Люблинская уния и белорусский язык. Как они связаны? Часть 4
Определенная часть людей, для которых изучение истории Беларуси было необязательным, всегда рисковали попасть в пространственно-временную ловушку. У них словосочетание «Великое княжество Литовское» чаще всего вызывает такую ассоциацию – Литва от моря и до моря, а где-то рядом на задворках стоят белорусы с шапками в руках в надежде выпросить у барина хотя бы обертку от конфеты.
На самом деле – все с точностью до наоборот. Литва, если можно так выразиться, диктовала свою волю исключительно потому, что в руках харизматичных гетманов всегда была сила оружия. И любое сопротивление жесточайше подавлялось, по меткому выражению моего любимого польского писателя Генрика Сенкевича – «Огнем и мечом».
Возьмем, к примеру, великого князя литовского Витовта, который родился в 1350 году. Родной внук Гедимина, который сегодня по последнему слову моды – Гедиминас. А его внук Витовт начинал с того, что в 20-летнем возрасте был назначен князем гродненским. Как вы думаете почему? Маловато земельки было у чистых «литвинов». Вот и приходилось «надувать щеки» в землях русинов. И сидел молодой человек в Гродно ни много ни мало целых 12 лет!
Великий князь Витовт (1350-1430)
Извините за грубость – сидел и не рыпался. Потому что в это время великим князем литовским был Владислав Ягайло, ставший польским королем в 1386 году. А его матерью, как я уже говорил выше, была Юлиана – дочь великого князя тверского Александра Михайловича, вторая жена великого князя литовского Ольгерда. Как минимум наполовину во Владиславе Ягайло текла русская кровь.
Витовт остался в истории еще и тем, что за неполных 5 лет был трижды крещён: первый раз в 1382 году по католическому обряду, второй раз в 1384 году по православному обряду и третий раз в 1386 году по католическому обряду. В первые постсоветские времена для таких людей дали меткое название – перекрасившийся.
Никакое оно не литовское?
Что такое Великое княжество Литовское в период описываемых нами событий? Во-первых, это территория площадью порядка 930 тыс. км², включающая в себя территорию современной Беларуси (полностью), Литвы (без Клайпедского края, принадлежавшего Восточной Пруссии), Украины (большая часть), России (юго-западные земли, включая Смоленск, Брянск и Курск), Польши (Подляшье), Молдавии (незначительная часть).
Во-вторых, как вы думаете, чем была объединена вся это обширнейшая территория? Старобелорусским языком! Возможно, на нем говорили не все, но большинство населения Великого княжества Литовского. Так что если не де-юре, то де-факто это было Великое княжество Белорусское. Правда людей, живших здесь, за их подданство ВКЛ называли «литвинами» или русинами, в отличие от московитов.
За доказательствами ходить далеко не надо. В истории ВКЛ существовало, как минимум, три конституции, они назывались пышнее – Статут Великого княжества Литовского. Первый из них рождался на свет божий в огромных муках в 1529 году. Нужно было соблюсти, не менее двух основных постулатов – не выплеснуть с водой ребенка – сохранить статус наибольшего благоприятствования для магнатов и шляхты; а заодно поманить аппетитным пряником простолюдинов, чтобы те не вздумали бунтовать.
Статут Великого княжества Литовского 1529 года
Комиссия по составлению Статута перелопатила гору документов, привлекла лучшие юридические умы своего времени. Второе условие выполнить удалось – особой смуты не случилось. Однако если низы в глаза не видели этого Статута, то верхи явно взбунтовались – уже спустя 9 лет после принятия первого «свода законов», на очередном сейме шляхта подняла голову и потребовала переписать документ, наделив себя любимых гораздо большими правами.
Не буду на этом детально останавливаться – скажу только одно: уже в 1544 году на Берестейском сейме шляхтичи созрели до того, чтобы обратиться к Сигизмунду I с просьбой, наконец-то предусмотреть внесение поправок.
Сигизмунд I Старый пошел на уступки иного рода – он передал управление Великим княжеством Литовским молодому королю Сигизмунду Августу.
Сигизмунд II Август (1520-1572)
Почему молодому королю? Бона Сфорца подсуетилась – к тому времени ее сын успел жениться на Елизавете Австрийской, дочери императора Фердинанда I. Видя, как нежно сын относится к молодой жене, Бона отправила его в Вильно, а за это время Елизавета скоропостижно скончалась. Как вы думаете, кому это было выгодно? Остряки поспешили назвать Бону матерью-отравительницей. А после смерти Барбары, второй супруги Сигизмунда II – на Сфорца уже удобно было «вешать собак» – она же отравительница…
Смена вектора
Но нас с вами интересует в первую очередь становление белорусского языка. Примечательно, что в XIV-XV веках основные документы ВКЛ велись на диалектах украинского языка, что и не удивительно – большая часть жителей относила себя к южной ветви славянского этноса.
А с конца XV века на первый план выходят южно-полоцкие говоры, которые одновременно были восточными говорами центрального диалекта. Вот и не верь после этого в закономерности. Разве случайно Франциск Скорина родился именно в Полоцке? Думается, что именно городская среда, высокий уровень культуры и выковали из Франциска человека, который остался в истории страны. И не исключено что его первые печатные работы мастера подтолкнули к тому, что старобелорусский язык стал основным в ВКЛ.
Во всяком случае, именно на западнорусском (старобелорусском) языке и был записан Статут…
Бывают такие моменты, когда для придания чему-то нового вектора достаточно одного великого гражданина.
Одна только выдержка из этого статута, определяющая роль земского писаря-делопроизводителя:
«Писарь земьски маеть по руску литерами и словы рускими вси листы выписы и позвы писати а не иншым языком и словы. А присягнути маеть на вряд свой пйсаній тыми словы: Ям присегаю Пану Богу в Троицы Единому на том иж справедливе водъле Бога и того права писаного и водлуг мовенья и споров сторон ничего не прикладаючы».
Думается этот текст понятен без перевода.
И еще один красноречивый факт: Сигизмунд I Старый, который собственноручно завизировал Статут 1529 года тщательно перечислил все свои титулы: «Мы, Сигизмунд, божьей милостью король польский и великий князь литовский, русский, прусский, жемайтский, мазовецкий и других…»
Литовский и русский. Какие тут еще могут быть возражения?
Работал ли над Статутом Франциск Скорина?
Нынешние ученые спорят: участвовал ли в составлении Статута один из самых выдающихся людей своего времени – Франциск Скорина?
Очень большой соблазн взять и написать: участвовал! Но это вряд ли будет соответствовать действительности – период с 1525 по 1529 годы был для Скорины достаточно тяжел. Вначале сей грешный мир покинул один из его самых щедрых меценатов – Юрий Одверник. Затем один за другим уходят из жизни два других спонсора Франциска – виленский бурмистр Якуб Бабич и старинный спонсор Франциска – Богдан Онков, с которым первопечатник дружил с 1513 года и который оплачивал содержание типографии в пражский период работы Скорины. Затем умирает старший брат Франциска – Иван.
До работы ли над Статутом тут?
К тому же сразу после смерти Одверника Франциск женится на его вдове. Была ли это пылкая любовь или просто желание таким образом отблагодарить своего мецената, продлив женский век его вдовы?
Наверное, истина лежит где-то посередине. Хотя думается без любви здесь не обошлось – у Маргариты и Франциска рождаются один за другим два сына – Франтишек и Симеон. Но последние роды – прощальный привет Маргариты новому мужу – в том же 1529 году она умирает.
Все кончено?
Нет, не таким был Франциск, чтобы сдаться без борьбы…
Убежишь ли от себя?
Находиться в Вильно Скорине становится просто невыносимо. Здесь каждый камень напоминает ему о дорогих потерях, о несбывшихся мечтах. Он принимает приглашение отправиться в Кёнигсберг.
…В 1525 году родной племянник Сигизмунда I Старого последний великий магистр Тевтонского ордена Альбрехт затевает реформы. Его уже давно призывают под польскую корону (Тевтонский орден не находился в подчинении польскому королю). Остатки былой роскоши – могущество Ордена давно подорвано, между прочим неудачно войной Ордена именно против Польши (1519-1521). Альбрехт бросается к некоторым европейским монархам с просьбой дать денег и «бойцов» для продолжения войны. Ему обещают, но только на словах.
Отчаявшись, Альбрехт несет повинную голову своему дяде. 8 апреля 1525 года был заключён Краковский договор, утвердивший упразднение государства Тевтонского ордена и создание на его территории в границах Орденской Пруссии 1466 года светского герцогства Пруссия в ленной зависимости от Польши.
Через два дня на главной площади Кракова, в присутствии королевской семьи и знати, при огромном стечении народа Альбрехт приносит на Евангелии присягу на верность польскому королю.
А 9 мая 1525 года он возвращается в Кёнигсберг уже не великим магистром, но герцогом…
Продолжение следует...
Автор: Юрий Москаленко @biorad