Криминал

Как-то раз, я лежала в больнице. Мне было 8 лет и этот мой больничный опыт был самым горьким. Нет, мне не делали каких-то ужасных процедур, мне даже уколы не назначали, но я совершила преступление, которое омрачило мне все то время, которое я могла бы провести весело. Наша палата была рассчитана на четверых, лежали там всего двое, я и худенькая девочка с синими губами. Ей нельзя было бегать, прыгать и даже смеяться можно было только чуть-чуть. Она сказала, что может умереть в любой момент. У нее был порок сердца.
Днём она все время раскладывала какие-то пасьянсы и гадала на мальчиков. Я читала и рисовала. Тоже очень тихо и осторожно, что бы не дай бог, она не умерла от какого-либо громкого звука. И если я говорила что-то смешное, то тут же об этом жалела. Вот не хватало ещё, чтоб от моих шуток кто-то отправился на тот свет. Я все время боялась, что однажды ночью перестану слышать ее дыхание. Иногда, даже подходила к ней и прислушивалась, дышит или нет. Потом, к нам подселили девочку Олю. Она была взрослой, старше нас лет на 5. И ещё она была совершенством. Красивая и добрая, ну прям принцесса, которая внесла в нашу мрачную палату свет. За этот свет я ее очень полюбила. Мы прониклись друг к другу симпатией и делились вкусностями которые нам приносили. Чаще делилась она, потому что её мама приходила по два раза в день и всегда приносила целый пакет чего-нибудь сладкого, а ко мне приходили раз в неделю и приносили молочный кисель. И вот однажды, мы собирались идти в столовую, я завозилась и выходила последней. Проходя мимо Олиной тумбочки я заметила пакетик m&ms, открытый, он лежал и из него выкатилась большая, жёлтая конфета и я не смогла устоять. Я её съела. Я пожалела об этом сразу же. Она была с горьковатым привкусом воровства. В столовой я ничего не ела и Оля даже поинтересовалась хорошо ли я себя чувствую. Она за меня волновалась и от этого было ещё хуже. Мне хотелось сказать ей, что я не заслуживаю её заботы и хорошего отношения, что я падшая девочка, мне нельзя доверять и ей надо держаться от меня подальше. Пропажи конфеты она так и не заметила, и даже (о ужас) предлагала мне угоститься этой гадостью. Больше я ничего у нее не брала. Мне оставалось лежать в больнице ещё неделю и эта неделя была для меня испытанием. Я много раз собиралась признаться, но так и не решилась. Думала, перед уходом оставить ей письмо с признанием, но постеснялась своего ужасного подчерка. Но, лучше поздно, чем никогда.
Оля, я не помню твою фамилию, да и лица тоже,но помню твою доброту и мне до сих пор стыдно за свое малодушие, прости, что украла твою конфету, она легла мне на плечи тяжким грузом.
И я очень надеюсь, что на твоём пути больше не встречались такие подлые мерзавцы как я.