Путь воина. Глава 25. "Смерть друга"

Виктор с Гораном, оставив на тропе очередную ловушку, вернулись на командный пункт. Там их ожидало печальное известие: погиб Боян. Не зря накануне говорил о смерти — предчувствие его не обмануло.

— Боян погиб геройски, — Вук рубанул воздух ладонью. — Когда нас начали окружать, он уже был тяжело ранен в живот. Я пытался его вытащить, но каждое движение приносило ему неимоверную боль и усиливало кровотечение. Он, собрав последние силы, сказал: “Вук, брат, оставь меня. Я уже не жилец... Я это чувствую... Иначе нас обоих захватят. Уходи! И передай ребятам, что для меня было честью воевать рядом с вами”. Я отступил на запасную позицию и видел, что произошло дальше. Боян остался лежать на боку без движения, подтянув ноги к животу. Когда вокруг собрались самодовольные фашисты, один из них носком сапога решил перевернуть его на спину. До сих пор стоит перед глазами улыбка на лице Бояна, когда он показал гитлеровцам гранату с выдернутой чекой на ладони. Раздался взрыв и большинство вражеских душ улетело к германским праотцам. Через некоторое время ко мне подоспела помощь от югославских товарищей.

Над импровизированной могилой, сложенной из камней, молчаливый Дмитрие вдруг продекламировал:

—Неправда, друг не умирает,
Лишь рядом быть перестает.
Он кров с тобой не разделяет,
Из фляги из твоей не пьет.

В землянке, занесен метелью,
Застольной не поет с тобой
И рядом, под одной шинелью,
Не спит у печки жестяной.

Но все, что между вами было,
Все, что за вами следом шло,
С его останками в могилу
Улечься вместе не смогло...(1)

Под защитой скалы, имеющей вид козырька, маршал Тито провел короткое совещание для принятия решения по дальнейшим действиям... По подсчетам Виктора их было человек пятьдесят. Мнения разделились. Одни предлагали разделиться, другие — ждать помощи здесь, но, в конечном счете, согласились с мнением советской военной миссии. Генерал Корнеев, сослался на опыт советских войск в окружении. Всегда был успех там, где действовали соединенными силами. Решили прорываться из окружения вместе.

После проведенной ночной разведки, было принято решение прорываться в направлении горы Шатор. По той тропе, которую защищали Виктор с Гораном. Им же предстояло действовать в авангарде отряда. За ними шла двойка в составе Вука и Дмитрие. А капитан Сергич и Слободан следовали непосредственно в голове отряда. Для маршала была подобрана верховая лошадь. Еще несколько животных служили в качестве вьючных.

После того, как горец по пути снял установленную ловушку, двойка Виктора с Гораном благополучно миновала место дневного боя. За приметную скалу зашли со всеми предосторожностями. Яркий лунный свет позволял ясно различать предметы. Вдалеке, в метрах трехстах, чуть правее в низине, горел костер. Видимо лагерь горных стрелков и усташей. Виктор сказал Горану шёпотом:

— Дождемся своих?

— Да, подождем... Тихо миновать лагерь не получится. Наверняка они выставили дозорных на тропе.

Через несколько минут подошла вторая двойка. Коротко объяснили создавшуюся ситуацию. Решили, что Вук возвращается назад с докладом, чтобы задержать отряд, Дмитрие с пулемётом прикрывает, а Виктор с Гораном посмотрят, что творится во вражеском лагере.

Им повезло: хорватский дозорный дремал, обняв винтовку. Его сняли бесшумно. Усташ, наверное, даже не понял, что умирает, когда Горан быстрым движением перерезал ему горло. Горец, аккуратно подхватил падающее оружие, чтобы не загремело и положил на землю. Затем они спустились по пологому травянистому склону к лагерю противника. У костра сидели трое гитлеровцев. Остальные спали, забравшись в спальные мешки.

Горан показал одним пальцем на сидящего к ним спиной немца и на Виктора, а двумя пальцами ткнул себя в грудь и показал на двоих, сидящих лицом. Закинул за спину ППС, взял в руки два ножа — второй был прихвачен у убитого хорвата — и исчез бесшумно в темноте. А Кошелев стал приближаться на расстояние уверенного и точного броска. Как только в темноте блеснули кинжалы горца, Виктор вскинул руку и с силой метнул нож в спину врага. От толчка гитлеровец наклонился вперед и упал грудью на костер. Недоумение его соседей по костру длилось всего секунду — Горан, тем же способом, что и дозорного, свалил их замертво.

Но на этом, сопутствующая друзьям удача закончилась. Ночную тишину разорвал истошный крик:

— Upozorenje! Gerilaca! Partisanen!(2)

Это один из усташей проснулся и пытается выбраться из спального мешка. Виктору с Гораном ничего не оставалось как открыть огонь из автоматов. Через минуту все было кончено. Все пятнадцать гитлеровцев и четверо усташей были убиты на месте, не успев выбраться из мешков. Это был практически расстрел. Но на войне, как на войне...

Ответным выстрелом из пистолета был ранен Горан. Ранение было не тяжелым — касательное в голову. Но вид у него был страшный. Все лицо было залито кровью. Виктор быстро перевязал друга, затем решил проверить документы убитого офицера.

— Ничего себе! — присвистнул Виктор, просматривая документы. — Знаешь, кто на нас охотится, Горан?

Горан оттащил от костра труп гитлеровца — уже начало пахнуть горелым мясом — выпрямился и вопросительно уставился на Виктора.

— Здесь написано, что они из пятисотого парашютного батальона СС. Вот черновик радиограммы непосредственному начальнику с просьбой доложить руководителю операции... Rösselsprung... ммм... то есть «Ход конём»... генералу Густаву Фену.

— И что он написал в докладе?

— Просит помощи авиации и артиллерии. Наземными силами крупный укрепрайон партизан в окрестностях Потоци взять невозможно... Еще тут фотографии Тито и Корнеева. Видимо для опознания.

— Да уж... укрепрайон из пятидесяти человек.

Поднялись снова на тропу. Там их ждал капитан Сергич.

— Докладывайте!

— Вот!— Виктор протянул изъятые немецкие документы.

— Все фашисты и усташисты уничтожены! — добавил Горан. — Можно продолжить движение.

— Да, надо затемно уйти подальше от этих мест...

Дальнейший путь продолжили тем же порядком, но к Виктору с Гораном придали проводника. Это был довольно тучный, но юркий серб. “Как он умудряется так быстро двигаться при такой комплекции?!”— подумал Кошелев. Серба звали Дамьян. Он то и дело убегал вперед, что-то подолгу высматривал там, возвращался.

— Брже, брже, другови!(3) — торопил Дамьян тревожно вглядываясь в темноту и снова убегал вперед.

До утра шли без происшествий. К утру, когда и люди, и лошади валились с ног от усталости, решили сделать привал у русла горного ручья. Напоили животных и, привязав под кронами деревьев, дали корм. Выставили трех дозорных: двоих на тропе, одного на вершине скалы — надо учитывать ошибки врага.

Виктору удалось поспать четыре часа, прежде чем сменил дозорного на скале, с вершины которого открывался поразительный вид на окрестности. Через утреннюю дымку, местный ландшафт являл собой удивительное по своей красоте смешение устремленных в небо горных вершин, таинственных темных ущелий и непроходимых лесных чащ. Среди густых, непроходимых зарослей островками возвышаются многовековые хвойные деревья. Журчит и пенится задорный горный ручей, пересекающий освещенную первыми лучами солнца зеленую поляну. На солнце вода заискрилась, блеск ее стал просто нестерпим для глаз Виктора. Он перевел взгляд на горизонт.

На фоне чистого голубого неба появилась точка, все больше и больше увеличивающаяся в размерах. Затем послышался характерный гул. Кошелев схватился за бинокль и навел окуляр на точку.

— Во-ооздух! — крикнул он и скатился вниз по пологой стороне скалы.

Отряд из высокопоставленных военных руководителей спрятался под защиту деревьев. Над ними с ревом пролетел самолет, затем сделал круг и стал возвращаться на более низкой высоте вдоль ущелья. Это был легкий разведывательный самолет-бомбардировщик Хейнкель 70 “Блиц”. Видимо его что-то заинтересовала на тропе. Но ошибкой пилота был выбор высоты — почти на уровне тропы. Пролети он чуть выше, смог бы увидеть спрятавшихся людей. А так их защитила чаща леса.

— Может его сбить?!— проговорил Дмитрие, ни к кому не обращаясь, и дотронулся до пулемета.

— Ни в коем случае не открывать огонь! — приказал Сергеич, услышав Дмитрие. — Во-первых, вы выдадите наше местоположение. Во-вторых, это достаточно грозный самолет, несмотря на размеры. Может нести до трехсот килограммов бомбовой загрузки.

— Кстати, — продолжил он, когда самолет скрылся за вершинами гор. — Этот самолет примечателен тем, что на таком же разбился первый начальник генерального штаба Люфтваффе генерал-лейтенант Вальтер Вефер.

— Ну и поделом ему, — сказал Горан.

Сергеич, в ответ на это, усмехнулся:

— Вообще-то, произошло сие событие в далеком тридцать шестом. Вспомнил потому, что приходилось мне общаться с этим господином.

— Вы что, и в Германии бывали? — удивленно спросил Горан.

Но Сергеич не ответил, увидев, что его подзывает генерал Корнеев. Пора было трогаться в путь. Пока шли по горной тропе, все было хорошо, но стоило на одном из участков выйти на относительно открытую местность, как подверглись артиллерийскому обстрелу с противоположного склона.

Один из снарядов упал недалеко от маршала Тито, лошадь его вздыбилась и понесла. За ней помчался с лаем Тигр. Через некоторое время Тито успокоил лошадь и вернулся. В результате взрыва маршал не пострадал, а вот один из офицеров советской военной миссии получил ранение.

Дальнейшее движение было более спокойным потому, что это был уже район действия Первого Пролетарского корпуса Народно-освободительной армии Югославии. Теперь части корпуса взяли отряд с маршалом Тито под прикрытие. Благополучно добравшись до горы Шатор, смогли дать людям и лошадям отдохнуть. Даже несколько дней перехода по горным дорогам и тропам, при постоянном соприкосновении с врагом, вконец измотали путников.

Отрывок из стихотворения К. Симонова Смерть друга, 1942 г.(1)
Тревога! Партизаны! (хорв.)Партизаны (нем.)(2)
Быстрее, быстрее, товарищи! (серб.)(3)

(продолжение следует)

Наш партнёр - торговая платформа Pokupo.ru