[ПРОЗА НОВИЧКОВ]. Сага. "Караван". Часть 9
Этой лишней секунды хватило ровно на то, чтобы сердце ее кольнуло странно-знакомое, и едва узнанное ощущение легкого смятения чувств, за которым скрывалось нечто большее, чем просто смущение откровенным комплиментом. Которого, впрочем, еще не было.
— Вы очаровательны, - комплимент занял свое место, попав на уже слегка сдобренную почву, - должен признаться, вы превзошли мои самые смелые ожидания, - он слегка отступил, но не для того, чтобы удалиться, но для того, чтобы зайти со стороны. – Позвольте предложить вам бокал вина? – бросил он незаметный взгляд в сторону опустевшего фужера.
— С удовольствием, - Анечка почувствовала себя свободнее. – Надеюсь, вы составите мне компанию?
— Безусловно. Тео, - обратился он к другу, на несколько минут выведенному из игры, - я надеюсь, ты прочел еще не все свои стихи?
— А вы будете слушать? – обрадовался он так, словно только и ждал этого счастливого момента. – Я с удовольствием! – он схватился за свой блокнот.
— Да, но через мгновение, вы меня извините?
— Конечно, - улыбнулась Анечка игриво, окончательно придя в себя.
Гог отошел к шведскому столу, чтобы наполнить фужеры, и, не привлекая к себе внимания занятого разговорами и игрой в лото остального общества, вернулся в их уединенный уголок. Раздав напитки, он уселся на вторую половину дивана, заложив ногу на ногу и приняв такой вид, будто пришел только ради того, чтобы слушать стихи Теодора.
Тео, хлебнув вина, читал, казалось, с еще более исступленным вдохновением, чем давеча. После каждого стихотворения слушатели обменивались впечатлениями и возносили хвалу поэту. Причем Гог судил весьма тонко, без тени иронии, даже тщательно скрытой, так что создавалось такое впечатление, будто он в самом деле восхищен стихами своего друга. Анечка на этом фоне выглядела весьма бледно, ограничиваясь самыми общими фразами.
К тому же теперь Тео читал и по-французски, и по-немецки, вызывая в благодарном слушателе столь же живой отклик, из чего Аня сделала свой вывод, что он так же свободно говорит на этих языках. Ей же сказать тут было нечего абсолютно. Она и по-русски с трудом улавливала смысл забубенных поэтических аллегорий, коими изобиловали стихи, не посвященные лично ей, так что вновь почувствовала себя достаточно неловко.
Но Гог не позволил себе даже намеком дать ей понять, что она не на высоте. Напротив, он сидел с таким видом, будто разговаривал по меньшей мере с профессором филологии в ее лице. Хотя, возможно, таким образом он как раз и пытался скрыть тот факт, что в одночасье потерял к ней всякий интерес.
Он больше не бросал на нее не только откровенных, но и вообще никаких взглядов, а сидел с таким выражением, будто беседовал с коллегой, подчеркнуто соблюдая дистанцию. Был бесконечно вежлив и предупредителен, но не более того.
«Что ж…», - только и оставалось Ане вздохнуть про себя.
Странное дело: чем меньше он обращал на нее внимания, тем более находила его Аня привлекательным, и умным, и интересным, и еще множество «и» находила она в нем.
«Птичка в клетке», - решил про себя Гог, безошибочным глазом профессионала взглянув на жертву. Он как всегда верно рассчитал достаточную дозу для того, чтобы опьянить, не опьяняя, чтобы заманить, не маня. – «Теперь не уйдет».
— Ну что ж, - он неожиданно поднялся, - прошу меня извинить, но мне пора, - сказал словно клерк, завершивший работу с клиентом. – Был очень рад знакомству.
— Взаимно, - повторила Аня заученную фразу.
— Надеюсь, эта встреча не останется для меня единственной, - закончил он полувопросом. – Всего наилучшего.
«Я тоже на это надеюсь», - подумала Аня, и он без труда прочел эту мысль, уходя.
Вернувшись к себе около двух часов по полуночи, Аня встретила Бориса, сидящего под зеленой лампой у стола в библиотеке.
— О, Боря, ты уже вернулся? – не нашла она сказать ничего лучшего.
— Ты посмотри, сколько времени, - устало ответил он.
— Так отчего же ты не спишь?
— Тебя жду.
— Зачем меня ждать? Я вижу ты устал, так ложись и спи себе спокойно.
— Анечка, дорогая моя, я не могу спать при посторонних, и особенно тогда, когда моя жена неизвестно где.
— Боря, ну что ты опять начинаешь, - не стерпела она, - еще полночи теперь ругаться будем?
— Зачем ругаться, я не ругаюсь, я просто пытаюсь донести до тебя свою мысль, что мне не нравится, когда…
— Все ясно, - прервала она его, - а мне что прикажешь, всю жизнь сидеть тут как приклеенной? Сам-то ты где шляешься до полночи? Я же тебя не допрашиваю, и не приказываю тебе, что делать, а чего не делать, в конце-то концов!
Борис почувствовал нестерпимое желание обработать жену нервно-паралитическим газом. Чтобы она наконец остановилась, отключила свой язык и хоть раз в жизни дослушала бы его до конца. Но, как видно, это было невозможно.
— И потом, Виталий Альбертович вовсе не чужой, а Лалочкин муж, между прочим.
— А с ней ты когда успела породниться?
— Господи, ну за что мне все это! – вскричала Аня в сердцах. – Может, лучше завтра поговорим? Уже сил нет!
Борис поднялся и молча вышел из комнаты в спальню.
Ане не хотелось окончательно портить сегодняшний, так удачно сложившийся вечер. Она все еще пребывала в состоянии не пережитого до сих пор воодушевления от новой встречи, а потому постаралась сгладить обстановку, чтобы очередная ссора не легла черным пятном на ее приятные и волнующие воспоминания о сегодняшнем.
— Боря, - она последовала за ним, понизив голос до полушепота, чтобы не разбудить ребенка, - я только хотела сказать…
— Завтра поговорим, - ответил он ей ее же словами и, накрывшись одеялом, отвернулся к стене.
Продолжение скоро!
Автор:@maryatekun
Публикация: @karavai
Дизайн: @sxiii
Уважаемые блогеры! Если вы хотите опубликовать на страницах нашего сообщества свои художественные или публицистические произведения, пожалуйста, познакомьтесь с правилами подачи текстов, опубликованными здесь.
Если вы сами не пишите прозу, но читаете, и вам попались интересный рассказ или повесть - подскажите, пожалуйста, новичку, что он может публиковаться в нашем сообществе.
