"Путь Воина. Ясный сокол". Часть 5. "Ему на запад, а ей в другую сторону". Глава 4. "Тише едешь - дальше будешь"
Автор @ramzansamatov
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Быстрое продвижение поезда с вагоном, где разместилась команда Сергея Лысенко вместе с чехословацким поручиком, было остановлено в Екатеринбурге. Наступил день, когда у юного командира действительно начались проблемы с доставкой ценного груза по назначению. Первый звоночек уже прозвенел, когда поезд был остановлен бандитами для разграбления, но они не решились заглянуть в охраняемый вагон. Еще тогда, у Сергея возникла мысль, что проще было оставить груз на месте, а не везти через всю Россию. Уж очень был подозрителен взгляд атамана Кульчицкого, когда он прошагал на коне, лузгая семечки, мимо охраняемого вагона.
Когда прибыли в Екатеринбург, ожидаемо началось переформирование состава, но их вагон, без предупреждения, был загнан в тупик. Жермен Дробны, узнав, что комендант города его старый приятель поручик Миллер, убежал к нему на встречу и с тех пор не появлялся. Группа оставалась в неведении в течение длительного времени в напряженном ожидании.
— Командир! — подал голос, наблюдающий за обстановкой вокруг вагона, пулеметчик Комков. — Есть шевеление. Кажется нас окружают...
Сергей осторожно выглянул из двери вагона. Действительно, со всех сторон, соблюдая все меры предосторожности, надвигались солдаты, численностью не меньше взвода. Среди них мелькала знакомая фигура поручика Дробны. С ним был еще один чешский офицер, которому Жермен, то и дело, показывал рукой на «бронированный» вагон.
— Что будем делать, товарищ командир?
— Давать бой посреди станции, забитый чехословацкими войсками, будет верхом глупости. Надо что-то придумать. Вот, Жермен — сволочь, сдал нас местным. Неужели он знает, что за груз мы везем?
— Нет, командир, — откликнулся «денщик» Дробны. — За все время в пути он не подходил к ящикам, пломбы не вскрыты. Я смотрел.
— Что ж, подождем... Вскоре узнаем с чем они пожаловали: с миром или войной.
Чешские солдаты, окружив вагон, на более или менее безопасном расстоянии, заняли свои позиции за укрытиями. Поручик Дробны, выйдя из-за угла водокачки, снял фуражку и стал им махать над головой, привлекая к себе внимание.
— Serge! Ne tirez pas! Je viens à vous!(57)
— Qu'est-ce que tu veux, traître?(58)
Жермен сделал еще несколько шагов в сторону вагона.
— Серж! Не будь глупцом! Вы окружены. Позволь подойти к вагону?
— Валяй... Только один! Что ты хочешь?
— Понимаешь, Серж, я ничего не мог сделать. Это все Миллер! Требует досмотр вагона. Дело в том, что скоро ожидается прибытие большого начальника.
— Серж! — воскликнул опять Дробны, потирая уши и вышагивая по свежевыпавшему снегу. — Здесь чертовски холодно! Пусти меня в вагон!
Комков отодвинул тяжелую дверь вагона пошире и помог забраться поручику внутрь.
— Представляешь, Серж, в конце октября провозглашена Чехословацкая республика. Выбрано правительство. Теперь у меня есть настоящая Родина... Конец Австро-Венгерскому владычеству. Я уже сказал, что первый военный министр страны приезжает в Екатеринбург. Поэтому такие меры безопасности. У Миллера есть подозрение, что в ящиках вы привезли взрывчатку.
— Ну, зови своего Миллера! — сказал Сергей небрежным тоном. У него уже созрел рискованный план.
— Накрывайте стол! — бросил он своим. — Да, такой, чтоб не стыдно было и министра угощать.
К вагону подошел комендант с двумя чешскими солдатами. Те стояли с винтовками наперевес.
— Poručíku Millere! — козырнул комендант. — Uveďte prosím železniční vůz na prohlídku!(59)
— Ich bitte Sie, Herr Lieutenant! — пригласил Сергей по-немецки, распознав в нем выходца из Богемии. — Soldat bitte vor Ort lassen.(60)
Солдаты взяли винтовки на караул и встали у входа в вагон, а комендант Екатеринбурга молодцевато поднялся по ступенькам. Войдя в вагон, бросил подозрительный взгляд на ящики накрытые брезентом. Сергей, заметил это и, подставив свой корпус между комендантом и ящиками, вытянул руку в сторону накрытого стола.
— Ich bitte Sie, Pan Kommandant! Setz dich! Lass uns beim Essen reden.(61)
Уже после первой рюмки сибирского samagona, напряжение спало и разговор пошел в размеренном темпе. Свою лепту вносил и чувствующий вину Жермен Дробны, беспрестанно наполняя рюмку коменданта и отвлекая разговорами об их общей стране. Но вопреки ожиданиям, комендант не становился мягче. Наоборот, глаза его постепенно наполнялись кровью, в словах появилась резкость, и он то и дело поглядывал на людей Лысенко, сидящих на ящиках, прикрытых брезентовой тканью. Вдруг, после очередной глупой фразы поручика Дробны о красоте и величии их родины, Миллер встал и, пошатываясь, направился к ящикам.
— Я требую показать, что находится в ящиках! — сказал он, расстегивая кобуру револьвера.
Подопечные Лысенко взяли оружие наизготовку. Сергей перехватив руку коменданта, заставил того засунуть револьвер обратно в кобуру.
— Пан комендант, клянусь честью офицера, там нет никакой взрывчатки. В силу данных мне полномочий и взятых обязательств, я не могу позволить осмотр груза.
— Что? — выдавил из себя, побагровев, поручик Миллер. — Как вы смеете?! Я — комендант екатеринбургского гарнизона. Мне позволено все!
— Тем не менее, пан поручик, я не могу дать разрешение. Мои солдаты будут охранять груз до последнего, а вы будете иметь дело с генералом Дитерихсом — начальником штаба Чехословацкого корпуса.
Конечно, Сергей блефовал, но в этой ситуации ему ничего не оставалось делать, как поступать подобным образом. Напряженную ситуацию попытался разрешить поручик Дробны. Уже давно забылось, что идею с Дитерихсем подал Сергею он сам. Жермену не терпелось снова сесть за стол и продолжить пиршество.
— Серж, дорогой, ну, в самом деле, покажи ему груз и дело с концом, — сказал он с грустью поглядывая на налитые стаканы.
— Нет, Жермен! — сказал категорично Лысенко. — Вопрос принципиальный. У меня приказ: нигде, ни при каких обстоятельствах груз не показывать и охранять «как зеницу ока», как говорят русские.
— У меня тоже полномочия, господин поручик! — сказал комендант. — Ожидается прибытие военного министра Чехословацкой республики Штефаника. Поэтому принимаются беспрецедентные меры по установлению порядка и безопасности его пребывания в городе. Я вас ни в чем не подозреваю — имеется поручительство Дробны. Но поймите, время неспокойное. Хотя красные далеко, но в городе и окрестностях орудуют всевозможные банды. Стоит захватить им ваш вагон, возникнут проблемы у меня.
— Если бандиты захватят наш груз, то проблемы будут только у меня, пан поручик! Кстати, такая попытка уже была по пути сюда. Но уверяю вас, я не везу никакого оружия.
— Тогда ничто не мешает вам продемонстрировать груз и быть свободным. Иначе, я буду вынужден действовать силой! Вы и ваши люди будут подвергнуты аресту, а груз изъят!
— Груз я не покажу! Лучше отправьте нас скорее из города, пан комендант. Зачем загнали наш вагон в тупик?
— Непроверенный груз не могу выпустить из города. Там вы будете в еще большей опасности быть захваченными бандитами или красными.
Лысенко задумчиво зашагал из угла в угол, затем остановился и сказал:
— Я нахожусь в тупике — в прямом и переносном смысле. Для того, чтобы продемонстрировать отсутствие взрывчатки в моем грузе сделаем так.
Сергей молниеносно выхватил револьвер и произвел несколько выстрелов в сторону ящиков. Снаружи послышались возмущенные крики, выстрелы чешских солдат. Видимо, они приняли эти выстрелы за расправу над комендантом. Пришлось поручику Миллеру выйти и успокоить своих подчиненных.
— Как видите, пан поручик, будь там взрывчатка, мы бы все взлетели в воздух!— сказал Сергей. — Такое доказательство вас устроит?
Комендант промолчал, а Дробны, испуганно вжав голову при выстрелах, воскликнул по-чешски:
— No, vy, Serge!(62)
Миллер, укоризненно покачал головой и предупредив, чтобы никто, без его особого разрешения, не отходил от вагона более чем на пятьдесят метров, выскочил из вагона. Затем послышались его команды солдатом и через несколько минут все стихло.
— Ушли, командир! — сказал Комков, выглянув наружу.
Лысенко, облегченно вытерев пот со лба, подумал: “Пронесло, пока. А что будет дальше?!” Затем повернулся к Дробны и сказал:
— Ты зачем привел его сюда, Жермен?
Чешский поручик пьяно икнул, сел на топчан и махнул рукой:
— Он сам захотел проверить вагон, когда я рассказал про вас. Не, я ничего такого не говорил. Просто сказал, что вы мне здорово помогли!
И тут же, без перехода, воскликнул:
— Ты бы только знал, Серж, как мне все надоело! Хочу домой!
Сергей сел рядом, обнял чеха за плечи и притянул к себе. Они молча посидели некоторое время в таком положении, затем Дробны встал, поправил мундир, надел на голову фуражку.
— Моя миссия выполнена, дорогой Серж! Пойду к своим. А вас, надеюсь, вскорости прицепят к какому-нибудь эшелону.
— Я тоже рад, Жермен, что ты был с нами. Конечно, печально расставаться, но тебе среди своих будет лучше — меньше будешь грустить. Авось встретимся еще...
Прибытие чешского военного министра ожидалось в середине декабря. Поэтому больше не вспоминали про полубронированный вагон, стоящий в тупике — у всех были свои заботы. Ждать отправки, Сергею с подопечными, пришлось долго — почти до конца декабря.
От трескучих уральских морозов спасал теплый вагон. Благо, что было чем топить: угольный и дровяной склады были рядом. «Денщик» Николай — расторопный помощник — доставал откуда-то продукты, а Сергей развлекал подчиненных рассказами Чехова, Толстого, Антония Погорельского и Гоголя по памяти. Так прошло две недели...
В один из темных морозных ночей Сергей проснулся от окрика часового:
— Стой! Кто таков?
— Скоро придет манёвренный, — услышал Лысенко хриплый голос. — Будем прицеплять вас к военному эшелону на Казань.
— Сейчас доложу, — сказал часовой и болезненно охнул. Послышался лязг железа и падение тела.
Тут же распахнулась дверь вагона и проем ощерился десятком винтовок с примкнутыми штыками. За ними появился человек в белой папахе, и знакомый, но вежливый голос промолвил:
— Давно не виделись, господин поручик! Рекомендую не сопротивляться. Сейчас, в самом деле, придет манёвренный паровоз. Да, дядька?!
Сказав это вывел вперед человека в форме железнодорожника.
— Да, да, господин атаман! — торопливо и испуганно сказал путеец. — Распоряжение я уже получил. Скоро отходит военный эшелон в сторону Казани. Приказано прицепить вагон к этому составу.
Именно этот путеец разговаривал с часовым — Сергей узнал голос. Тем временем «зеленые» постепенно заполнили вагон. Их было человек пятнадцать. Атаман Кульчицкий тоже поднялся к своим. Затем молча протянул руку за револьвером Лысенко. Весь отряд Сергея был разоружен. Бандиты задвинули двери вагона и расселись по сторонам, чтобы держать под прицелом сидящих на ящиках красногвардейцев. Впрочем, о том, что они «красные» вряд ли кто знал. Для всех они чешские солдаты на особом задании руководства Чехословацкого корпуса. Атаман Кульчицкий специально подгадал момент отправки вагона, чтобы Сергей не смог воспользоваться помощью чехов.
Через несколько минут вагон дернулся, издав лязг цепного устройства, и манёвренный паровоз потащил его к месту формирования состава.
— Ну что, господин поручик, а теперь поговорим?! — не то спросил, не то утверждал атаман, когда поезд миновал город.
— О чем разговаривать, господин атаман? Мы в вашей власти. Только непонятно для чего мы вам нужны и зачем убили моего часового...
— Одним больше, одним меньше. Чего теперича жалеть его? А поговорить нам есть о чем... Ефим, покажись!
Из-за спин бандитов, на свет лампы, появился... матрос Клёнов. Правда его трудно было узнать. Теперь он был с бородой, не в матросском бушлате и тельняшке, а в казачьей бекеше и папахе. Среди подчиненных Сергея прошелся неодобрительный гул. Да и сам Лысенко был удивлен безмерно. Ведь предатель Клёнов, со слов путейцев станции Бочкарево, был расстрелян японцами. Значит выжил, иуда. Сергей сплюнул, через зубы, в сторону Ефима. Как он оказался в этой стороне? Словно отвечая на мысленный вопрос бывшего командира, Ефим, с ухмылкой на лице, сказал:
— А я с вами всю дорогу ехал, пока поезд не тормознули люди господина атамана... Когда их увидел, сказал себе: Ефим, вот с какими людьми тебе по пути! Господин атаман был так добр, что принял меня в свой отряд. А я, в свою очередь, опять же по доброте душевной, рассказал о том, какой вы груз везете.
Он подошел к ящикам, откинул брезентовую ткань, почесал затылок под папахой, затем повернулся к атаману:
— Тут не все, господин атаман! Даже половины нет...
Кульчицкий подозрительно посмотрел на своих людей, заинтересованно прислушивающихся к словам Ефима, и жестом руки прервал его. Похоже на то, что подчиненные атамана не в курсе секретов Ефима и Кульчицкого. «Этим можно воспользоваться», — подумал Сергей, подбадривающе кивнув своим. Больше всего был расстроен Комков. Во-первых, не успел защитить груз. Как назло пулемет в эту ночь стоял далеко от его лежанки. Во-вторых, очень ревностно поглядывал на «Льюис» — теперь уже в чужих руках — без своего пулемета он чувствовал себя покинутым. «Вот бы захватить пулемет! — мечтал Комков. — Тогда я бы им устроил теплый прием.»
— Господин поручик, — сказал с усмешкой атаман. — Ну, что вы так негостеприимно смотрите на меня. Приглашайте к столу. Вы же хозяин! Или к вам лучше обращаться «товарищ командир»?
— Можете обращаться ко мне как хотите. Зовут меня Сергей. Сергей Петрович, если угодно. Прошу вас за ширму! Николай, будь добр, приготовь закуски для господина атамана!
Сергей первым прошел в закуток, отгороженный ширмой, где все эти месяцы провел Жермен Дробны.
(57) Серж! Не стреляйте! Я иду к вам! (фр.)
(58) Что тебе надо, предатель?(фр.)
(59) Поручик Миллер! Прошу предоставить вагон для досмотра! (чешск.)
(60) Прошу Вас, господин лейтенант! Солдат прошу оставить на месте.(нем.)
(61) Прошу Вас, пан комендант! Садитесь! Поговорим во время еды.(нем.)
(62) Ну, ты, Серж [даешь]!(чешск.)
Продолжение следует
Изображения из архива сообщества Истфак, музеев ВГИАМЗ и СОМК, а так же с лицензией ССО
Книга первая "Путь Воина. Победитель" номинирована на престижную литературную премию. Подробности здесь - Рамзан Саматов. "Путь Воина". Номинация на международную литературную премию
