Грустная сказка
Она родилась жарким летом, слепая маленькая львица,
Невидимым теплом согрета, людей – гроза, зверей – царица.
Летели дни и постепенно она окрепла, сил набралась,
Пустилась в путь легко, степенно, в ту жизнь, что ей предназначалась.
Она была для всех красива, загадочна и так прекрасна,
Со сказочной царицы силой, горда, свободна.
Что неясно? –
То присказка, а сказка будет печальней, чем прохлада кладбищ.
Так вот, однажды этой силы и красоты, что не истратишь не стало!
С горячим сердцем, синь вдыхая, гуляла молодая львица.
И надо ж было человеку однажды ей во сне приснится.
Как сладок был тот странный сон… Он шёл навстречу ей сквозь травы,
Рукою сильной гладил он и улыбался ей лукаво.
Ей показалось, что всем телом, всей кровью вдруг она согрелась.
И всё вокруг неё запело, и всё светилось и вертелось.
Потом вдруг боль и холод красный, и слабость сильных раньше ног,
И голос злой, и жизнь напрасна, и темнота и смерти Бог…
Она проснулась под лучами уже поднявшегося солнца
И долго думала, что значит тот сон, что был и остаётся.
А сердце всё сильнее жгло, хотелось петь, качаться в травах,
Почувствовать руки тепло и встретить этот взгляд лукавый.
Так будь, что будет – так решила и шаг за шагом, дальше, дальше
Из джунглей львица уходила искать того, кто снился раньше.
Не знавшая беды и боли, ни капли не остерегаясь,
Навстречу человеку в поле шагнула львица молодая.
А он от ужаса и страха, дар речи потеряв в мгновенье,
Он замер, он почти заплакал, закрыл глаза…Прикосновенье
Как бархат мягкой, тёплой шерсти к его руке
И песня кошки, не грозной львицы. Он не верил,
Он думал – смерть пришла сразиться.
А львица вдруг руки коснулась шершавым влажным языком
И рядом стала, как уснула со светлою мечтой о нём.
Часы летели, вдруг он понял, что зверь не будет нападать,
Зашевелился, руку поднял, дотронулся. О, благодать!
Смотри, а ведь оно приятно –
Прикосновенье к дикой силе.
Царя зверей так безоглядно, нечаянно вдруг приручили.
Они встречались много раз. Из тёмных джунглей возвращаясь,
Туда, где блеск лукавых глаз, спешила львица молодая.
А человек? Он был польщён, что брошена к ногам свобода.
И искушенье зрело в нём и вовсе обуздать природу.
А что, коль львицу на цепи попробовать держать у дома?-
И красота, что говорить, и можно показать знакомым.
Но на цепи огромный дог так долго жил при нём и детях,
Дог охранял его, как мог и за покой он был в ответе.
Но так хотелось власти всей жестокой, полной над природой,
Что, захватив с собой цепей, шёл человек отнять свободу.
И чувствуя беду свою, но всё ещё в неё не веря,
Шагнула львица, как в бреду навстречу человеку-зверю.
Петля, как птица просвистела и шею обняла змеёй.
Что это?- Дрожь пошла по телу и тело взвилось над землёй.
И всё смешалось: горечь, боль, любовь и преданность и подлость,
И ненависть к себе самой за вдруг поруганную гордость.
Рванулась с силою лесной. Петля, как нитка оборвалась.
В больших глазах сверкала боль, в огромном сердце боль кричала.
Она смотрела прямо в душу, не нападая, не скуля,
Сказав себе: «Ведь я не струшу! Иль я не лев, не дочь царя!»
А человек от зла и страха перед величеством и силой
Вдруг выпустил стальную птаху, что прямо в сердце ей вонзилась.
Так вот он – тот туман кровавый
И страшный окрик «подыхай!»
О, где они родные травы, где детства сладкий, добрый рай?!
И, как змея, вползала слабость, и ватным становилось тело,
Но благородство оставалось и за сознательным пределом.
Она, как будто понимала, что жить осталось так немного
И, выпрямившись величаво, пошла в свой лес своей дорогой,
Не оглянувшись, не дрожа, о мести и не помышляя.
И плакала её душа, любовь её не проклиная.
Будь счастлив, лучший из людей, кто предал преданность и волю
И кто прощён, хоть дочь царей держать пытался ты в неволе.
Будь счастлив, но в твоём вине отныне будет кровь царицы!
Будь счастлив, но и в лучшем сне любовь к тебе не возвратится!
