Повесть Юрия Москаленко «Тайна старой шкатулки» (часть 7-я)
Иллюстрация @konti
Автор: Юрий Москаленко @biorad
Часть 7-я
Шелли растравила себя сверх всякой меры. Она отдала мужу всё, что у неё было. Стала для него королевой, музой, нянькой. Но он так и не оценил её самопожертвования. Этому самцу нужны были постоянные победы над женщинами, пускай и теми, кто стоят на социальной лестнице гораздо ниже.
…Боль начала расти в низу живота. Потом она захватила весь живот, в нём полыхало, как в кузнечном горне. Желая облегчить страдание, она открыла пузырёк с раствором опиума. Сделала глоточек. Ожидаемого быстрого снятия боли не произошло. Тогда она решила выпить ещё немножко…
Джон вернулся под вечер в весёлом расположении духа, еле ворочая всеми членами. Он думал, что жена по привычке начнёт его пилить за пьянство и распутство. Но из спальни не доносилось ни звука. Шелли как будто спала. Он приподнял край одеяла, юркнул под него и моментально заснул.
Утром мало что изменилось. Её глаза по-прежнему оставались закрытыми. Он громко произнёс:
– Ох, и горазда ты спать. Давай в кухню, приготовь кофе.
То, что Шелли давно мертва, он понял слишком поздно…
Хоронить её пришло несколько сот лондонцев. Ведь завершился только земной её путь, а в картинах Джона, Виллиана и их друзей она будет жить вечно…
Через полгода вдовца Джона, который и не думал горевать, разыскал брат Шелли. Оказывается, он остался жить в Индии, сделался крупным плантатором и выращивал сырьё для хлопчатобумажных фабрик Англии. Замок он выкупил. К счастью, Джон сохранил летопись рода. Правда, она оканчивалась записью самой Шелли: «Any painters in no event!», сделанной, по всей видимости, незадолго до кончины.
Прочитав эту историю до конца, Предслав почувствовал, как его глаза застилает пелена слёз. Мужчины не плачут, но её смерть очень потрясла Ляцкоронского. Он застыл над этой рукописью на добрых полчаса. Из небытия его вывел голос Пола:
– Сэр! Пора ужинать. И спать. Судя по всему, графиня с дочерью в замке сегодня так и не появятся…
С большим трудом гость съел два небольших куска холодной телятины и запил пуншем. Конечно, ему очень хотелось залить волнение алкоголем. Но он подумал, вдруг Геля с матерью вернутся уже сегодня?!
В сопровождении Пола он вернулся в своё «заточение». Разделся, лёг спать. Минут пять ворочался, размышляя, дадут ли ему выспаться в эту ночь? Скорее всего, да – ведь хозяек замка в замке не было, и досаждать Предславу вряд ли кто станет. Он смежил веки…
Но сегодня он спал ещё меньше, чем новобранец в первом увольнении. Гостя подняли сильные девичьи руки, требовательный сочный рот, жаркие поцелуи.
– Геля, если ты не скажешь мне, что это ты, клянусь, я вскочу с постели и выбегу в коридор!
– Т-с-с, ты нас погубишь, – раздался приглушённый шёпот.
Они снова продолжили жадно ласкать друг друга, пока в коридоре не раздались шаги…
Она вскочила с постели и куда-то метнулась.
Теперь художник решил вообще не спать. Или, по крайней мере, притвориться спящим. Сколько прошло времени с побега женщины – догадаться было трудно. Возможно, Лянцкоронский всё-таки провалился в небытие. Потому что пропустил и чьи-то совершенно неслышные шаги, и приближение к кровати. Очнулся он чьего-то жаркого дыхания у себя на щеке.
– Геля? – прошептал он и, не мешкая, попытался впиться губами в её сочные уста. Но его губы уперлись в колючую щетку волос.
– Сэр?! – чуть слышно произнес кто-то невидимый голосом Пола. – Слава Богу, я успел. Мне показалось, что всё уже кончено.
– Пол?! Что ты делаешь в моей комнате? Где Геля?!
– О, я уже слышу их шаги, надо торопиться!
Пол рывком сбросил гостя на пол, отодвинул кровать и… Предслав полетел куда-то кувырком. Полёт продолжался секунд пять, и художник подумал, что это его последнее свободное парение в жизни. Он вытянул вперед руки, инстинктивно зажмурил глаза, хотя и так была непроглядная бездна.
Вдруг его руки уперлись во что-то мягкое. Такое ощущение, что внизу был стожок сена. И тут же на Предслава навалился кто-то тяжёлый. Изумлённый молодой человек хотел вскрикнуть, но не решился…
– Сэр, не ушиблись?
– Нет. Где мы?
– В подземном ходе замка. Треть часа – и мы выберемся в поле более чем в миле от этого проклятого места.
– Проклятого? Но ты здесь работаешь?!
– Я возненавидел его, как только устроился сюда. Все мои старания не увенчались успехом. Вернее, я нашёл то, что искал, но далеко не в полной мере. Я нашёл саму шкатулку мадам де Ламотт, но отнюдь не её содержимое.
– Погоди, а какое ты имеешь отношение к шкатулке?
– Я прямой потомок Шарля Августа Бемера, немца по происхождению, в своё время бывшего придворным ювелиром короля Польши. Видите, как тесно всё переплетено. Ваш предок был родовитый шляхтич, а мой работал на самого короля.
– Предположим. Но почему вы были уверены, что драгоценности могли дожить нетронутыми до XXI века? За столько-то столетий. И потом Ирена рассказывала, что часть средств, вырученных за продажу драгоценностей из шкатулки, она пустила на покупку изделий из танзанита…
– А вы поверили?! Видно, вы достаточно неискушенный в драгоценностях молодой человек. Это не танзанит, а обычная химия. Правда, подделка очень искусная. Кстати, они ловко вас провели, авантюристки.
– Авантюристки? Вы о ком?
– Об Ирене с Гелей. Неужели вы не видите, что они никакие не дочь с матерью. Вы никогда не бывали на сайте Интерпола?
– Интерпола? – эхом откликнулся Лянцкоронский. – Вы хотите сказать, что они преступницы?
– Или мошенницы, как вам будет угодно. Они специализируются на выманивании фамильных драгоценностей. Когда Геля вернулась из Москвы, она рассказала баронессе о том, что нашла старинный портсигар, принадлежащий древнему польскому роду. Я так подозреваю, что обладателем портсигара являетесь вы?
– Да, и что из того?
– Только не говорите, что оставили его в номере. Это будет верхом несправедливости!
– Погодите, о какой справедливости идёт речь?
– Если он там, то они достигнут своей цели. Где он? Дайте его мне, я знаю, как его надежнее спрятать!
Если бы не та горячность, которая прозвучала в голосе Пола, Предслав бы без всякого сомнения отдал портсигар. Но именно эта горячность заставила его повести себя более осторожно. Прежде всего, он прокрутил в памяти картинку того, при каких обстоятельствах показывал драгоценную реликвию Ирене. Кажется, Пола при этом не было. Значит, он в точности не знает, есть ли вещица у него или нет…
Продолжение следует...
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
