«Премьера Голоса». @gektor продакшн представляет сериал «Офис»: «Лучшая армейская байка»
Автор: @gektor
Серия 21-я. Лучшая армейская байка
Под конец рабочей недели, после вручения подарков мужской половине коллектива и большого фуршета, в офисе был объявлен конкурс на лучшую байку про службу в армии. Из личных архивов, так сказать.
Завхоз хотел было поведать про свои подвиги на продовольственном складе, начальником которого он прослужил аж 23 года, но его дружно осадили и дали слово шефу.
Тот почесал затылок и сказал:
— А вы знаете, есть у меня такой рассказ. Служил у меня уникальный боец Алексей Плеханов. Вот вам его история…
***
Когда Лёше Плеханову, четверокурснику Ленинградского политеха, пришла повестка в армию, у его матери случился сердечный припадок.
Она, как никто другой, чувствовала и понимала, что ждёт её сына в мрачных казармах, доверху набитых лицами кавказской и среднеазиатской национальности.
Её Лёшенька ни разу не держал в руках ничего тяжелее отвёртки или паяльника. Он не мог отличить футбольный мяч от гантели. А об отношениях со слабым полом не шло и речи с тех пор, как его, 13-летнего подростка, избила во дворе 10-летняя девчонка, когда он в шутку показал ей язык.
Зато, что касалось электроники и радиотехники, тут Алексею не было равных не только в родном институте, но и во всех профильных вузах Ленинграда. Он, как гроссмейстер, почти с закрытыми глазами читал любую сложнейшую электрическую схему, на память паял друзьям светомузыкальные устройства, из ничего собирал качественные усилители низкой частоты для любителей попеть под гитару во дворе после 23.00.
И вот такой мальчик попадает в учебку радиотехнической части в карантин.
Там его никто не удосужился спросить, чем отличается триггер от мультивибратора или что такое операционный усилитель. Зато каждый день интересовались, почему он не подшит, почему сапоги не чищены и вообще почему это он стоит в строю без пилотки.
И за каждый такой вопрос Лёша Плеханов получал наряд, наряд и ещё раз наряд.
Одним словом, все полученные наряды Лёша отстоять не смог. Карантин закончился, и его распределили в только что сформированную отдельную радиолокационную роту.
Мотивация была такой. Рота не несёт круглосуточного дежурства, находится во второй линии, и им не помешает лишний разгильдяй для стояния в нарядах и уборки туалетов.
А в роте тем временем происходило боевое слаживание. Офицеры и солдаты осваивали новенькую технику. Причём осваивание сопровождалось немыслимым количеством выхода этой техники из строя. Техчасть не успевала снабжать подразделение запасными деталями, платами и целыми блоками.
Чуть ли не каждую неделю командир роты отправлял в полк (в 84 км) машину за этими запчастями. А если учесть, что рота была на полностью автономном электропитании от собственных 30-киловаттных агрегатов, работающих на двигателях ЯАЗ-204 (спасибо, Ярославль!), вы сразу поймёте, как весело жил коллектив подразделения, особенно в зимний период.
И вот однажды за порцией очередных запчастей вперемешку с выговорами в часть приехал офицер из этой роты.
В нагрузку к платам, блокам и форсункам для ЯАЗика ему всучили рядового Плеханова без шапки, но в шинели, в которой почти вся задняя часть была вырезана, видимо, на бархотки для чистки блях. Ремня у Леши тоже не было. Зато был вещмешок, доверху набитый несвежими портянками. Сбоку болтался дырявый котелок.
Офицер хотел было пойти к старшине учебки, но время поджимало, он махнул рукой и сказал водителю: «Поехали!»
Ехать в кабине ЗИЛ-131 нужно было почти три часа, и офицер волей-неволей стал задавать Лёше вопросы ни о чём.
Надо сказать, Алексей сидел в кабине между водителем и офицером. А под ногами у него стоял ящик с бесценными платами.
— Ты осторожней там ногами! — предупредил офицер. — Такая плата стоит дороже, чем эта машина.
— Да нет, — ответил Лёша. — Это же просто предусилитель из модуляторного шкафа.
Офицер поперхнулся и внимательно посмотрел на Плеханова.
— Какого шкафа?
— Ну, в радиолокационной станции есть модуляторный…
— Я знаю, что есть в радиолокационной станции, — заорал офицер. — Ты откуда это знаешь?
— Просто по плате определил. Вот смотрите, — Плеханов потянулся к плате.
— Не трожь!!! — заорал офицер так громко, что водитель чуть не съехал в кювет.
Офицер схватил плату, прижал её к груди и не выпускал из рук аж до самой роты, время от времени подозрительно поглядывая на Плеханова.
Пока разгружалась машина и офицер докладывал командиру по результатам поездки, дежурный по роте уже напоил Плеханова чаем с куском хлеба, обильно помазанным маслом, подарил ему именную швабру и тот усердно начал драить умывальник.
— И ещё нам бойца нового прислали, — завершил свой доклад офицер. — В карантине его раздели совсем. Я распоряжусь, чтоб одели как надо?
Командир утвердительно кивнул.
— Какой-то он странный, — уже у двери вспомнил офицер. — По плате определил, откуда она. Я, честно говоря, и сам не знал…
Командир бросил на стол ручку. На особенных людей у него был особый нюх. А на уникальных людей — тем более.
— А ну, зови его сюда! И все запчасти неси в канцелярию.
Рядовой Плеханов со шваброй в руках, без ремня и с торчащими сзади из брюк кальсонами предстал перед командиром роты.
— Садись вот здесь, — указал Леше место командир, — и рассказывай, что это за блок. Не торопись, всё по порядку.
Примерно через час командир роты вызвал в канцелярию командира взвода РЛС, который четвёртые сутки не мог починить высотомер.
Взводный зашёл в канцелярию с красными от недосыпания глазами и виновато уставился на командира.
— Вот тебе подарок из Питера, — командир кивнул на Плеханова, который в новенькой афганке сидел в углу канцелярии. — Веди его на высотомер, объясни, что там к чему, и начинайте работать вдвоём. А сам сходи домой, побрейся, что ли.
Взводный отвёл Плеханова на высотомер, сказал электромеханику, чтоб тот включил питание и вкратце пояснил Леше, как включается станция.
— Но высотомер пока не работает, — безнадёжно резюмировал взводный. — Ты пока тут схемы изучай, а я схожу домой — поем да побреюсь.
Примерно через полтора часа, побритый и сытый взводный возвращался на позицию. То, что он увидел, ввергло его в лёгкий шок. Высотомер резво крутился вокруг своей оси, радостно кивая антенной, сообщая всем о своей полной боевой готовности. Также вокруг аппаратной кабины бегал радостный электромеханик-туркмен и причитал: «Вай-вай-вай!»
Когда командиру роты доложили, что «Наклон» (высотомер) сделали, он немедленно вызвал к себе двух сержантов роты — здоровенных орлов, способных кулаком проломить дюймовую доску.
— К нам прибыл для дальнейшего прохождения службы рядовой Плеханов, — начал командир. — С этой минуты он негласно отвечает за всю технику подразделения. Даже за лампочку на входе в казарму. А вы лично обеспечиваете ему самые комфортные условия для работы. Если он попросил молоток — вы несёте ему два. Если он захотел ночью покушать, повар несёт ему пайку в кровать. Если он захотел поспать на улице в тенёчке, вы ему там развешиваете гамак. Но если я увижу в роте хоть один не работающий утюг или лампочку, а в это время Плеханов будет спать, вы вместе с ним сутки будете работать на сталактитах (естественные наросты в зимних уличных туалетах — прим. автора). Всё понятно?
— Так точно! — дружно взяли под козырёк два брата из ларца.
С этого дня жизнь в роте поменялась кардинально.
Вся техника, считающаяся давно умершей и не подлежащей восстановлению, вдруг неожиданно начала работать ещё лучше, чем новая.
На кухне заработали две электроконфорки на плите, стал показывать старенький чёрно-белый телевизор (его поставили в столовой), ожил списанный приёмник Р-154, заработали все телефоны, даже доисторические ТАИ-43, в бытовке появились шесть стареньких, но рабочих утюгов, перестала тянуть кассеты ротная магнитола, засветились стоп-сигналы и поворотники в транспортном ЗИЛ-131. Немного пофыркал, но завёлся и поехал считавшийся насмерть убитым ЗИЛ-157. В общем, всё засверкало и заискрилось.
Офицеры на ремонт техники самостоятельно уже не ходили. Они заходили в казарму и кричали с порога:
— Плеханов, на выход!
Лёша молча вставал с кровати, вытаскивал из-под неё свои личные инструменты и отправлялся на позицию — ремонтировать технику.
За Плеханова боролись не только офицеры. К нему организовалась живая очередь из бойцов роты, каждому из которых что-нибудь да надо было отремонтировать.
В общем, жизнь у Лёши Плеханова наладилась, а слава о нём разлетелась далеко за пределы роты.
Однажды рота сдавала итоговую проверку. Её возглавлял начальник политотдела полка. Помогали ему офицеры различных служб.
Вышколенный личный состав роты второй линии насмерть поразил всех проверяющих порядком в подразделении, отличным состоянием техники и оружия и умением пользоваться средствами противохимической защиты. А огневая полоса и расчёт ЗПУ (зенитно-пулемётная установка) на проверке были признаны лучшими в полку.
И вот вся рота стоит на вылизанном плацу в идеальном обмундировании и сверкающих сапогах для сдачи строевой подготовки. Дверь в казарму распахивается, и на пороге появляется рядовой Плеханов в грязнейшей чёрной робе с карманами, доверху набитыми какими-то деталями, проводами и припоем вперемешку с канифолью. В правой руке он несёт свой инструментальный чемоданчик. Само собой, на нём ни шапки, ни ремня.
Он прикладывает свободную левую руку к пустой голове, приветствуя начальника политотдела, и спокойно направляется на позицию — ремонтировать вышедшую из строя технику.
— Стоять! — чуть не умирает от возмущения начпо. — Ко мне. Бегом!!!
Перепуганный Лёша подбегает к разъярённому политработнику.
— Фамилия!!!
— Плеханов, — лепечет Алексей.
Начальник политотдела поворачивается к командиру:
— Тот самый Плеханов?
— Так точно, тот самый, — отрапортовал командир. — Без него никак…
Начпо подходит к Алексею и говорит:
— Сынок, к завтрему представишь мне письменный доклад на тему «Георгий Валентинович Плеханов и его роль в социалистическом движении в России». Ясно?
— Так точно! — снова прикладывает левую ладонь к пустой голове Лёша.
— Ну, иди с Богом, ремонтируй свою технику, — безнадёжно машет рукой начпо.
К одному из праздников командир роты подал представление о присвоении Плеханову воинского звания «ефрейтор» за успехи в боевой и политической подготовке.
И вот в лесную роту приезжает мама Плеханова из самого Ленинграда.
Она со слезами заходит в канцелярию роты и умоляюще просит командира:
— Скажите мне всю правду! Тут такое пишут про армию по всей стране! А он пишет, что у него всё хорошо, что живёт, как король. Даже уезжать не хочет. Я не верю ему! Он обманывает! Успокаивает меня!
— Ну, живёт он не как король, — поправил маму командир. — Но и не как все. У вашего сына золотая голова и умелые руки. А в маленьких подразделениях, где некому да и негде сачковать, это ценится на вес золота. Безруких и безбашенных в стране хватает. А вот мозгов маловато. Он тут такого нам наделал! Вон антенну на вышке 60 метров вертолётом не могли поставить, а с его смекалкой — смогли. В общем, вон машина, берите сына и езжайте в посёлок на все выходные. И спасибо вам.
Мать вытерла слезу и сказала:
— Он перед армией в своей комнате на столе такой беспорядок из всяких проводов оставил и сказал ничего не трогать. А там по ночам какие-то лампочки включаются. Какие-то голоса раздаются, шипит что-то. Я только с краюшка пыль вытираю, боюсь подходить. Вот уже больше года как.
— Да вы из розетки провод выньте, и всё прекратится, — блеснул командир своей инженерной подготовкой.
— Да нету там провода в розетке, я уж смотрела. Всё как-то без электричества работает… — мама попрощалась и вышла.
…Командир видел из окна канцелярии, как Плеханов с мамой погрузились на ЗИЛ-131 и водитель включил стартер. Машина завелась не сразу, а лишь с пятой попытки.
«Аккумулятор пора менять, — подумал командир. — А ведь недавно совсем меняли… И как это у Плеханова дома всё больше года, не выключаясь, работает?»
***
Все в полной тишине выслушали рассказ шефа про Лёшу Плеханова.
Молчание прервал завхоз:
— Помню, у меня на складе тоже был один ефрейтор — мясо разделывал. Так он топором…
— Давайте выпьем за наших мужчин! — перебила его зампредша. — Вы наша гордость. Вы наша защита. Без вас мы никак. Даже краситься не будем. Только помните об этом ежедневно, а не только сегодня!
Серии 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 6-я, 7-я, 8-я, 9-я, 10-я, 11-я, 12-я, 13-я, 14-я, 15-я, 16-я, 17-я, 18-я, 19-я, 20-я
Новый клиент экосистемы блокчейн-платформы Голос для поэтов
Проголосовать за делегата stihi-io можно здесь
