[Проза] СЛОВО ИЗ ТРЁХ БУКВ
Автор: @sibiryak76
Редактор: @ladyzarulem
Добрый день, дорогие читатели! Сегодня у нас особенный литературный жанр – не то, чтобы он не был признан сонмом литераторов, но относятся к нему так, снисходительно и чуток свысока. Несмотря на то, что русская литература явила миру отличные образчики этого «штиля».
Позвольте представить вам байку. Вики определяет этот жанр как «поучительный или юмористический рассказ, иногда основанный на реальных событиях. Достоверность байки несколько выше, чем анекдота, но это не исключает прямого вымысла или литературных приёмов, с помощью которых рассказчик «подаёт» байку.»
Автор сегодняшнего рассказа — постоянный автор нашего сообщества, Денис, известный ака @sibiryak на Голосе.
СЛОВО ИЗ ТРЁХ БУКВ
История эта случилась в 1997 году в Новосибирском высшем военном командном училище внутренних войск МВД России (так называли его в годы моего студенчества). С тех пор, за двадцать лет, она обросла подробностями и украшательствами, порой правдивыми, а порой и фантастическими. Выпускники многих вузов «приватизируют» эту историю, мол, именно в стенах нашего учебного заведения она имела место. Но о том, где это произошло на самом деле, и с теми нюансами, о которых знаю я, случай этот помнят немногие.
Так вышло, что нас, студентов, периодически приглашали в училище на занятия. Военное право, хотя и не профилирующий предмет в моей alma mater, но требовал хоть какого-то ознакомления. Предмет нам давался факультативно – ни зачетов, ни экзаменов по нему не предполагалось. Факультатив – кто хотел, тот и шел. За отказ наказаний не было.
Но иногда мы были свидетелями интересных событий, благо, в стенах этого зеведения учился мой одноклассник, и было кому провести меня на те или иные мероприятия – послушать, поучаствовать или посидеть на задней парте и посмотреть.
Преамбула
Итак, весна 1997 года. Менее года назад в силу вступил новый Уголовный Кодекс. В свете этого руководство МВД приняло феноменальное решение: всех сотрудников системы исполнения наказания, от начальников учреждений и их замов до начальников отделов, отправить на «повышение квалификации». Так называемое повышение квалификации затрагивало не только изучение новых норм уголовного законодательства, но и повторение правил уголовного процесса. И по каждому предмету необходимо было сдать экзамен.
Амбула
Нам посчастливилось наблюдать сдачу «экзамена» по уголовному процессу. Просидев два часа в аудитории, где знания норм УПК сотрудников проверяли комиссионно, я убедился, что эти самые сотрудники, несмотря на сволочную работу, не потеряли ни чувства юмора, ни способности к обучению. В основной своей массе. Не стану скрывать, что экзаменаторы иногда подсказывали некоторые нормы, на которых экзаменуемые буксовали. Но общей картины это не меняло.
И вот настала пора последних «мучеников повышения квалификации». К экзаменаторам вышел подполковник внутренних войск, в должности (как он сам сказал) заместителя начальника такой-то зоны. Сразу было видно, что этот дядя лет пятидесяти (ну, так мне показалось) последний день перед экзаменом не зубрил Кодекс, а занимался куда более приятными вещами. Скорее всего, пиль, куриль, а с утра – болель.
Попался ему вопрос о способе проведения завершающего этапа предварительного следствия, с написанием обвинительного заключения.
Надо упомянуть, что в экзаменационной комиссии сидели не простые экзаменаторы. Главой комиссии был генерал-майор. По левую сторону от него расположился представитель окружной военной прокуратуры в чине полковника. А по правую – заместитель прокурора города. И вот это высокое собрание наблюдало весьма занятную картинку.
Этот самый экзаменуемый подполковник, лысый мужчина «в самом расцвете сил», три тогдашних меня в обхвате (как я понял, слово «талия» он воспринимал исключительно как неприкрытое оскорбление), отчего-то сильно потел, заикался, э-кал и трясся. Надо признать, что первую половину он худо-бедно, но ответил сам. При этом безбожно переврал все, что связано с подследственностью. Забыл, как называется финальный документ, который составляется после окончания предварительно следствия и крепко завяз на вопросе: «А куда потом все это безобразие отправляется? »
Генерал стал ему помогать, делать намеки. Однако эмоциональное состояние экзаменуемого было близко к обморочно-невменяемому и ответа с первой попытки не последовало. На лице подполковника отразилась мученическая гримаса, в глазах стоял невысказанный вопрос. Вопрос менялся каждую секунду. Прочесть его было сложно. Дядя откровенно, как говорится, тупил.
Посовещавшись несколько секунд, члены комиссии, судя по всему, приняли решение все-таки добиться от него ответа на вопрос о передаче дела и обвинительного заключения, и отпустить бедолагу-подполковника на покой. В связи с чем труд «навести» экзаменуемого на верный ответ взял на себя заместитель прокурора города. Он спокойно стал задавать наводящие вопросы. Привожу их диалог без купюр.
- Итак, сотрудник милиции, который производил предварительное следствие, по окончании всех мероприятий составляет документ. Какой? Вспомните, вы его только что называли.
– Аб-аб-аб…
– Не волнуйтесь…
– Обвинит-т-тельное соглашение.
– Соглашение? – Глаза зампрокурора округлились. Генерал ухмыльнулся, окружной прокурор прикрыл лицо рукой.
– Ой. Не, не, не, не-е-ет, заключение…
– Правильно, – продолжал успокоившийся экзаменатор. – Далее, куда дело и заключение передаются?
– ???? – Молчание. Комиссия пожирается преданным собачьим взглядом. Чувствуется, что в голове подполковника буря из давно проржавленных шестеренок. Еще чуть–чуть – и из ушей повалит дым.
– Подсказываю: государственный орган.
– ???? – Дым почти начал идти. Генерал нервно вертел зачетку экзаменуемого в руках.
– Слов из трех букв… – Напрямую подсказал экзаменатор, разве что не назвал само слово «суд».
В этот момент на лице подполковника отразились и тягостная мука, и просветление. Начавший идти дым из ушей прекратился, и подполковник, блестя глазами, немного неуверенно, полу-утвердительно, полувопросительно выпаливает:
- На х…й!?
Зачетка пулей преодолела пятиметровое расстояние между столом комиссии и лбом экзаменуемого, звонко шлепнула последнего, на всю аудиторию, сквозь грохот и хохот раздался рев генерала:
- Сам иди туда!
Зампрокурора города и окружной прокуроры легли на стол и вздрагивали от сотрясавших их приступов неконтролируемого смеха. Присутствовавшие ржали во весь голос. А подполковник растворился как утренний туман – в один момент.
