[Проза] Маша и страстные сестрички 5
Из цикла – "Мои женщины".
Только в ту поездку.
Вечером нас ждала баня. Пока девчонки плескались я, Коля и отец сестер, Дмитрий Федорович, пили пиво, а когда уже в баньке мы дубасили друг-дружку вениками, сестрички готовили грибы и накрывали на террасе у бани стол. Озера рядом не было, ну и, слава Богу, не терплю холодную воду. За столом мы сидели завернутые в простыни, распаренные и красные, как раки. Девчата тараторили без умолку, а мы, пропустив по 100 грамм для безопасности наворачивали жареное ассорти из грибов. Маша сидела рядом, положив голову Кате на плечо и пыталась затянуть с ней какую-то песню. Алена с мужем сидели напротив, Коля что-то обсуждал с тестем. Я блаженствовал, даже летающая вокруг мошкара не могла нарушить идиллию. И вдруг, как гром среди ясного неба, я почувствовал как чья-то нога, да что там чья-то, Аленина нога, раздвигая простынь, пробирается мне между ног. Я чуть не поперхнулся, но Алена своими большими, как у коровы глазами, смотрела на поющих сестриц и дотянувшись пальцами ноги до цели, в такт песне покачивала головой. Не ожидая такой прыти от Алены, сидящей рядом с мужем, я чтобы как-то не выдать неожиданно привалившего «счастья», выпил еще водки. Для меня 19 летнего парня, такой расклад был каким-то уже запредельным, но выпитое, видимо, помогло, так что я, незаметно погладив ножку, устроил ее более удобно.
Выходные пролетели быстро. В понедельник всем на работу, а я поехал знакомиться уже с правильно ориентированной сексуально Москвой.
С тех далеких лет полюбил мороженое «Лакомку», калории на весь день и полукилограммовые брикеты в картонной коробке, прекрасно скрашивавшие поездку в электричке. Еще долгие годы помнил наизусть все станции по Ярославской ветке от Москвы до Мытищ.
Теперь маленькое отступление: «Детали», которые меня поразили в Москве.
Только в ту поездку, я понял, что выражение «Вай ме», по-русски что-то типа «ой» - это по-грузински.
Только в ту поездку я услышал, что сейчас 13 часов 27 минут, от живого человека на улице, а не от телефона-автомата.
Только в ту поездку я понял, что у россиянина, очереди имеет не начало и конец, а края, да и крайняя попытка было слышать как-то дико. Видимо, для россиянина, услышать, что он последний невыносимо – гордыня, однако!
Только в ту поездку я услышал, обращение к женщине в среднем роде – "женщина, вас здесь не стояло".
Только в ту поездку я узнал, что можно не уступить место в транспорте, ни беременной женщине, ни старушке с палкой, просто с упоением читая «научный коммунизм».
Только в ту поездку я впервые увидел пьющих водку детей.
Только в ту поездку я впервые увидел пьяную женщину, лежавшую днем на тротуаре.
Только в ту поездку понял, что женщины в Грузии и женщины в России это разные типы женщин. Когда попутчице из электрички, с которой мы случайно вошли в один автобус, я оплатил проезд, то услышал такую брань, что не знал куда деться. Видимо ей, которой было лет за 50, показалось, что я за этот билет собирался с ней переспать!!?? У нас в Грузии это норма.
Только в ту поездку я узнал, что ночь с женщиной можно променять на водку. Я ехал в электричке и курил в тамбуре. Рядом тусилась стайка студентов, которые ехали к девчатам в общагу на станции "Строители". Я слышал, как они живописали предстоящие "похождения". Вдруг кто-то из них сказал, мол, пойдем, лучше выпьем … и вся ватага по дороге сошла - пить! Такое в Грузии воспримут разве, что как анекдот, в реале не поверят!
А самое главное в ту поездку у меня впервые на улице проверили документы и мент удивленно произнес:
– Странно, вроде не черножопый, а говорит с акцентом.
Но вернемся к «нашим козочкам». Иногда мне было лень ехать в Москву, и я оставался в Мытищах. Я брал корзину и ходил за грибами. Бродил по лесу часа два – три, набирал полную корзину грибов, правда, потом почти всё выбрасывалось, а на сковороду попадало не более десятка. Однако более приятным занятие было выходить в сад с тазиком и собирать ягоды. В саду рос крыжовник, там я его увидел впервые, малина, смородина, красная и черная. Потом все это посыпал сахаром и минут через 20 наворачивал, да так, что «за ушами свистело» - так любил говорить мой дед.
Я писал, что Марина (мама Маши) мне показала в первый день, где лежат семейные деньги на всякий случай.
Дмитрий Федорович, конечно, тоже знал, но оттуда не брал ни копейки, а вот ко мне подходил и просил одолжить три рубля, но не до зарплаты, а до… отъезда. Я, конечно, давал и он довольный исчезал до поздней ночи. С Машей мы почти все вечера гуляли. Гуляли там, где меньше было народа, так как нам хотелось "близости", но только до "заветной черты". Маша в свои 22 была девушкой и, я не хотел быть виновником её будущих неприятностей, сказывалась кавказская закваска и без её на то одобрения, ни-ни. В остальном мы себе не отказывали и радовались жизни по допустимому максимуму. Конечно, дома было бы удобней, но её бабушка, забыл, как её величали, бдила постоянно и очень зорко. Несколько раз ночью я пытался лечь к Маше, но бабка, спавшая за ширмой, тут же тихо, но жестко, так чтобы слышали только я и Маша, произносила мое имя.
Маша шутила:
– Бабуль, ты что всю ночь не спишь?
Она посмеивалась:
– С этим лохматым, если уснешь, так ты тут же с животом останешься, – грозила мне пальцем, но не злобно.
Несколько раз Алена в шутку спрашивала:
– Ну что, рыбку не дают съесть? Если что, приходи, порыбачим или ножка моя не понравилась?
Как-то вечером Марина, когда мы сидели за ужином сказала:
– Ты Юра, уже почти как свой и я должна тебе сказать, что мы тут в поселке, все ходим на колхозное поле и копаем картошку мешок - другой, ну так, вместо магазина.
Потом помолчав, сказала:
– Воруем то, что все равно сгниет. Володи нет, Коля не ходит из комсомольского принципа, но его принцип – страх, поэтому, видимо, тебе придется помочь. Катя и Маша будут копать, а ты будешь нести к Алене в дом, так как он ближний к полю.
Деваться было некуда, я согласился, комсомольцем не был (на самом деле не был, но это тема другого рассказа).
Коля предусмотрительно ушел ночевать к своей матери. Алена была дома, а я с сестрами пошли в поле. Никогда, даже в страшном сне, мне не могло почудиться, что я ворую молодой картофель с колхозного поля. Они умело копали, а я собирал в мешок и на спине тащил к Алене. Когда я принес первый мешок в дом Алена сказала голосом, не терпящим отказа: – Я затопила баньку. После поля скажешь, что хочешь помыться. Вот заодно и помоемся! Все, иди, а то начну прямо сейчас насиловать.
Вернулся на поле, второй мешок был уже наполнен. Девчонки набрали еще по ведру, на три семьи хватит и мы побрели к Алене.
Напряжение спало. Сидели в кухне, смеялись обсуждая детали. Я помнил слова Алены, да и сам был совсем не против её инициативы, только не мог понять, когда и как должен действовать, так как при Маше и Кате нечего было и думать о сексе с Аленой. Болтая, как и все, постоянно наблюдал за Аленой и то, как она бросила взгляд на Катю, от меня не ускользнуло. «Ну и сестрички!!!» – подумал я. После картофельного поля, конечно, все мы были и потные и в глине. Тут Катя и говорит: – Надо бы помыться. Мы с Машкой пойдем купаться ко мне в баньку, конечно и Юру бы взяли, но Маше пока не положено – и громко засмеялась, а Алена как бы спохватившись:
– Коля вечером тоже топил, так что Юра может купается тут, а я накрою стол, после покушаем.
Маша, как бы извиняясь за себя, положила мне руку на плечо и сказала:
– Ну и прекрасно, хорошо поработал, хорошо и помыться надо.
И уже выходя из дома, сестре как бы в шутку:
– Ты уж Алена спинку потри, постарайся!
Другие части
Картинка из поиска в сети
Текст авторский - @yurayakunin
Подписывайтесь – будет интересно.