СВОБОДА СЛОВА. Конкурс Героические 90-е. «Шпионы»

В 1996 вся страна выбирала Ельцина президентом — усилия предпринимались совершенно фантастические.

Рейтинг у Бориса Николаевича был поначалу мал. Пришлось устроить грандиозное шоу, чтобы хоть как-то уговорить население явиться и поддержать гаранта демократии.

Особенно уповали на молодёжь. По городам и весям ездили агитбригады — попса и знаменитые рокеры. "Голосуй или проиграешь", — уговаривали музыканты доверчивых граждан.

За кого именно следовало голосовать, они не всегда поясняли, но вопросов не возникало. Кинчев на пресс-конференции в Томске так и вовсе заявил молодому человеку, задавшему какой-то каверзный вопрос: "Тебя кто послал? Тебя Зюганов послал!"

С другой стороны, во всём этом были и приятные моменты.

Во-первых, студенты получили возможность заработать — и не только студенты. Во-вторых, вышеупомянутое нашествие мастеров культуры: весьма любимая мною группа "Колибри", кажется, в те дни посетила Томск в первый и последний раз.

А ещё пара моих знакомых девушек устроилась работать в предвыборный штаб. Они и меня как-то раз туда провели — мне было интересно посмотреть.

Внутри всё оказалось энергично и напряжённо за небольшим исключением: в углу сидела красивая юная барышня с длинными кудрявыми волосами и неторопливо наматывала локон на пальчик. Барышню звали Люба, она училась на журфаке, на первом курсе и, по её словам, ещё ничего не умела. Но от неё, видимо, ничего и не требовалось.

Остальные действовали. Главный то и дело кричал в телефон. Особенно яростно, когда выяснилось, что деньги для учителей задерживаются: тогда педагогам зарплату не платили месяцами, хотели все долги погасить к выборам, а тут — внезапная заминка. В общем, люди работали, как могли.

А потом были выборы — победил всё-таки Ельцин. Мои знакомые получили полагающиеся выплаты и позвали меня праздновать. В разгар веселья ко мне подошла Наташа и что-то начала говорить на ухо — из-за громкой музыки я не расслышал, что именно.

Мы вышли.

— Пойдём к шпионам, — сказала Наташа.

— Пойдём, — согласился я и посмотрел на неё вопросительно: её фраза была одновременно похожа на "гони к цыганам" и "едемте в нумера".

Реальность оказалась проще. Глава ельцинского штаба или кто-то из его подручных послал своих агентов к политическим конкурентам — чтобы верные люди сообщали о тайных замыслах противника. Они и сообщали.

— А я тебе зачем?

— Им нужно деньги передать, — объяснила Наташа. — А одной чего-то ссыкотно.

Шпионы ждали нас в кафе. Невысокая плечистая женщина с короткими обесцвеченными волосами и мужчина с впалыми щеками. Мужчина был пьян.

Нам предложили выпить. Мы отказались. Наташа передала деньги, поблагодарила. Ей, видимо, показалось невежливым сразу уходить, и она спросила, как, мол, там было работать, тяжело?

— По-разному, — женщина засмеялась и принялась цитировать какую-то их речёвку: — Ельцин президент не наш, он больной и алкаш!

— Ельцин президент НАШ! — подхватился мужчина и с вызовом посмотрел на спутницу. — Он больной и алкаш! Прямо, как мы!

Женщина опустила глаза, но сдаваться, видимо, не собиралась.

— Ельцин президент не наш, — произнесла она через минуту раздумий. А потом добавила с сожалением в голосе: — Хотя он и алкаш!

— Пойдём, — шепнула Наташа и потянула меня за рукав.

Мы попрощались и ушли. Уже почти стемнело. На стенах домов висели предвыборные плакаты: тучный пожилой человек, в изнеможении привалившийся спиной к стволу дерева.

— Выбирай сердцем, — настаивал человек с плаката.

Видимо, в своей неотразимости он не сомневался.