Правда о романе Скотта и Зельды Фицджеральд от их внучки Элеанор Лэнахан (часть 1)
В наследство Элеанор досталась богатая переписка одной из самых ярких и сумасшедших влюбленных пар 1920-х. По ее словам, это просто поразительно, насколько красочно и эмоционально Скотт и Зельда выражали свою любовь друг к другу. Письма Скотта носят весьма приватный характер и в полной мере отображают его искренность, заботу, музыкальный слух и виртуозность обращения с английским языком. Письма Зельды поэтичны, полны метафор и детальных описаний. Например, небо над озером она сравнивает с “серой раковиной устрицы”, а про горы говорит, что они закутывают “свои шеи в тюль, как кокетливые старые леди”. Пользуясь современной терминологий, ее тексты можно назвать “мультисенсорными”.
Реальных Фицджеральдов часто путают с главными персонажами “Великого Гэтсби”. Это не так. Личность Зельды была намного глубже, чем поверхностной и ленивой Дейзи. Скотт же, хоть и писал о высшем обществе, сам никогда не мог похвастаться солидным остатком на банковском счете, зато всегда сохранял привитые с детства ориентиры чести и трудолюбия (не слишком типичные для подлинной элиты).
Жили Фицджеральды на откровенно нищенские доходы, что явственно следует из их переписки. Собственно, свою прозу Скотт писал в основном ради того, чтоб было на что хлеб купить. В особо трудные моменты он занимал у своего агента, редактора и друзей - и сразу же маниакально бросался за работу, чтобы вернуть долги. В 1923 году он признавался, что в течение 5 недель трудился по 12 часов в день, чтоб вернуться из бедности обратно в средний класс. Деньги и алкоголь были двумя проклятьями жизни Скотта. Ни с тем, ни с другим он справляться не умел - он одновременно и обожал, и ненавидел их.
Сценаристом в Голливуд он устроился только в глубины Великой Депрессии, и не то чтобы с великой охотой. Помимо этого, он успел написать за жизнь 4 романа, около 160 рассказов, многочисленные эссе и ревью, а также пьесу. Надо сказать, что частная переписка по своему качеству мало уступает его художественным произведениям, поэтому времени и сил отнимала так же много, как создание рассказов.
Первые послания Зельды к Скотту были откровенно девчачьими. Это объяснялось тем, что в Алабаме женщины едва-едва избавились от своих викторианских чепчиков, а вот старомодную манеру общения сохранили. Зельда, впрочем была впереди планеты всей: красивая, эффектная, она обожала флирт и быстро смогла влюбить в себя солдата из Форта Шеридан, с которым познакомилась на танцах в 1918 году. Скотт тогда ожидал приказа вылететь в Европу - но его девушка была категорически против. В письмах она рассказывала Скотту, что она никто без него, что она хочет полностью раствориться в нем и стать с ним единой личностью. Сегодня такие заявления встревожили бы психологов - но тогда американкам оставалось целых 2 года до того, как их наделили правом голосовать на выборах и чувствовать себя полноценными членами общества, так что добровольный отказ Зельды от самостоятельности отчасти объясним.
Их свадьба состоялась в 1920 году, и тогда же Скотт после выхода своего первого романа стал звездой. Молодая пара перебралась в Нью-Йорк, где как раз начиналось великое сумасшествие 1920-х. Их дочь, родившаяся в 1921, сразу же была передана под опеку няни. Хозяйка и мать из Зельды вообще была никакущая. Когда Harper & Brothers попросили ее написать что-нибудь для книги “Любимые рецепты знаменитых женщин”, она выдала примерно следующее: “Проверьте, если ли у вас бекон, и спросите повара, на какой сковороде его лучше пожарить. Потом проверьте, есть ли яйца, и попросите повара сварить в мешочке два из них. За тост даже не беритесь - он слишком быстро сгорает”.
Но разве кулинарные таланты Зельды имели значение, когда у Скотта вышел его второй роман, “Прекрасные и проклятые”? В тот экземпляр, что оставался в семье, был вложен локон Зельды в голубой ленте и написано трогательное посвящение. В рецензии для New York Tribune красотка честно заявила, что муж позаимствовал для романа ее письма и дневники, которые бессовестно у нее украл. “Плагиат начинается дома,” - заявила она в газете. Впрочем, тогда она еще не имела ничего против - сказка превратилась в ад только на десятом году замужества…
продолжение следует