Гордая старость

Это один из последних автопортретов Рембрандта. Не знаю, как у кого, но у меня он вызывает просто мистическое чувство.

Вот прям полный набор таинственных причиндалов: мурашки, шевелящиеся волосы, страшная музыка за кадром. Затихший зрительный зал, побелевшие костяшки пальцев, вцепившиеся в подлокотники, нечаянный одинокий стук сидушки и тут же радостный гогот подростков с последнего ряда. Детишки устали бояться и рады такой возможности разрядиться от сосущего страха.

Мистика такая же, как и в творчестве Булгакова. Мистика в степени одаренности. То есть, это такая гениальность, запредельная, когда явственно чувствуешь божественное участие.

Я пишу "божественное" для простоты восприятия. Верующие пусть представляют заботливую длань Иисуса Христа или Аллаха, неверующие - недоступные нашим рецепторам явления природы.

Жил-был художник. Обычный земной человек с ординарной внешностью. Любил выпить, любил те земные блага, какие дает богатство, любил женщин, был очень далек от протестантского аскетизма. Мечтал о сыне.

И вот, после очередной пирушки, с покрасневшими глазами и опухшим лицом, он становился к мольберту и появлялась его девочка-Богоматерь, заждавшаяся любви Даная, правдолюбица Эсфирь, простецкий Иисус. Обычные, человечные, без сладкой красивости и благородных жестов. С живыми глазами и эмоциями.

Множество автопортретов осталось нам, запечатлевших бег времени: от юного весельчака до важного профессионала. Похоронены любимые женщины, умер сын, не удержано богатство.

И тут рождается этот автопортрет. Я потерял все, я стар и немощен, я никому не нужен. Но я с усмешкой смотрю в ваши глаза, потомки, я издеваюсь над коварными происками судьбы.

Я сильнее. Я не сломлен.