ДОМ ИСКУССТВ. ВЕЛИМИР ХЛЕБНИКОВ. ч.2
Автор @engelgardhistory
Виктор так легко вошел в «бурлюковскую» Гилею, где вместе с ним вначале было 6 человек – Давид, Владимир и Николай Бурлюки, Бенедикт Лившиц, Владимир Маяковский. Все газеты начали называть их футуристами, от чего они сначала упорно открещивались, а потом согласились. Но здесь Хлебников стал особняком и придумал свое слово – будетляне.
Велимир писал много, но часто терял рукописи, отдавал другим. Тогда Давид Бурлюк забрал у него все рукописи и отвез в Чернянку. Когда в Чернянку приехал Лившиц, то Давид попросил его разобраться с этим «мешком». Бенедикт был поражен. На четвертинках, на полулистах, вырванных из бухгалтерской книги, бисером разбегались, перекрывая друг друга слова, цифры, формулы, даты. Привести хаос в подобие системы казалось безнадежным делом. Но и то, что извлекли, опрокидывало все представления о природе слова.
Вскоре, вспоминал Лившиц, он почувствовал, что отделяется от планеты и наблюдает за ней со стороны. «Я увидел воочию оживший язык. Как будто ожили все горы вместе с динозаврами и двинулись на меня. И понял фразу, брошенную Хлебниковым вскользь: я хочу перевести язык птичий на язык человечий».
Гумбольдтовское понимание языка как искусства подтверждал Хлебников. Весележ, грехож, святеж - сокрушители поэтической и живописной традиции, алгебраические формулы в виде людей.
Осенью 1911 года он пишет “Очерк значения чисел и о способах предвидения будущего” и посылает его министру Нарышкину. В мае 1912-го издает в Херсоне за свой счет сборник “Учитель и ученик”.
Стремясь увеличить ряды новых поэтов, Николай Кульбин, военный врач и по совместительству покровитель искусств, в 1911 году собирает “Студию Импрессионистов”.
В августе 1912 года Давид Бурлюк писал Лившицу в Киев: «Приезжай в Москву! У «Бубнового валета» есть 2 000 рублей. Подготовим что-нибудь к печати. Будет и Хлебникова - «Игра в аду».
В ноябре этого же года вышел сборник “Пощечина общественному вкусу”, предварительный Манифест которого, подписал в том числе и Хлебников, хотя с его первой частью - “…сбросить Пушкина и Толстого с корабля современности”, был не согласен. Половину сборника составили стихи Велимира. Два года перед этим он молчал, никто не хотел его печатать. Был здесь и «Взор на 1917 год», где он предрекал наступление какого-то важного мирового события.
Туда, к мировому здоровью,
Наполните солнцем глаголы,
Перуном плывут по Днепровью,
Как падшие боги, престолы.
На «Первый вечер речетворцев», состоявшийся 13 октября 1912 года в московском Обществе любителей искусств на Большой Дмитровке, Хлебников не смог приехать. Впрочем на эстраду его не очень выпускали: тихим голосом он что-то мямлил, делал длинные паузы. Толи дело Маяковский! Но он читал только свое. Все хлебниковские изыски представил публике Лившиц:
“…Крылышкуя золотописьмом тончайших жил”, грезоги, лебедивы, чернотворские вестучки.
Публика не все понимала, но бешено аплодировала.
Закрывая вечер, Маяковский доказывал, что будетляне возникли вслед за сотворением мира, а потом бросил в первый ряд:
И вот
Я захохочу и радостно плюну,
Плюну в лицо вам,
Я – бесценных слов транжир и мот.
Кто-то упал в обморок, дамы визжали, военные хватались за кобуру.
Бурлюк имел абонент в газетном бюро и ему присылали ежедневно десятки статей, рецензий, фельетонов. Все только и говорили о новом течении - футуризме. Отзывы были от полного восторга до полной ненависти. “Окололитературный сброд паразитирует на нашем движении”, - заявил Бурлюк. Вот она слава.
Продолжение следует
Изображения из архива автора и с лицензией ССО