"Премьера Голоса": Повесть Юрия Москаленко "В погоне за кошкой Шрёдингера" (часть 5-я, заключительная)
[Иллюстрация @konti]
Юрий Москаленко (на Голосе @biorad) – уже состоявшийся, опытный автор. Он начинал как детективщик и в этом качестве был принят в Союз писателей в 1992 году. Сегодня Юрий Москаленко представляет нам свою ранюю фантастическую повесть.
[Иллюстрация @konti]
В ПОГОНЕ ЗА КОШКОЙ ШРЁДИНГЕРА
(Окончание. Часть 1-я, Часть 2-я, Часть 3-я, Часть 4-я)
Часть 5-я
– Шешонк заявил мне, что вы находитесь в смертельной опасности, и только я сумею вас спасти. Затем он предложил мне сесть в свой космолёт и немедленно отправиться вас спасать. Разве я мог отказаться? Или противиться?
Я прибыл сюда за несколько дней до вас. Оказалось, что не всё так радужно. Меня вывезли с Земли только для того, чтобы помочь бастетам выучить человеческий язык, который давно уже исчез из их обихода.
– А как же их знаменитый ион? Он ведь мог вас убить!
– Ион существует на самом деле, но действует не так, как вам пытались преподать. Под его воздействием осуществляется медленное превращение человека в кота. Или в кошку, в зависимости от пола. За сутки трансформации подвержено до десятой части тела. Я прожил здесь девять дней, вот почему у меня ещё осталась человеческая голова. Завтра уже и её не будет, посмотрите, у меня на подбородке уже появляется кошачья шерсть…
– О, Боже!.. – взвизгнула Ласточкина. – Это действительно так. Вам надо незамедлительно покинуть Бастию…
– Вот почему я и предпринял отчаянный шаг – пробрался в пункт управления планетой и усыпил одного из жрецов, который называет себя Плодородным Полумесяцем. Всё шло по плану, если бы вы мне поверили…
– Но что делать сейчас? Есть какой-то шанс на спасение?
– У вас, но не у меня. Для того чтобы подготовить побег, нужен не один день. А когда я окончательно превращусь в Барсика, мне уже будет фиолетово, есть ли в Солнечной системе планета под названием Земля и кто на ней пьёт «жигулевское» из запотевших бокалов, – при последнем слове из глаз Леонарда Сигизмундовича вновь брызнули слезы…
Лиза, желая утешить горемыку, подошла к нему и хотела положить руку на макушку. Но как только расстояние между ними оказалось не более чем длина локтя, профессор вдруг вскинулся. Лицо его исказила судорога, и оно вдруг превратилось из добродушной физиономии Удальцова в маску какого-то монстра. Вместо носа – поросшие жёсткими волосами отверстия, глаза загорелись дьявольским огнём, шерсть вздыбилась, а из мохнатых лап, слово клинки, выдвинулись мощные когти. Ещё секунда, и чудовище вцепилось бы в девушку, но быстрее всех в этой непростой ситуации сориентировался Женька Голубцов. Он подлетел к лжепрофессору и отвесил ему хук слева…
Этот удар мог свалить с ног и каменную тумбу на Васильевском острове в Питере – у бортинженера был первый спортивный разряд по боксу. Но его тяжеленный кулак просвистел в воздухе, прошив скулу бастета, как нож масло, не причинив последнему никакого вреда…
– И что ты мне сделаешь? – демонически рассмеялось страшилище. – У нас совершенно разные полевые формы жизни. Я уже перестал надеяться на то, что снова могу стать бессмертным и окончательно превращусь в это тупое животное – кота. Меня может спасти только непорочная дева. И моё желание сбылось – она прилетела на Бастию. Прочь недомерок! Теперь ничто не может остановить Шешонка…
Но «непорочная дева» тоже не теряла времени даром. Пока человекокот бахвалился своими возможностями, она подбежала к креслу командора и спряталась за ним…
– Это тебе не поможет, – пообещал монстр и двинулся к Утицкому.
– Есть один способ тебя спасти – принести себя в жертву. Тогда монстр не доберётся до тебя и станет обычным смертным. И вот тогда, Женька, не зевай, – успел шепнуть Леонид.
Затем он, не дав опомниться Ласточкиной, сбил её с ног и накрыл собственным телом.
– Неужели ты готов расстаться с жизнью ради этой девчонки? – удивился монстр, подступаясь к командору. – Опомнись, разве ты не хочешь больше увидеть свою жену, детей, внука, который вот-вот должен родиться?! Или тебе не всё равно, как и при каких обстоятельствах закончит своё бренное существование эта соплячка? Если ты не отступишься, тебя придётся убить первым, а потом и двух твоих друзей. К чему твоя смерть, когда можно сохранить две другие жизни?! Выбирай: либо вы все погибнете, либо только она…
Последнюю фразу слышали только командор с бортинженером, у врача случился нервный шок, и Лиза потеряла сознание. Так что она в любом случае лишилась способности к сопротивлению. Но Утицкий был твёрд, он просто плюнул в глаза монстру, разгневав того до белого каления. Дольше сдерживать себя чудовище не смогло…
* * *
В своей астральной действительности Лизе вдруг показалось, что она поднимается в какую-то гору. Стена почти отвесна, и девушка ломает ногти, чтобы за что-то зацепиться. Но ей надо ползти, потому что где-то там, вверху, яркая синь неба и маячат фигуры Голубцова и Утицкого, причём бортинженер почему-то несёт командора на своих плечах.
Потом вдруг они исчезли где-то в наивысшей точке кромки, а она всё карабкалась и никак не могла доползти. Лиза глянула вниз и обомлела: в трёх метрах от неё со всех сторон тянули к ней лапы тысячи чёрных агрессивных котов с человеческими головами. Они страшно шипели и явно рассматривали девушку как объект охоты. От этой злобной и мрачной массы у неё потемнело в глазах, и через секунду Ласточкина могла сползти вниз на радость бастетам. Но где-то над самой головой она вдруг услышала душераздирающий крик Женьки:
– Лиза, руку давай! Держись! Не уходи, я так тебя люблю…
«Люблю» – это слово придаёт силы даже уставшим, даже скептикам, которые разучились уже во что-то верить. Оно способно пробить многометровый слой песка в пустыне, чтобы напоить страждущего, дать крылья тем, кто мечтает взлететь. А самое главное – высекает такую искру жизни, которую не способен загасить ни ветер, ни вода, даже если этот ураган с корнем выворачивает деревья, а дождевые струи секут по лицу, как хлыст.
Девушка протянула руку и, едва почувствовав крепкую ладонь Голубцова, снова потеряла сознание.
…Сколько времени прошло, пока она была в небытии? Лиза и сама об этом не может сказать. Очнулась она в чистой накрахмаленной постели и тут же увидела склонившихся над нею Женьку Голубцова и Леонида Утицкого.
– Командор, вы ещё живы? Разве вас не растерзал этот монстр Шешонк?
– Милая моя девочка. Ты забываешь о «кошке Шрёдингера». На той планете, на которую мы по ошибке попали, я мёртв, а здесь со мной ничего не случилось.
– А мы разве оказались не на Бастии?
– Нет, до неё мы не долетели. Нас перехватили злобные коточеловеки, которые живут на планете-спутнике Бастии. Вернее, жили, потому что теперь ни планеты, ни этих монстров не существует.
– Но как мы спаслись?
– Когда нам удалось сбежать из заточения, куда нас поместили эти твари, вернее, кому нам – благодарите Женю, он по очереди нёс то меня, то вас – нас заметили спасатели-бастеты. Каким-то чудом бортинженеру удалось привести вас в чувство, я же был мертвее самого дохлого сверчка. Коточеловеки кинулись в погоню и, возможно, загрызли бы вас, если бы не Женя. А наверху нас ожидали бастеты, которые и уничтожили этих мутантов.
Лиза с благодарностью посмотрела в голубые Женькины глаза.
– Ну ладно, очнулась, и слава Богу, – приподнялся со стула Утицкий. – Я пойду. Кажется, я здесь лишний…
– Подождите, а как же профессор Удальцов? Его удалось спасти или он так и остался на той планете? – приподнялась на постели Лиза.
– Его там и не было. Шешонк Первый только сымитировал Леонарда Сигизмундовича, вот только голос чуть подвёл. Помните, он был с хрипотцой? Ну ладно, ребята, я пойду…
Едва за ним затворилась дверь, как Лиза улыбнулась.
– Я так люблю тебя, – чуть слышно произнесла девушка. – Я это слышала или мне показалось?
– Раньше я думал, что эти слова так легко произнести, а, видишь, решился на них только тогда, когда у тебя было, как выразился этот недобитый фараон, сумеречное помутнение сознания…
– Так это правда? Или на той планете слова любви живы, а на нашей мертвы?
– Я люблю тебя, – повторил Голубцов.
– Господи, да какие же вы, мужики, глупцы…
