Люблинская уния и белорусский язык. Как они связаны? Часть 6
Смертельная обида, порой отравляет жизнь любого человека на долгие годы. Уже и предмет оскорбления вроде бы как «поистерся», и можно двадцать раз «отпустить» этого человека из своей жизни, так нет, большинство «гомо сапиенс» берут в руку чайную ложечку и терпеливо кормят своей негативной энергетикой того, кого давным-давно можно было забыть. Ведь строя планы мести, человек разрушает, прежде всего, себя.
Кинувшись за покровительством к Альбрехту Гаштольду, Скорина его, естественно, не получил. Потому что второе письмо от герцога перечеркнуло все надежды на благополучный исход дела. От родственников своей покойной жены Франциск, скорее всего, ничего не получил. И дом себе вернули, и наследство. Во всяком случае Франциск в Вильно больше не задержался.
Он отправился в Полоцк, но и тут все было уже далеко не таким, как казалось в детстве и юности, а тут уже и познанские кредиторы еще жестче призвали к ответу. Вначале взывали к совести, потом действовали уговорами, и в конце концов в феврале 1532 года обратились с «челобитной» к Сигизмунду I Старому посадить первопечатника в долговую яму. Что и было сделано в Познани. Кредиторы сделали блестящий пиар-ход – если уж мы «засадили за граты» такого уважаемого человека, то с нами лучше рассчитываться вовремя.
Сфорца отвернулась? Не надолго…
Резонный вопрос: а почему не помогла Скорине Бона Сфорца? Разве она не могла повлиять на короля?
Она, было, заикнулась о Франциске, но получила ожидаемый ответ: «Пусть посидит! Глядишь, наберется ума-разума. Он не племянника моего обманул – он посчитал, что стал равным королям и может поступать с ними, как ему заблагорассудится».
Впрочем, ночная кукушка всегда дневную перекует. Престарелый король смягчился, к тому же она устроила рандеву своего мужа с племянником Скорины – Романом. И тот «открыл» королю глаза, что во всем виноваты эти «паразиты». Его отец был слишком доверчив, а дядя к этому делу не имеет никакого отношения.
Король издал привилей об освобождении Франциска Скорины из тюрьмы. Но с «оттяжкой» – первопечатник пробыл в тюрьме аж до конца ноября 1532 года. Нерасторопность? Скорее маленькая мстя. Но потом, под влиянием Боны Сигизмунд выдает сразу два привилея, согласно которым наш герой становится чуть ли не святее римского папы, и теперь его могут подвергнуть наказанию исключительно с разрешения самого короля.
Творческого и талантливого человека может обидеть каждый. Хуже, когда он сам обижается не на себя, а на других. Он затаил смертельную обиду на старого короля и на свою покровительницу. Уж его-то, заслуженного человека, можно было оградить от тюрьмы и от сумы…
А тем временем в мире…
1533 год оказался достаточно разнообразным на исторические события как в Европе, так и в мире. Начнем с последнего. Именно в этот год испанцы обманом захватили правителя Империи Инков Атауальпу и развлекались тем, что предложили выкуп. Вождь инков предложил заполнить комнату, в которой он сидит золотом, а соседнюю – серебром. Испанцы все тщательно измерили и заявили, что второе помещение меньше, чем первое. Атауальпа согласился заполнить второе помещение дважды.
Инки более трех месяцев сносили золото и серебро, еще 34 дня плавили его. Испанцы под надуманным предлогом приговорили вождя к смертной казни. Но так как они были очень «благородными» людьми, то предложили два варианта – либо они сжигают вождя на костре, либо он принимает католичество и его просто задушат. В знак особой признательности – гарротой. И задушили…
Португальцы в этот год начали колонизацию Бразилии, разбив берег на 15 частей.
В Дании не на жизнь, а на смерть «зарубились» Кристиан II и Кристиан III.
Османская империя, наконец, пригнула к ногтю Австрию и заставила платить ежегодную дань.
И только Франциск Скорина в это самое время размышлял над тем, «что бы такого сделать плохого» старому королю и Боне Сфорца.
Мстя была ужасна – он отправился в Москву, рассчитывая на то, что московиты сразу же ухватятся за возможность развернуть типографию. В качестве «рекомендательных писем» он взял несколько своих печатных работ.
В Москве знаменитым «литвином» заинтересовались. Аккуратно повыспросили о том, кто он, и кто его покровители. Скорина не стал скрывать – вспомнил Константина Острожского. Хозяева задумались. И тоже вспомнили, что за Острожского поручился сам митрополит Симон, и что из этого вышло. Ночной перегон через лес в Литву.
Существует обманчивое мнение, будто Скорину выслали из Москвы только из-за того, что он католик. А еще и абсолютно все привезенные книги сожгли.
Смею вас уверить, это все досужие вымыслы. Во-первых, все «сожженные» книги спустя несколько лет самым чудесным образом «материализовались» в частных библиотеках. А, во-вторых, главные претензии как католической, так и православной церкви к первопечатнику заключались в том, что он наплевал на все каноны выпуска церковных книг. И на рецензию каноникам не предоставил, и вдобавок разместил в книге свой портрет. Такого святотатства ни одна, ни другая церковь снести не могли – книга, априори, рассматривалась, как «житие святых» и тут какой-то доктор, возомнивший себя «равным среди равных» апостолам и святым.
А надо ли было ездить в Москву?
Скорина вернулся в родные пенаты, в ВКЛ. И тут уже «взбрыкнула» Бона Сфорца. Отправляться на поклон к заклятому врагу еще хуже, чем к султану Сулейману, повелителю Великой Османской империи. Между Франциском и Боной не просто черная кошка пробежала – черная пантера разлеглась на тропинке.
В 1535 году Скорина отправился в последнее местечко, которое могло согреть ему сердце – в Прагу. Устроился придворным лекарем к Фердинанду I, чьей супругой была Анна Ягеллонская, из того же рода, что и польский король.
Франциск стал свидетелем жестокого подавления Фердинандом сословного восстания в Праге 1547 года. Судя по разным данным Скорина скончался не позднее 29 января 1552 года, потому что в этом же году в Прагу приехал его сын Симеон – оформлять наследство.
Мать-отравительницу отравили…
Не «пощастило» и Боне Сфрорца. После смерти в 1548 году Сигизмунда I Старого (он прожил по средневековым меткам достаточно долго и скончался на 82-м году жизни) – дольше прожил только Микеланджело (88 лет) – она из-за разногласий с сыном, которому не понравилось «отравление» его двух любимых жен – вознамерилась покинуть Польшу и вернуться на родину, в Италию.
Но разве мог ее отпустить сын? Ведь она владела изрядным количеством наделов, замков и прочего «добра». В конце концов, когда Сфорца отказалась от владений – он согласился отпустить мать в 1556 году. Она увезла с собой приличное богатство, но в том же году решила «вложить» сокровища в дело, одолжив королю Испании Филиппу II 420 000 талеров. Много это или мало?
Скорее много, потому что в те достопочтимые времена один талер состоял из 27,41 г. чистого серебра. Помножьте сами, сколько это было общего серебра.
Филипп II обещал высочайшие проценты, но «перекупил» личного доктора Боны – некоего Папогоди. Тот, по слухам, и отравил свою госпожу – она скончалась буквально в следующем, 1557 году. Кто нам с ядом придет, тот от него и погибнет?
Однако и Сигизмунд II Август был не так прост – ему удалось вернуть большую часть долга с испанского короля. Причем с ним расплатились серебром правителя Империи Инков Атауальпа – именно из него наштамповали новые талеры, на которых стоял личный вензель польского короля и дата – 1564.
Однажды мне попался на одном из европейских развалов этот польский талер – с вензелем и датой. Но кто его знает: тот ли самый – любовь одна, а подделок под нее тысячи!
Взрыв назревал…
Между тем Европа в этот период забурлила так, что порой даже небесам было жарко. На смену традиционным религиям пришли лютеранство и кальвинизм. Мартин Лютер – молодой христианский богослов возглавил протестантское движение, после того, как в 1511 году побывал в Риме и увидел, как он потом выразился «развращенность римско-католического клира». Его убеждения лишь подтвердились и укрепились с воцарением на папский трон уже упоминаемого нами Льва Х.
Реформация постепенно набирала обороты и стала в своем роде достаточно «модным» течением. Одним из первых европейских властителей попал под влияние Мартина Лютера герцог Альбрехт, который почитал Лютера за святого. Но этому есть и простое объяснение – Альбрехт практически не изъяснялся на латыни, но которая была основным языком на большей части Западной Европы, а потому пытался изучать язык на проповедях Лютера. В конце концов, это привело к большому церковному кризису, как в Кёнигсбергском университете, так и в Пруссии в целом.
А в Польше церковная реформация легла на очень удобренную почву. Дело в том, что большинство земель принадлежало королю и магнатам, это были так называемые коронные земли. Конфликт между магнатами и шляхтой достиг градуса кипения. Но и Сигизмунду I Старому и чуть позже его наследнику удавалось балансировать на грани обоих интересов и сдерживать эмоции обеих сторон.
Например, Сигизмунд II 1543 году сумел «перенацелить» обе стороны на борьбу с правами горожан и крестьян. Первых практически не пускали в органы власти и запрещали покупать земли, вторых мало того, что полностью оттеснили от рынка, так еще и запретили переход от одного шляхтича к другому, фактически закрепив крепостное право.
Не будем забывать, что в Москве в это время расправлял молодые плечи первый русский царь (с 1547 года) Иоанн IV, более нам известный как Иван Грозный. Это спустя 150 лет после этого события начнет прорубать окно в Европу Петр Первый, а Иван Грозный прорубал не окно, а целые ворота, начав Ливонскую войну в 1558 году. И на первоначальном этапе война шла успешно – «московиты» взяли взяла Нарву, Дерпт, разбила орденские войска у Тирзена под Ригой, потом овладели всей восточной частью Эстонии. Первый победоносный этап завершился за год, Орден фактически перестал существовать.
Кто бросился первым, чтобы поживиться землями, пользуясь слабостью противника? И к бабушке не ходи – король Польши и Литвы Сигизмунд II Август. В Вильно состоялись его переговоры с магистром Ливонского ордена Готхардом Кетлером, и 31 августа 1559 года было объявлено, что Ливонский орден переходит под протекторат ВКЛ, а, следовательно, может рассчитывать на военную помощь вновь обретенных союзников...
А кто первым начал радостно потирать ручки? Немецкие правители, которые до этого подняли такую истерию об агрессивности «московитов», которую можно вполне сравнить с нынешним жупелом о российской военной угрозе. Чем все закончилось, мы узнаем из последней части нашего исследования…
Окончание следует...
Автор: Юрий Москаленко @biorad