Из архивов издателя. Лосиха
Из архивов издателя. Лосиха
Продолжение темы. Начало здесь
Ясным зимним полднем мы мчались в лёгкой кошёвке по санному пути, проложенному по льду Витима. Вокруг белела тайга. Густошерстный вороной с лохматой гривой и длинным хвостом бежал неторопливой рысью, взмётывая из-под копыт снежную пыль….
Шёл сорок третий год. Я был уже взрослым ясноглазым баргузинским мужиком – мне минуло тринадцать лет. Подпоясавшись красным бурятским кушаком, в рысьем малахае и овчинном полушубке, румянощёкий от ядрёных морозов, я возил по зимнику, от прииска до прииска, строгого старика – ревизора, который сидел в кошёвке, закутавшись в мохнатый медвежий тулуп и время от времени прикладывался к стеклянному штофу. Тогда в морозном чистейшем воздухе резко и остро отдавало спиртным перегаром, а вороной настороженно косился в сторону ямщика и пассажира фиолетовым глазом.
Ближе к вечеру, когда густая лазурь горизонта начала слегка отсвечивать ровным малиновым сиянием, мы догнали обоз из шестидесяти гружёных саней. С тягучим скрипом обоз растянулся вдоль Витима. Местами толстый лёд зеленел, над людьми и конями поднимался пар, гулко раздавались голоса мужиков. Они везли продукты на прииски баргузинской тайги. Мы примкнули к последним саням, и наш вороной пошёл неспешным шагом.
Неожиданно впереди раздались громкие и недовольные голоса. Порядок нарушился, скрип начал затихать, и обоз остановился. Оказалось, что дорогу перегородила наледь, вода которой вырвалась из плёса, скованного зеленоватым льдом. Объехать парящую на льду воду было невозможно. Оставалось только ждать, ждать до тех пор, пока вода не замёрзнет. Увидев нашу лёгкую кошевку, обозники, бороды и брови которых закуржавели, обрадовалось и загалдели. Многих мы знали.
-Вот они и проверят первыми наледь, - решил высокий мужик, видимо, старший обоза. Несколько обозников начали таскать из редколесья сухие сучья и валежник. Старик мой покинул кошевку и, разминая ноги, подметал на льду снег полами своего длинного и мохнатого тулупа.
Очень скоро затрещал жаркий костёр. Лошади обозников похрумкивали овсом, засыпанным в торбы. Я тоже стал кормить вороного, приговаривая, что через несколько часов мы в ним должны первыми проложить путь обозу по новому льду.
Вдруг увлёкшиеся беседой и чаем мужики разом замолчали. Все повернули головы к низкому горизонту, куда клонился стылый желток зимнего солнца. С крутого берега реки быстро спускалась испуганная лосиха. Видимо, её гнал какой-то безысходный страх. Спустившись, она побежала по снежному насту к лошадям. Шумно дыша и вздрагивая всем телом, не обращая внимания на людей, лосиха выбрала небольшой разрыв между санями и устремилась к противоположному, пологому, берегу реки. Лошади даже не обратили на неё внимания…
Мы чувствовали что-то ужасное во всём происходящем. Лосиха ещё не успела выбежать на противоположный берег, как на крутой обрыв, с которого она спустилась, внезапно выскочил матёрый волк, устремивший вперёд ощетинившийся загривок и хищную морду. Лошади шарахнулись, заржали, потянулись к людям, которые удерживали их, взяв под уздцы.
Волк чуть не прыгнул с обрыва вслед за лосихой, но увидев обоз и людей, остановился, как вкопанный и только хищно облизнулся. Потом он поднял голову к низкому закатному небу и отрывисто завыл, как бы давая команду стае. Волк не боялся людей!
Мужики стояли, раскрыв рты. Два старика испуганно перекрестились. Волк внезапно перестал выть и оглянулся. И сразу в лиственничном колке раздался душераздирающий крик лосёнка, взывающего о помощи. Волк отпрыгнул назад и, видимо, поспешил на пир, чтобы получить свою долю. Предсмертный крик лосёнка испарился в морозном воздухе.
Ужас сковал наши души. Страшная несправедливость ликовала в природе, издеваясь над живыми сердцами!
Всё стало понятно. Оказывается, волчья стая держала заложником лосёнка, рассчитывая взять и лосиху. Хищники хотели сыграть на материнских чувствах. Но лосиха всё поняла и не ринулась спасать лосёнка. Она оставила его и бросилась на противоположный берег. Авантюра не удалась, тогда озлобленный вожак дал сигнал, и волчья стая приступила к трапезе.
Услышав крик, люди переглянулись.
-О, Господи, что творится на белом свете! – прошептал рыжебородый обозник и перекрестился широкими взмахами руки.
А лосиха, съёжившись и покачиваясь, стояла на противоположном берегу, и мне казалось, что она роняет на лёд горючие слёзы отчаяния, горя и бессилия Она услышала крик своего лосёнка и в ужасе бросилась к ближней сопке, окутанной белым туманом и инеем от парящей наледи. Обезумев, она бежала большими прыжками по снегу, потом перешла на усталую иноходь, выбрасывая из-под копыт снежные облачка. Вдруг перед сопкой она остановилась, оглянулась ещё раз назад, постояла, опустив голову, потом медленно вошла в лес…
Мы провожали её жалостливыми взглядами и были бессильны исправить жестокую несправедливость, но в душах наших пробуждалась огромная как небо доброта.
Продолжение темы следует.
Авторизованное переложение рассказов охотника Михаила Шемякина.
