Вечный лекарь (из цикла "История спецслужб")
Автор @ramzansamatov
Ну, вот и все - прошло, пропало,
исчезло то, что было.
И не вернуть никогда тех чувств,
тех слез, не вернуть.
Мгновения счастья, что казались вечностью…
не вернуть.
И время – этот вечный лекарь,
назад не повернуть.
(Рамзан Саматов)
Когда лежишь на спине и смотришь на небо с облаками, возникает такое единение с природой, особенно если это происходит в укромном месте – на лугу, в лесу на поляне, что начинаешь воспринимать эти облака не облаками вовсе, а чем-то другим, неземным, сказочным. То они кажутся головой дракона, то телом младенца, то девушкой красавицей. Вон там, вдалеке, над лесом кажутся горные вершины, а над ними скачет целый табун серо-белых лошадей, убегая от огромного белого медведя. А над речкой роняя в воду гигантские слезы, сидит старушка, сгорбившись, с клюкой. Но стоит только слегка подуть ветерку и, нет этих видений, уже другие фигуры на небе, другие персонажи, другие драмы разворачиваются под небосводом.
Вот так же происходит и в жизни. Кажется все хорошо. Все течет своим чередом. Ничто не предвещает перемен. Да, и чему меняться то в деревне. Все давно определено – когда вставать, когда доить коров, когда кормить скотину, когда воды давать. Кому выгонять гусей, уток к речке. Кто отведет телят на луг и привяжет к аркану. И не забыть их в обед напоить водой. Иначе будут на всю деревню орать, не «мукать», а именно орать. И опозорят перед соседями. Вот народ посмеется. Будут говорить, про Артура, что он мучитель животных. Вы никогда не слышали, как кричат телята?
Поезжайте куда-нибудь в деревню, ну, хотя бы к нам, услышите. Нет, сначала они, конечно, начинают со знаменитого «ммму-уу», далее переходят на более низкую октаву и звук «о-оо», а затем высокое «а-аа». Вот этот противный переход на звук «а-ааааа» больше всего не любит Артур. Он ему напоминает, во-первых, соседа - дядю Мишу, который любит орать песни, когда напьется, выдавая именно такие звуки голодных телят, во-вторых, пора поить этих самых телят, будь они неладны, бросая любимое занятие рассматривать облака. А чем еще заниматься, когда все школьные перипетия позади - выпускные экзамены сданы, аттестат об окончании десятилетки получен?
Правда, с получением аттестата произошла небольшая заминка – была допущена ошибка. Пришлось искать директора, который был уже в отпуске, чтоб поставить подпись и печать. Но все закончилось хорошо. Директор оказался у себя дома. Получив от него очередные напутствия и пожелания успешного поступления в институт, уехали обратно в свое родное село. К слову сказать, наше село расположено в очень живописном месте. Со всех сторон окруженная невысокими холмами она разделена на две части небольшой речушкой, к которой в свою очередь впадает речка из родника под названием Бардаша. Вода из этого родника очень прозрачно-серебристая и бесподобно вкусная. На одном из холмов раскинулся лес, на другом стоит колхозная ферма, а на третьем поля, поля, поля…Вот в этой деревне и прошло детство Артура.
А что дальше? Детство осталось позади. Впереди взрослая жизнь. Институт. Институт, конечно, сельскохозяйственный. После окончания вернуться в свою деревню. О чем еще может мечтать парнишка выросший в селе? Тем более что отец «спит и видит» его, только, председателем родного колхоза.
Не думал в это время Артур, что обыкновенное происшествие, даже не происшествие, а событие может перевернуть всю жизнь. Да и событием то не назовешь…
1979 год, Башкирия, где-то в районе одной из ретрансляционных телевышек, летний вечер…
— Иди спокойно. Не шуми и не суетись.
— А если нас увидят и сцапают?
— Не сцапают. А если даже увидят, чем мы отличаемся от обычных грибников? И вообще, Михей, держи хвост пистолетом. Вот сделаем дело, получим деньги и, будем жить припеваючи. А тебе по секрету хочу сказать, что я хочу свалить из этой страны.
— Да ты что?!
— Да, а что. Уеду, открою там свое дело. Ты знаешь, у меня ведь прадед в этих местах до революции купечествовал. Так что я потомственный купец, торговый человек. А здесь вместо того, чтобы торговать, деньги зарабатывать, учительствую за гроши. Осторожнее! Тут колючая проволока. Пришли вроде.
Михаил, стараясь не порвать одежду, перебрался под «колючкой», помог спутнику. И они, на ходу надевая вещмешки с грузом, пошли к вышке.
— А что мы все-таки несем, — спросил Михаил, перепрыгивая через канаву, выкопанную, по-видимому, для того чтобы лужа перед одноэтажным зданием телевышки не скапливалась во дворе. Но, или лужа была очень большой, или канава недостаточно глубокой, перед зданием образовалось огромное, на всю площадку, «водохранилище» с грязной, дождевой водой. Благо, что накануне прошел проливной дождь.
— Меньше знаешь - дольше живешь. Знаешь такую поговорку?
— Знать то знаю, а вдруг это взрывчатка?! Потом узнаем, что помогли взорвать телевышку.
— Тебе, Михей, какая разница! Получишь свои деньги и, будешь дальше жить, пропивая. Правда, не знаю, на сколько хватит этих денег, если будешь такой образ жизни вести.
— Как это какая разница?!— возмутился Михаил.- Во-первых, я брошу пить! Во-вторых, куплю телевизор. Кстати,- вскинулся он,- Как я буду смотреть этот телевизор, если не будет вышки? Полоски и рябь что ли? Неет! Я под это не подписываюсь. Пошли обратно!
— Да, успокойся ты! — подельник остановился, поправляя вещмешок на плечах. — Я пошутил, никто не собирается ничего подобного совершать. Нам всего лишь нужно оставить мешки у вышки, а потом их забрать обратно, когда скажут. Ну, сам подумай, если здесь взрывчатка, как же мы все это заберем обратно. Только после этого нам заплатят. Понял?
— Понял я, понял,- сказал Михаил, делая ударение на последний слог. — Только, сомневаюсь я. Есть у меня подозрение, что обманут.
— А мне ты веришь, нет? Если веришь, не сомневайся!
— Тебе, Сергеич верю! Поэтому и пошел с тобой. И как не верить-то, если ты меня от верной, можно сказать, смерти спас.
Сергеич засмеялся, вспоминая о том, как в конце зимы доставал Михаила из полыньи, в которую он угодил во время подледной рыбалки. Вот было смеху тогда, потому что под «горе рыбаком» проломился лед, когда он устав от сиденья в одном месте, тем более что рыба у него не ловилась, решил стащить у соседа, когда тот отошел к другой лунке. А дело было ближе к весне — лед слабый, опасный. Как говорят в этих местах: «Весной не верь ледяному покрову, даже если он толщиной с перину, а осенью можешь быть уверен, даже если лед не толще стекла». Михаил схватил самую крупную из рыб, которые покоились на льду возле ящика-сиденья. Озираясь, он начал отступать, в это время рыба, а это была килограммовая щука, вдруг забилась в его руках. От неожиданности воришка сделал еще несколько шагов к полынье, а отступал именно в этом направлении, лед проломился под ним и, издав почти женский крик: «Ой!», Михаил провалился в ледяную воду. Самое интересное, что щука, которую он так нечестно хотел добыть, осталась на льду, выскользнув из его рук. Возможно, только это и спасло Михаил от расправы подоспевших рыбаков. А первым подбежал Сергеич с шестом, заранее приготовленным для таких случаев. Он то и вытащил дрожащего Мишу из плена ледяной воды.
Если б только деревенский пьяница Михей знал о том, что никаких других заказчиков не существует, все то, что они делают, и будут делать организовано самим Сергеичем, он не стал бы так рьяно верить своему спасителю. Конечно, как всякий человек, воспитанный на деревенских обычаях и устоях, чувствовал себя должником перед этим человеком. Он с малолетства знал, что за добро надо платить добром. Это он помнил, несмотря на свою непутевую жизнь. Это у него не выветрилось даже в результате почти беспробудных пьянств. После каждого выхода из запоя он всегда помнил кому, сколько должен, у кого, что стырил, кому дал по морде, где, что сломал. И принимался восполнять, возвращать, извиняться. А если что-то он упускал или забывал то, бывало, ему напоминали, и он безропотно шел все исправлять.
Александр Сергеевич Волотовский, попросту Сергеич, заведующий учебной частью школы No 2 районного центра, по совместительству учитель истории, этой же школы, был человеком скрытным. Вернее, будет сказать, что он был всегда на виду, но в то же время, окружающие о нем ничего не знали. Не знали о его прошлом, о личной жизни. Людей всегда удивляет, почему здоровый, тридцатипятилетний мужчина живет один, семьи не имеет. Тем более, что мужчина он видный. Он нравился женщинам. Высокий, подтянутый, спортивная фигура, темноволосый с сединкой на висках, голубоглазый… Нет, все-таки глаза у него не голубые, а серые, даже можно сказать, «стальные». Они становились такими в определенных ситуациях, требующих решительности, жесткости.
Наверное, основную характеристику человеку дают глаза. Глаз - одно из величайших творений природы. Человек из мира, его окружающего, восемьдесят процентов информации получает, пользуясь зрением. Все остальные органы чувств важны, но мудрость призывает беречь в первую очередь око! Глаза — это, как зеркало чьей-то души. Ничто не расскажет о человеке так много, как его глаза. По ним можно узнать характер, состояние человека в эту минуту – радость, равнодушие, злобу, решительность или трусость, лукавство.
Родился Саша в этих местах, но родители через год переехали в Ташкент, так что все детство прошло в солнечном Узбекистане. Затем был МГУ. Там в общении с иностранными студентами изменилось его мировоззрение, его отношение к жизни. Он был буквально «ошарашен» тем, что вся информация, почерпнутая из СМИ о «гнилом» капитализме Запада, мягко говоря, не соответствует действительности. Иностранные сверстники «раскрыли» ему глаза на события, происходящие в мире. И учились они в СССР не потому, что здесь дают самое лучшее в мире образование, но и потому что оно самое дешевое. А когда Александр побывал в ГДР в составе студенческого отряда с обменом опыта, и увидел своими глазами, что бывают условия жизни отличные, чем в своей стране, появилась идея эмигрировать. Теплых чувств к родине своей он не испытывал, тем более, что родители к этому времени уже умерли (вернее, погибли вовремя авиакатастрофы). Но, конечно же, никто его на Западе не ждет распростертыми объятиями. Нужен определенный «багаж» - финансовый и, или информационный (он уже узнавал через знающих людей). Эти же «знающие» люди вывели его на резидента английской разведки в ГДР, который работал в этой стране под дипломатическим прикрытием.
От сэра Ричарда Бартона, так звали резидента МИ-6, Александр получил задание, которое, в конце концов, привело к тому разговору с Мишей. То, что они собирались сделать, было лишь частью удивительных и зловещих событий, которые должны быть осуществлены в год проведения летней Олимпиады в Советском Союзе.
— Ну что дальше будем делать, Сергеич, — спросил Михаил, выводя его из состояния задумчивости.
— Ничего не будем делать. Мы уже все сделали. Сейчас аккуратненько все спрячем под дерном, и уйдем. Дальше не твоя забота. Деньги получишь завтра утром. Но смотри, Миша, если только проболтаешься кому…
— Ты что, Сергеич! Зуб даю! - от возмущения Михаил даже засопел и задышал часто. — Когда я тебя подводил?!
— Не подводил. Но все равно я тебя предупреждаю. Ты меня знаешь.
Еще бы не знать! Михаил помнил, как в прошлый раз, когда произошло то неприятное событие на рыбалке, Волотовский только посмотрел, своими «стальными» глазами, в сторону накинувшихся было на воришку рыбаков, так они встали как вкопанные, и разошлись к своим лункам, виновато бормоча что-то вполголоса себе под нос.
Продолжение следует