успеху и богатству»). Посыл, на первый взгляд, вроде бы правильный. Но! Мы же не каждый день задаём себе такие вопросы? Поэтому ответы могут сразу не прийти. И тут первый болевой пинок из подсознания:

«Он своими вопросами прав, я не знаю, чего хочу от жизни!»

Вопросы эти ставят в неловкое положение. Ты задумываешься, мэкаешь-бэкаешь. Тогда наставник предлагает помечтать (психологически тонко чередует напряжение и расслабление. Наверное, их там и этому учат).

— В каких странах ты бы хотела побывать?

Как только муха размечталась, паук-наставник снова тебя напрягает: старается вывести на откровенный разговор о непростом детстве (тут мне было сразу понятно, что Алёнка про меня ему много чего успела рассказать…), о трудных временах в настоящем, о рабском труде основной массы населения Беларуси. Вика, ты ведь хочешь финансово помогать родителям? Ты ведь хочешь не думать о ценах, когда приходишь в продуктовый? Ты же хочешь? Хочешь?!

— Тебе ничего не нужно будет продавать! — снова эта фраза. — Мы не Орифлейм, работники которого с сумками в клетку по переходам стоят. Это прошлый век! — уверяет меня Денис. И даёт понять, что у них только современные и эффективные методы работы. Но что это за работа, блин?! Чего делать нужно? Я от него так пока и не добилась толком. Что-то вроде «распределения товаров и услуг».

Смотрю в его открытый ежедневник. Встреча со мной стоит под номером восемь. Дальше написаны ещё какие-то имена и фамилии. На секунду почувствовала себя болтиком на большом конвейере мне подобных.

Дальше Денис попытался «окучить» меня и визуально. Взял лист бумаги и начал рисовать: 100$, 1000$, 10000$. Потом нарисовал пальмы, машины, дома. Пирамиду из людей-головастиков (это если я решу создавать бизнес-команду). Послушала я его, покивала и пошла себе домой, жалея о потраченном времени. Через пару дней мы ещё раз созвонились, и я сказала, что строить «собственный бизнес» и открываться «новым возможностям» и мечтам пока не готова. Он ненавязчиво дал мне понять, что жалеет меня за мою несмелость.

Через неделю позвонила Алёнка:

— Вика! Мы с Денисом скоро поедем на бизнес-конференцию в Москву. Возвращаемся через Минск. У нас будет несколько часов перерыва между поездами. Можно мы к тебе заедем отдохнуть, принять душ и попить чая?

— Без проблем, приезжайте! — и я тут же начала думать о том, что приготовить им на завтрак.

Алёнку было не узнать: в ней исчезла сладкая детскость, появился флёр женской деловитости и какого-то американского упорства. Вряд ли, конечно, у упорства есть национальность. Но ощущение было именно такое. А вот о Беларуси она ничего доброго и не говорила уже… Я впервые почувствовала её чужой.

Денис всё так же улыбался, как по заявкам. Вместе с Алёной они долго рассказывали о конференции с разносортными предпринимателями их компании, где тебя вызывают на сцену к семье каких-то там миллионеров, все аплодируют вышедшему за первые достижения. Все обнимаются, хвалят друг друга, заряжаются победами других, расширяют круг общения по бизнес-интересам.

Несмотря на странные перемены в Алёне, мне было приятно видеть её радостной и вдохновлённой. Но в нашем всегда близком общении я начала постоянно ощущать маркетинговое влияние. Я испугалась, как быстро стала относиться к ней настороженно и каждое слово мысленно проверять на весах прежней искренности и её новой работы. Ведь эта работа начала проникать во всё: даже в любовь, доверие и дружбу.

— Ой, уже сутки хожу с этой косметикой на лице от нашей компании. Как будто только что накрасилась! Посмотри, а? Так жалко смывать, — восхищается Алёна своим лицом в зеркале.

— Да, красиво! — соглашаюсь я и даю Алёне полотенце. Она уходит в душ. Денис пока пересматривает сообщения от своих «учеников». Я суечусь на кухне.

— А где у тебя фен? — вернулась Алёнка.

— Вот там, — показываю я на полку в ванной.

Она достаёт из сумочки какой-то флакончик.

— Я вот так пожалела, что осветлила пару месяцев назад волосы. Ты же помнишь, какие они у меня были хорошие, густые?

— Да, конечно!

— А потом они превратились в солому! Только этим спреем и спаслась, — протянула она мне жёлтую бутылочку уже знакомой мне марки. — Хочешь? Могу и тебе что-нибудь заказать.

Я неоднозначно пожимаю плечами. Пытаюсь понять: она сейчас на работе или действительно искренне и без какого-либо умысла всё это мне говорит? Мне стало очень горько от собственных сомнений.

Потом Алёна выудила из своей сумки коробочку с несколькими отсеками. Мои сомнения усилились.

— Решила заняться своим здоровьем. Пью наши витамины. Держи, вот тебе парочку для пробы, — делится моя подруга. — А вот тебе ещё батончик к чаю! — естественно, батончик тоже «их».

— Как твоя мама? Я бы хотела с ней поговорить. Дашь мне её номер? — спрашивает Алёнка. Я вспоминаю её приветливых родителей, улыбаюсь пробегающим в голове картинкам встреч с ними, даю ей номер своей мамы. Она и Денис уезжают, периодически вспоминая между собой у порога время, проведённое в Москве.

На следующий день позвонила моя мама:— Алёнка твоя звонила. Сказала, что хочет изменить мою жизнь к лучшему. И пригласила на какой-то семинар в Минске.

— Это сетевой маркетинг, мама.

— Ой нет, тогда не пойду…

Я решила пока не делать окончательных выводов из своих сомнений, а понаблюдать. Говорить Алёне о своих подозрениях по поводу перемен в нашем общении я не видела смысла. Во-первых, мне не хотелось разрушать её радостный новый бизнес-мир, в котором ей явно кайфово и люди которого явно провели отличную культовую идеологическую обработку. Во-вторых, я не была до конца уверена, что дружба наша так или иначе даст трещину, если не стану частью её сетевой команды. В-третьих, я ещё надеялась всё сохранить, оставаясь вне бизнес-интересов Алёны.

Но любые её последующие сообщения были из разряда: «Один парень купил билет на конференцию, но не сможет поехать. Давай со мной?», «Намечается крутая конференция с долларовыми миллионерами, у которых ты сможешь взять интервью» и так далее. Разговорам по душам и след простыл. Я с ужасом для себя осознала, что стала порой избегать её.

И вот Алёнка снова пишет, обещает приехать в Минск. Приезжает: пишет, что работают с Денисом в кафе. Предлагает встретиться, поболтать. Я аккуратно уточняю: будем мы с ней наедине или с Денисом? Уверяет, что будем только вдвоём.

Частично правда: в кафе за столиком Алёнка и…не Денис, но её давнишняя, ещё школьная, подруга Таня, с которой они не виделись много лет. Я, безумно соскучившись по той Алёне, с которой жила когда-то, стараюсь скрыть своё разочарование. Вижу, что её подруга тоже находится в некотором замешательстве.

Подмечаю у Алёны ежедневник, в котором тоже какие-то имена в пронумерованном порядке, какие я видела у её наставника-Дениса. Я заказываю себе еду и с вялым интересом жду, как будет протекать наше общение. Поговорили мы втроём о природе-погоде, делах друг друга. Вполне естественно зашла тема о красоте и здоровье.

— Девочки! Сегодня как раз забрала свой Дермасоник! (прим.ред.: это прибор, разработанный для домашнего ухода за кожей лица и шеи), — впереди нас ждали хвалебные отзывы этого чудо-прибора. Потом вроде как беседа ушла далеко от темы продаж. Я расслабилась и успокоилась. Пока не позвонил отец Алёны.

— Папа, я тебе позже наберу. Я на работе, — ответила она.

Теперь совсем всё ясно… Алёнка больше не дружит. Она круглосуточно на работе. Её короткий разговор с отцом до сих пор не выходит у меня из головы. Но поговорить с ней обо всех моих терзаниях относительно нас я так и не решилась. Всё по тем же причинам. Да и врагом № 1 становиться совсем не хочется. Явно о нашем разговоре узнает Денис. (А он обязательно узнает!). И уж точно он не допустит, чтобы Алёна задумалась над моими словами. Он наверняка скажет ей, мол, Вика тянет тебя вниз, она совсем не хочет менять свою жизнь к лучшему. У Дениса теперь всё под контролем. Он с каким-то американским миллиардером вместе решают, где ей лучше жить, с какими парнями встречаться, как вести свой бизнес, как общаться с другими… Ох, моя внушаемая, милая, уже чужая, Алёна! Пусть эта тонко разработанная пирамидная схема не заставит тебя терпеть убытки: финансовые и какие бы то ни было ещё. Разве можно считать бизнесом то, что тебе самому нужно покупать свой же продукт? Каково это вообще: незаметно продавать свой товар любимым, думая при этом:

«Вот он купит это моющее средство за 6 долларов, а я заработаю с этого 2».

А потом ещё и научить их, как прекрасно можно зарабатывать на своих родных и близких? Всеми правдами и неправдами стараться подписывать к своему бизнесу других людей, жертвуя временем, деньгами, дружбой. И надеяться, что за счёт подключившихся и тоже начавших бизнес (таких же жертвующих, мечтающих, надеющихся) можно организовать пассивный доход до конца жизни. И ездить за мотивацией на семинары и конференции, где как успешные лидеры выступают те, кто добился нужного количества баллов за купленный за свои же деньги товар. А чтобы его продать потом, да ещё и навариться на этом, нужно, кажется, сделать вообще невозможное.

Эти улыбки и аплодисменты в многотысячных залах бизнес-конференций, где всё вокруг одурманивает твою голову успехом и богатством и ты чувствуешь себя чуть ли не частью золотого миллиарда — это всё не про искренность, а про зомбированность на материальный достаток, посредством якобы искренней коммуникации. Все эти мысли донимали меня несколько дней.

Видимо, они были такими сильными, что притянули с собой новую похожую историю. Совсем скоро мне позвонила одна моя знакомая Лиза. Ещё со школьных времён я её знала как очень эмоционального, брызжущего идеями (не всегда адекватными) человека.— У меня есть супер идея! Ты не сможешь мне отказать! — ох, как не люблю я эти её фразочки. В них — прямое манипуляторство, залихватский и неоправданный авантюризм зашкаливает. Ладно, может я ошибаюсь. Договариваемся встретиться.

9 вечера. Я ем отвратительный «Цезарь» в Бургер-Кинге и слушаю Лизу. Я за день очень устала. Даже для того, чтобы подойти к кассе и сказать, что мне забыли подать к салату куриные наггетсы.

Прекрасная, покрытая тайной, идея моей знакомой теряет всякое, и без того сомнительное, очарование, как только она достаёт лист бумаги и начинает рисовать знакомые мне пальмы и нули. Правда, это уже была другая сетевая компания. Ну и развелось же их! Я даю понять, что уже знаю, о чём речь и меня не провести. Тут Лиза пускает в ход весь свой психологический арсенал.

— Ты хочешь и дальше столько же зарабатывать? И отдавать треть этого за хату?!

— Ли, это не моя природа. Я не смогу и не хочу этим заниматься!

— Что не твоя природа? Общаться с людьми — это разве не твоя природа? Ты ведь журналист! — парирует она. Понятно, на людей, интересы которых ты знаешь, влиять чуточку проще. И вот, прозвучало-таки моё любимое:

«Тебе ничего не нужно будет продавать!»

— Сколько в месяц ты тратишь на косметику, порошки и всё такое?

— Рублей 50-70… — пытаюсь посчитать я.

— А на продукты?

— Ну, 150-200 рублей.

— Так вот. У нашей компании есть свой магазин. Ты можешь покупать практически за те же деньги продукты и косметику и получать ещё бонусы от компании.

— Ты серьёзно?! — я не выдерживаю и начинаю немного раздражаться. — У меня «Мила», «Евроопт» под боком. Зачем мне ехать за зубной пастой и пакетом молока на другой конец города?!

Дальше Лиза меня предупреждает: если не пойду в её команду, то всё равно потом приду, посмотрев на её успехи. Только, мол, она уже будет далеко на высоте, а «с детьми в песочнице» возиться не собирается. Хм, претенциозное заявление.

Вдруг принесли мои наггетсы. Я добрею.

— Лиза, нет, извини, я не буду этим заниматься. И вообще, я ожидала от тебя какую-то творческую и классную идею. А ты — сетевой маркетинг, — смеюсь я и пытаюсь сбить её напор.

Уговоры длились ещё долго. Использовались разные приёмы и знания обо мне. В этой психологической битве остановились на том, что я постараюсь найти Лизе единомышленников. Но придя домой, поняла, что и этого не смогу сделать. Потому что (это сугубо моё восприятие сетевой маркетинговой реальности!) это будет как будто бы мелкой подставой по отношению к людям. Никак не возможностью построить свой бизнес. Да и, кстати, приёмчики «вербовки» у этих компаний, как я уже убедилась, ничуть не отличаются от заскорузлых приёмов всяких там орифлеймов и прочих известных нам. К этому разговору с Лизой мы больше не возвращались. Она решила всё же оставить эту сетевую паутину.

И вообще, не нужны мне совсем эти пальмы, дома, плодящиеся как блохи нули, только верните мне Алёну! Хочется дружить, любить, быть искренним, не пытаться кем-то манипулировать и делать торговлю стилем жизни. Если мы все начнём своим близким и друзьям что-то незаметно втюхивать, что же тогда от нас останется? А от нашей искренности и любви к ним? Давайте хоть это продавать не станем.

Виктория Гомза 

Источник: 4esnok.by