Шопенгауэр, пустота и кризис среднего возраста: в чем ошибался философ?

    Несмотря на непрекращающиеся размышления об идеальной жизни, которым уже без малого более 2500 лет, философы мало что могут сказать о людях, пребывающих в зрелом возрасте. Для меня приближение к своим сорока годам обернулось обычным кризисом среднего возраста. Пройдя по всем ступеням академической карьерной лестницы, я знал, что мне повезло стать профессором философии. И все же, невзирая на свое деловое отношение к жизни и стремительное течение событий, я вдруг спросил себя, что же дальше? Меня мучило чувство некой тщетности и ощущение каждодневной рутинности происходящего; оконченные проекты заменялись другими. Сегодня я закончу писать эту статью, проведу лекцию, и завтра мне нужно будет повторить все это заново. И дело вовсе не в том, что моя деятельность казалась мне бесполезной. Даже пребывая в самом худшем настрое, я не считал, что моя работа была лишена смысла. Но, так или иначе, непрекращающаяся последовательность одних и тех же вполне рациональных действий угнетала меня все больше.

   Конечно, тут я не одинок. Возможно, вы тоже испытывали чувство опустошенности после достижения своих заветных целей. Такая форма кризиса среднего возраста является одновременно ясной и по-философски озадачивающей. Парадокс заключается в том, что успех, связанный с воплощением давней мечты, может восприниматься как неудача. Как и любой парадокс, данный кризис требует философского решения. Что это за чувство пустоты, которое обесценивает все то, чего я так долго добивался? Что же не так с моей жизнью?

   В поисках ответа я обратился к трудам популярного философа-пессимиста 19-го века Артура Шопенгауэра. Шопенгауэр известен своими размышлениями о ничтожности человеческих желаний. Тот факт, что достижение желаемой цели не приносит долгожданного счастья, ничуть бы не удивил философа. Хотя, с другой стороны, отсутствие жизненных целей тоже ничего хорошего не сулит нам. По Шопенгауэру, наши действия ничтожны в любом случае. Когда вы получаете то, что так давно хотели, вы теряете цель и вам не к чему больше стремиться. Но если у вас нет никакой цели, ваша жизнь наполняется «страшной пустотой и скукой». Об этом философ писал в своей книге «Мир как воля и представление» (1818). Жизнь нуждается в направлении: желания, проекты, цели, которые пока не достигнуты. Однако они в той же мере губительны. Поскольку желать того, чего у вас нет, — все равно, что обрекать себя на постоянные мучения. Когда вы заполняете этот вакуум любимым занятием, вы тем самым приговариваете себя к страданиям. Жизнь «качается, как маятник, между скукой и страданием, и эти две крайние точки в действительности являются ее конечными составляющими».

   Представление Шопенгауэра о человеческой жизни может показаться неоправданно мрачным. Достаточно часто зрелость приносит с собой либо неудачу, либо успех в достижении заветных целей: карьера, которую вы так долго строили, партнер, которого вы так давно мечтали встретить, семья, которую вы так хотели создать, — или тот факт, что у вас ничего из этого не вышло. В любом случае, вы строите новые планы. Ответом на достижение цели или отказ от нее станет очевидный факт: вы просто поставите новую. А если этого и не произойдет, то вы подвергнитесь страданиям. Реконструкция ваших амбиций может оказаться весьма интересным явлением.

   Тем не менее, я думаю, что есть все-таки что-то справедливое в мрачной интерпретации Шопенгауэра наших отношений с желаниями, и это самое может пролить свет на проблемы, постигающие нас в среднем возрасте. В конце концов, новые проекты только омрачают данный кризис. Когда вы двигаетесь к цели, удовлетворение от ее исполнения откладывается на определенное время, ведь успех может прийти только в будущем. Но в тот момент, когда вы наконец добиваетесь поставленной цели, ваше достижение уходит в прошлое. Между тем, вовлеченность в любимую работу ниспровергает себя. Преследуя цель, вы либо терпите неудачу, либо, в случае успеха, – теряете ценностный ориентир в жизни. Несомненно, можно начать строить другие планы. Проблема состоит вовсе не в том, что у нас заканчиваются проекты, а в том, что, вовлекаясь в какое-либо дело, вы стремитесь им овладеть и, овладев им в конце концов, вы вычеркиваете его из своей жизни. Когда вы преследуете цель, вы исчерпываете свое взаимодействие чем-то прекрасным и увлекательным, словно вы дружите с кем-то лишь ради того, чтобы в конце концов с ним распрощаться.

   Таким образом, общая картина кризиса среднего возраста складывается из одержимого стремления к успеху, преследуемого пустотой повседневной жизни. Когда вы живете планами, постоянно заменяя старые новыми, удовлетворение ожидает вас в будущем. Или в прошлом. Оно закладывается, затем архивируется, но вы никогда не владеете им в настоящем. Преследуя цели, вы нацелены на результат, который исключает возможность этого преследования, гася искры смысла вашей жизни.

   Однако вопрос состоит в том, что же со всем этим делать. Шопенгауэр считает, что выхода нет: то, что я называю кризисом среднего возраста, — это обычное состояние человека. Но философ ошибался. И, чтобы понять, в чем его ошибка, необходимо выявить различия между занятиями, по-настоящему ценными для нас: теми, которые нацелены на конечный результат, и теми, у которых такового нет.

   Обратившись к лингвистической терминологии, можно сказать, что «телические» (предельные, ограниченные) занятия – от греческого слова «telos», означающего цель, — это те, которые направлены на конечный результат и исчерпание интереса. К примеру, вы провели урок, вышли замуж или женились, построили семью, добились прибавки к зарплате. Однако не все занятия имеют конечную точку. Другие – «ателические» (непредельные, неограниченные) с греческого «atelic» — лишены конечного результата или конечного состояния, когда они могут быть достигнуты. Подумайте о таких занятиях, как прослушивание музыки, воспитание детей или времяпровождение с друзьями. Вы, конечно же, можете перестать заниматься ими, но вы не можете закончить или завершить этот процесс. Их временный характер не схож с сущностью проектов с конечным итогом. Их выполнение – это бесконечный процесс.

   Если кризис, диагностируемый Шопенгауэром, подразумевает непомерные вклады в проекты, тогда решение состоит в том, чтобы больше посвящать себя занятиям, лишенным конечной точки, тем самым придавая смысл своей жизни: так как они не могут быть завершены, ваша заинтересованность в них не может исчерпать себя.Такие занятия также не могут вызвать в человеке чувство разочарования, которое Шопенгауэр презирает в неудовлетворенном желании – ощущение того, что вы находитесь на расстоянии от своей цели, так что ее исполнение всегда приходится на будущее или прошлое.

   Мы не должны отказываться от важных целей, ведь их достижение имеет определенное значение для нас. Но мы должны в первую очередь думать о ценности, которую представляет конкретный процесс. Неслучайно молодые и пожилые люди в целом более удовлетворены жизнью, чем люди среднего возраста. Ведь молодые люди еще не приступили к реализации планов, определяющих их жизнь, а пожилые уже давно познали плоды своих. Все это создает более естественные условия для них жить настоящим: находить ценность в ателических занятиях, исполнение которых не откладывается на будущее, а реализуется здесь и сейчас. Трудно противостоять произволу планов в зрелом возрасте, находя баланс между телическими и ателическими делами. Но если мы хотим побороть в себе этот кризис, дабы избежать чувство опустошенности и самоуничтожение, то это как раз то, что мы должны делать.

Источник: Шопенгауэр и кризис среднего возраста.