СТИХИ. Про разные 60 лет
Автор: @svibor
... Скоро и самому стукнет. Про Сашку и Серёгу.
Начал писать о Ланцберге – соскочил на друга, Сашку. Ладно, если девки так пляшут, если чего на луне, или вообще, новый стих пришёл. Мы люди не гордые. Что случается – всё принимаем. А Сашка – чего вспомнил? Так он, вообще, по жизни – борец с пьянством. То, что сейчас необходимо.
Я как раз был после больницы, нужно было 4 часа ежедневно заниматься гимнастикой на полу и лежать. Ходить можно было не более 2–х часов в сутки, сидеть вообще нельзя, только на коленках стоять. (Да и сейчас стою). И это всё с корсетом, кроме гимнастики. Корсет хороший был, правда, дорогущий.
В этот период и мама умерла. Совсем тяжко было. Меня на кладбище он и повёз, в лежачем положении. Головой вперёд! Потом ему голову пробили отморозки наши местные, но он шутил по этому поводу – хотя трепанация черепа – чего тут говорить. Дырка на голове так и осталась. Тыкни (ткни) пальцем – и всё.
Уже не тыкнешь. Саша уехал с семьёй в Германию и не дожил до 60–ти совсем немного. Он не хотел уезжать – это всё жена, да и дочки тоже. Принцессы, блин. О Саше – воспоминания хорошие. Первое – это класс где–то шестой. Я у него дома побывал. Чем запомнилось – не скажу. Потом – он тоже баловался, бабахал на гитаре, всё про наш Городок писал. Ничего записано не было, вот что жаль. Только портвейн, водяра иногда, но чаще – красненькое, так мы именовали пойло, коим злоупотребляли. Как было, врать не умею.
Позже – бродил по лесу, и так защемило:
Лес Академгородка
Сложилось так: спонтанный вечер
предтечею случился ожиданий.
Лес Академгородка
с извилистыми тропинками,
ведущими в никуда,
и служащими трамплинами.
Исхоженный вдоль и поперёк,
не помнящий расстояния,
хранит он тайну дорог,
принявший обет молчания.
И многие, кружа по нему,
ищут себе подобного,
не доверяясь никому,
лишь случаю бесподобному.
И часто, бродя до темноты,
не поддаваясь отчаянью,
я ищу то место, где мы
встретились с тобою нечаянно.
И если это случится,
может быть, произойдёт
главное, что давно стучится
рыбой об замерший лёд.
Что–то произошло –
сбросив усталость с плеч,
я хочу одного:
только не от старости слечь.
Место я нашёл, по лесу крутя, –
правильные мысли сбываются.
Но на месте том не обнаружил тебя, –
жаль, что чудеса не повторяются.
Лес Академгородка,
выросший по возможности,
нами вспоминается, когда
мы устаём от сложностей.
Сколько песен спето без слов,
сколько мыслей вслух не озвучено…
Мы полагались на Любовь,
и на Его Величество Случай.
Но всё, как всегда, спонтанно,
и вот вечернею порой
ну, совершенно негаданно – нежданно
случай свёл меня с тобой.
Лес Академгородка,
памятный своими местами,
белками с ёжиками встретит чудака,
болтающего о Майами.
Я нагибаюсь в пустоте,
чтобы пройти сквозь заросли,
это я кланяюсь тебе,
завороженный белою завистью.
И как только погружаешься в тебя,
забываешь про планы встречные.
Видимо, это неспроста,
ведь и сами–то мы не вечные.
Лес Академгородка –
так просто не понять его, видимо,
но памятью в облаках,
он включается в формате видео.
Так периодически случается,
двери пред тобою закрываются,
только жизнь на этом не кончается –
бесконечен лес городка…
Своей прозрачностью гибкою,
почек берёз липкими,
и обещаньями зыбкими,
которые ты дала.
Вспоминается, как с другом
горланили Битлов по просекам,
и от этого – голова кругом:
что же мы себе напророчили?
Лес Академгородка –
угольные островки,
где решалась двоих судьба,
пока спорили политики…
Лес Академгородка
пустынным никогда не бывает:
если ты не видишь очевидного, –
значит, он что–то скрывает.
Лес Академгородка
тишиною своей и шумом
сводит меня с ума,
только о плохом не думай.
Я не смогу ни с чем сравнить
шишек упругость в хвое и траве,
и не смогу объяснить,
почему меня тянет к тебе.
Вечерний лес Городка
может казаться безлюдным,
но так не бывает никогда, –
ведь жизнь начинается в сумерках.
В лесу Академгородка
ты должен быть обнюхан собаками,
проходящими мимо тебя,
а иначе – на х… ты всрался то…
И будучи в местах не столь,
лес городка вспоминается.
Исхоженный поперёк и вдоль,
запахом своим врывается.
Вообще, эта вещь поётся. Только подправиться надо, и тогда споём, и к Кукину ещё вернёмся. По крайней мере, так хочется. Тут что думается? Пальцы негнущиеся? Так это вот так, как и было в своё время у Кукина. Первые записи – вообще улёт. Обнять и плакать. Налить и не выпить. Раздеть – и домой уйти. По разному было, чего там. А уж, если о командировках бесконечных вспоминать… Я не о том, я о попутчиках – хорошие люди чаще попадались, чем плохие.
Саша как–то позвонил из неметчины той самой. Говорит, Бо, я не смог немцам анекдот перевести на их грёбанный. Ты послушаешь? Не совсем приличный анекдот, не буду воспроизводить. А то, что он позвонил – как тут не понять? Это было не для него. И страдал он сильно. Эх, Сашка, Сашка.
Саша запомнился ещё вот чем.
– У меня сила воли – очень даже. Вот, противно с утра пить, вообще никак, а я себя заставляю… Сила воли есть! Борюсь с этим злом, поэтому никогда себе и не отказываю. Чтобы другим легче было. Я то – ладно уж.
Ещё из неметчины писал:
– Встал сегодня, к окну подошёл, там пиво на подоконнике. Мы чо, не всех добили? Чужая речь! Как они достали, засранцы! Не могу я их слышать!
Сашу выгнали с работы. Всё просто, по-немецки. Он в последнее время у нас в Городке работал сборщиком мебели. Каждый месяц – премиальные, которые пропивались очень даже дружно. Сашка никогда не был жмотом. Да мы все такие были. Жили – только ветер в голове. Как ещё жены это терпели. Так мы же их любили. Этого не отнять, было. Правда, потом исчезло.
Ладно, про Сашку. За что же он премиальные получал? Так за работу – за считанные минуты собирал шкафы, диваны, комоды, да всё подряд. Причём – только одной отвёрткой пользовался. Это было просто неподражаемо, а Саша умел. Он этой отвёрткой и стучал, как молотком. А то, что она была крестообразная, – не беда, он умудрялся вкручивать и простые винты с шурупами – ну, тут только к нему.
За это и выгнали. В неметчине так не принято – если положено стенку собирать в течение суток, так и будь добр. Сутки. Саша так не смог.
А Сергей – ещё один старый друг. Тоже история. Собирались поздравить, 60, всё-таки. Вчера должны были. Подготовились с другом, по полной программе. Я даже бумажки свои старые откопал – чтобы по ним спеть чего. Я собрался деньги дарить – а друг – гитару свою хорошую, проверенную. Такие гитары сейчас не продаются. Только Сергей не отвечает – мы-то только улицу знаем, а номера дома и квартиры – не знаем, у женщины он жил, которую называл поэтессой – бывали у меня.
Не выдержал я, позвонил. Ответил его сын – папа, говорит, сбежал. Я у него телефон забрал, и карточку. А он пошёл в туалет и исчез. Спрашиваю – ты сейчас в городе?
– Да.
– Как же так?
– Дядя Боря, вам ли рассказывать? У него второй телефон есть, попробуйте.
– А что случилось? Мы собирались к нему ехать в Барышево.
– Его оттуда "попросили", вчера ещё. Мы с женой хотели, чтобы он оклемался, так он же – что говорить, Вы его знаете…
Мы с другом нашли его. В Бердске (город–пригород Новосибирска), у брата. Квартира открыта, оба спят. Вот такие разные 60–летия. До этих ещё были, всего не напишешь.
С уважением, @svibor
Автор: @svibor
Редактор и публикация: @lubuschka
24.07.2019
вдохновителя авторов
и мУчителя новичков
@ladyzarulem здесь