[Проза] Шабаш. Глава 7

Редактор: @ladyzarulem

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6

Слово редактора:
Наблюдение за поведением незнакомцев превращает наших охотников в маленьких детей — сначала им интересно, но затем, по мере развития действа на обозреваемой площадке, им становится страшно. Чего могут бояться закаленный тайгой охотники? Люди, выходящие один на один с медведем? Оказывается, в глубине каждого человека живет невысказанный, животный, совершенно необъяснимый страх...

***

Из ближнего здания вышли несколько человек в темных накидках с большими корзинами в руках. Они поочередно подходили к людям, а те брали что-то из их корзин и ели. Трапеза продолжалась совсем недолго, люди с корзинами зашли в здание и снова вышли, но уже с кувшинами в руках. Они так же обошли по кругу всех присутствующих, дав каждому отхлебнуть из кувшинов. Потом странные люди застыли, словно чего-то ожидая.

Валера шепотом предложил нам придвинуться поближе, чтобы понимать, что именно там происходит. Мы согласились и с осторожностью, избегая открытых участков, приблизились метров на пятьдесят ближе. Теперь они находились к нам совсем близко — всего сто метров и широкая полоса колючего кустарника отделяли нас от неподвижно застывших людей. Наше укрытие располагалось на пологом склоне сопки, что давало неплохой обзор. Как раз в ту минуту, когда мы заняли удобные для наблюдения позиции, их старший в черном одеянии, — теперь мы разглядели его поближе, — снова начал что-то хрипло говорить. Лицо его было скрыто высокой и бесформенной шапкой, фигура была немного угловатой и странной, будто он был калекой или юродивым. Я предположил, что это местный шаман.

Он говорил на незнакомом нам языке с жуткими сочетаниями шипящих и безгласных звуков. Я еще не слышал такого диалекта, да и мои односельчане тоже, судя по их озадаченному виду и вопросительным переглядываниям. Хриплый голос говорящего то опускался вниз до диапазона совершенно неестественных для человеческого языка звуков, и тогда человек начинал пригибаться к земле, вытягивать шею, тряся и водя головой в разные стороны, как странная птица с длинной шеей.

Иногда голос его возвышался и сливался со свистящими звуками ветра, скользящего среди серых скелетов крыш. В один из моментов, когда он вытянулся вверх вместе с высокой нотой, издаваемой его горлом, шаман застыл, словно статуя на пару мгновений, а затем издал такой чудовищный рев, что Борис, второй ительмен-охотник, чуть ли не вскочил с земли и не побежал назад. Мне пришлось крепко его схватить и прижать к земле. Неизвестно, что могло бы случиться, если бы он стремглав бросился обратно на вершину сопки и его обязательно бы заметили. У меня у самого сердце ушло в пятки от такого рева, я не слышал его даже от разъяренного умирающего медведя, который несколько лет назад бросился на меня из последних сил. Тот леденящий кровь рев я помнил поныне. Не лучше выглядели и мои товарищи — судя по их расширенным глазам и капелькам выступившего пота на лицах, им приходилось очень несладко.

Когда все понемногу успокоились, на пустыре перед нами ничего не изменилось — все люди стояли так же в неестественных позах, замер и человек в черном. Борис, которого я продолжал прижимать к земле, стал неистово шептать о темных и древних ритуалах, совершаемых здесь. Он шептал, что человек этот – черный шаман нинвит, что люди вокруг — такие же как он — черные кала, камаки и нинвит в человеческом обличии. Всхлипывая, он твердил, что демоны нас утащат под землю, в темные и глубокие норы-землянки и что нам нужно отсюда бежать как можно быстрее, иначе нас увидят и нам не избежать мучительной смерти.

Остальные охотники, прислушиваясь к его бессвязной и безумной речи, все больше мрачнели, на лица упала тень от слов коряка. В его прерываемой тихими всхлипами корякской и русской вперемешку речи, не контролируемой рассудком, нам слышались те самые сказки и предания, что рассказывали нам у огня темной ночью наши старухи. Все вспомнили Кетылхана и его слова про ворона. Нам стало страшно, нечто изнутри обхватило наши сердца жутким холодом, овеяло потусторонним и древним страхом. Я вспоминал о граничащих с ужасом сказках, передававшихся тысячи лет из поколения в поколение и рассказанных нам нашей бабкой, в которых плящущие кала танцевали со злобными демонами на пире, охватывающим весь мир. Страх парализовал нас, мы сидели, притаившись, под самым носом у безумцев и обливались холодным потом, превратившись в маленьких детей, внимавших с ужасом и любопытством страшным словам старших у яркого очага в холодную ночь.

Уходить было поздно — страх сжал наши души, заставляя сердца биться чаще, а тела — еще сильнее прижиматься к камням. Вечная человеческая любознательность, сводившая с ума целые народы, все сильнее открывала наши глаза, неотрывно смотрящие на кошмарное действо. Через некоторое время полной неподвижности, которое показалось нам бесконечным, тела оккультистов единовременно, как по команде, пришли в неистовое движение. Теперь уже никто из нас не сомневался в том, что здесь происходило — чудовищный и мерзкий ритуал.

Они плясали и двигались по кругу, выделывая хаотичные па, которых не было ни в одном танце мира. Словно подражая какому-то неведомому существу некоторые из них приседали и чуть ли не ползком, извиваясь и высовывая языки, двигались по земле, другие же высоко подпрыгивали, задирая к небу кто пятки, кто колени. Если бы это было в другом месте и не при таких обстоятельствах, я бы рассмеялся, наблюдая эти противоестественные и совсем не грациозные движения. Я бы очень долго смеялся, созерцая бессмысленно выпученные глаза, перекошенные от религиозного экстаза красные лица и ужимки. Я бы хохотал, взирая на их старание, рвение и усердие в головокружительных и безумных коленцах.

Но не сейчас. Сейчас было очень страшно, и это было не в воображении, а наяву. Меня неудержимо тошнило от происходящего, эти люди были похожи на агонизирующих в свой последний час диких зверей, — их разум витал где-то очень далеко, а тела отдались на волю злых духов, что бушевали сейчас внутри них. Я превратился в маленького мальчика, слушающего злые сказки, в которые верил. Теперь я верил в злых духов и, отдавшись этой вере, я осознал, что верил в них всегда, только забыл — с тех самых пор, как повзрослел. А сейчас передо мной плясали самые настоящие демоны, отродья неизвестных и чуждых нам злых сил.

Внезапно пляски прекратились, люди замерли в те позах, в которых их застал хриплый голос их жреца. Он громко и с присвистом, на том же неизвестном языке стал яростно декларировать какое-то заклинание, булькающе и гортанно, а люди вторили ему.

Ваше творчество стремится стать бизнесом, а бизнес рвётся в онлайн?
Ищете сервис для создания интернет-магазинов?
Прежде чем выбрать, задумайтесь, как бы вы поступили, если бы все интернет-магазины были стульями?
В этом посте @ivelon отвечает на самый главный вопрос о торговой платформе Pokupo.

дизайнер @konti