«Поэзия Голоса». Премьера стихотворения Юрия Москаленко «Снова заискрило...»

Автор: Юрий Москаленко @biorad

Вчера пригласили почитать стихи в три абсолютно разные «аудитории». Вначале это были посиделки в узком дружеском кругу, как нынче модно говорить, с кофе-паузой: чай, натуральный кофе, круассаны и — куда ж без них — пряники. Часок посидели, поговорили за жизнь, женщины разные, у каждой своя судьба, тайны, переживания.

Петровна — так звали самую старшую по возрасту — расчувствовалась без коньяка: «Я женщина с душой нараспашку, начитанная, выросшая в богатстве, но познавшая бедность…»

Сделаю паузу, чтобы описать хотя бы в двух словах Петровну. Дородная, но без излишеств Екатерины II, огненно-рыжая, как Огневушка-поскакушка из сказки Павла Бажова, а энергия в ней так и бьёт ключом, её никак не меньше, чем в самом мощном миксере…

— Красивые у вас стихи, добрые, — сказала Петровна. — А знаете, какие стихи мне нравятся? Те, которые могут жить с человеком всю жизнь. Он знакомится с ними лет в четырнадцать, но и семьдесят находит в этих же строках что-то созвучное своему возрасту, душевному состоянию, способные вернуть жизнь в эмоции.

Самые долгоиграющие образы — это мама и дети. И не случайно Сергей Есенин прочувствовал этот нерв. Эпоха была тревожная, смертельно опасная и единственный человек, который мог защитить — это мама. И поэтому так врезаются в душу слова стихотворения «Ты жива ещё моя старушка…»

Но так трудно отыскать слова о матери в произведениях Пушкина и Лермонтова. Хотя, что мог написать о матери Михаил Юрьевич — её не стало, когда мальчику было три года…

О детях Лермонтов писать не мог — ему так и не посчастливилось стать отцом. О детях Пушкина мы знаем по его строке: «Машка, Сашка, Гришка, Наташка». Написать о них больше он просто не успел, в день смерти отца самой старшей — Машке — было всего четыре года и восемь с половиной месяцев…

Я ещё не успел переварить осведомлённость Огневушки-поскакушки, как она сказала:

— У меня мало стихов, близких к сердцу. Разве что Асадов с его умением проникнуть в душу женщины. Но у вас всё больше молодёжи посвящены. А нам — людям уже пожившим? Я очень удивляюсь тому, как мы могли прожить с мужем так долго. Мы — совершенно разные. Я — буря в стакане, а ему сейчас ничего не надо, я его называю просто: два канала. Он смотрит только «ужасные предсказания» и политические шоу. Я смеюсь: на твоем пульте достаточно одной кнопки, чтобы помогала перескакивать с одного канала на другой. Стихи мужу по барабану, в театр не загонишь, в кино сходить — чаще в космос, по-моему, летают. Лежит на диване, как медведь на муравейнике, вроде бы и шевелиться должен, а не прокусить эту сермягу… Хоть Архимеда зови с его знаменитым рычагом — может быть, он перевернёт этого зверя?

Ну почему, собственно, зверя?

Нормальный мужик, звёзд с неба не хватал — хватал за другое. Может быть, любит не так пылко, как раньше, не в «затяжку», но вы уже как-то друг к другу приспособились. Он не красит волосы, ему так к лицу седина. И, в конце концов, у него есть своё увлечение — слушать «бла-бла-бла» с экрана. Что-то они изменили эти «бла-бла-бла» за последние пять-семь лет? Абсолютно ничего. Так и рассматривайте это как «тихую охоту», во время которой, слава богу, мужу не завалится за воротник энцефалитный клещ. Лишь бы с дивана не упал и ногу не сломал.

Эх, Петровна, а возможно, именно вы чуть-чуть до срока снизили его боевой потенциал из-за того, что по жизни — маленькая атомная бомба. Вам как с гуся вода, а он задыхается. Не будьте такой беспристрастной — ему на золотой значок ГТО достаточно пройти 3 км скандинавской ходьбой с палочками за 28 минут.

Проверил себя — без всяких палочек за 23 минуты. Но мне ведь ещё не 65+.

Как написано в Библии: «Кто нашёл добрую жену, тот нашёл благо [тишину] и получил благодать от Господа» (Притч. 18:22).

Живите — и не блажите…