Верхотурские воеводы. Колтовский (Колтовской) Иван Яковлевич. Часть 2
Автор @nikalaich
В результате противостояния двух воевод дело дошло до того, что воевода верхотурский стал не выполнять или выполнять только частично даже законные требования своего начальника. Так, вместо двух тысяч рублей, необходимых для закупки на Руси «всяких запасов», он отправил в Тобольск только четыреста, хотя свободные деньги у него имелись; не прислал в Тобольск посуды для винного курения, из-за чего остановилось изготовление вина; отказался верстать в верхотурские дети боярские рекомендованного Годуновым «вора посадского человека Савву Федулова», мотивируя это тем, что «ныне… есть кому давать… государево жалованье и без плутов».
Когда ссора воевод достигла апогея, Годунов отправил под Верхотурье стрелецкого сотника Владимира Клепикова с тобольскими стрельцами, который в течение двух месяцев стоял там, чтобы перехватить Колтовского, когда он поедет из города, сдав дела новому воеводе.
Потрясенный этим, на его взгляд, беспрецедентным случаем (хотя в истории взаимоотношений сибирских воевод подобное происходило не раз), Колтовский писал в очередной отписке в Москву: «Такого образца николи не бывало не столько что в Сибири, нигде, что на твои государевы городы с войною, с осадою присылати…».
И хотя в 1670 году Годунов был со своей должности смещен, а для расследования его деятельности была направлена в Сибирь специальная комиссия, проблема взаимоотношений «первого воеводы большого», возглавлявшего Тобольский разряд, и подчиненных ему местных воевод оставалась неразрешимой еще многие годы.
Тобольский воевода не зря пытался взять под контроль верхотурскую таможню. Таможенные доходы в середине XVII века составляли постоянную и крупную статью пополнения «государевой казны в Верхотурье». Несмотря на то, что объемы частной торговли в самом городе начинают медленно снижаться, особенно с ростом популярности Ирбитской ярмарки, на состоянии городского бюджета это пока не отражалось, так как таможенные суммы, собираемые в Ирбитской слободе, шли в уездный центр.
По сравнению со второй четвертью XVII века доля таможенных сборов в бюджете Верхотурья увеличилась и стала более стабильной. Так, в 1655 году она составила 1676 рублей или 63 %, в 1666 — 2528 рублей, или 47 %, в 1667 — 2048 рублей, или 45 %, и в 1671 — 132 2017 рублей, или 48%. Рост таможенных сборов свидетельствует о росте торговли, подъеме экономики в целом.
О том, как работала верхотурская таможня при воеводе И. Колтовском, ярче всего свидетельствуют воспоминания современников. «Покормившиеся» в Сибири воеводы, всякими «неправдами» скопившие иногда огромные богатства, боялись проезда через верхотурскую таможню.
Возвращавшегося в Москву воеводу М. О. Кровкова таможенные головы в Сибири проверяли одиннадцать раз, а когда он подъезжал к Верхотурью, таможенный голова И. Соколов выслал ему навстречу целовальников и служилых людей за 60 верст. Его «поезд» вели под караулом до самого города, где подвергли тщательному осмотру, вскрыв даже гроб с телом жены. Понятно, что воеводы и дьяки разрядных центров имели больше возможностей для незаконного приобретения имущества и денег (к тому же, благодаря большей близости к столичным верхам, им это легче сходило с рук).
Показательно, что тот же Колтовской конфисковал у вдовы томского воеводы Авдотьи Бутурлиной большое количество мехов и меховой одежды на сумму 1170 рублей; у красноярского же воеводы Г. П. Никитина он забрал в казну мехов на 120 рублей, у кузнецкого И. Р. Кокошкина — всего на 23 рубля.
О строгости верхотурских таможенников и воеводы записал в своем дневнике, впоследствии опубликованном, иностранный офицер, нанятый на русскую службу. В книге с подзаголовком «Правдивое описание нашего дальнего путешествия из Москвы через город Тобольск, главный город Сибири, которое я сам совершил, делая по возможности прилежные наблюдения в 1666 году в обществе 46 офицеров, для точного осведомления интересующихся», рассказывая о проезде через Верхотурье, автор говорит: «Несмотря на то, что мы имели царскую грамоту с государевой печатью о том, что он (воевода) должен пропустить нас беспрепятственно… мы вы должны были подвергнуться осмотру».
Одним из последствий неудавшейся денежной реформы царя Алексея Михайловича стала активизация казенной торговли. Начиная с 1662 года и до начала 70-х годов XVII века казна активно торговала предметами ремесла, закупленными в Европейской части страны, вышедшим из употребления казенным имуществом, малоценными ясачными мехами и изделиями из них, продуктами хлебопашества из казенных запасов, вплоть до буса (мучной пыли).
Особенно велик был доход верхотурской казны от торговли вином и пивом. В 1665 году воевода испрашивал разрешения в Сибирском приказе поделать из изъятой медной монеты (отголосок «медного бунта») винокуренные кубы. В 1666 и 1667 году верхотурский кружечный двор принес прибыли 3076 рублей 50 копеек, что составило около половины питейных доходов всего разряда.
Дороговизна жизненных припасов и нерегулярные выплаты жалованья подталкивала стрельцов к поискам дополнительного дохода, в 1669 году почти треть стрелецкого гарнизона занималась ремеслом и торговлей.
Изображения из архива музея , а так же с лицензией ССО
Об авторе Полномочный представитель Верхотурского государственного историко-архитектурного музея-заповедника в СМИ.
От редакции : Статьи данного цикла - результат сотрудничества сообщества "Истфак" и коллектива Верхотурского государственного историко-архитектурного музея-заповедника
