Бунтарский дух искусства: прерафаэлиты
Я уже писала о бунте 13 художников и одного скульптора среди выпускников Санкт-Петербургской Академии художеств, но, оказывается, бунтарский дух был присущ и другим живописцам.
В 1848 году основано «Братство прерафаэлитов» – таким образом учащиеся Королевской Академии художеств Великобритании выступили против условностей современного им искусства. Они жаждали изменить его принципы и роль в социуме.
На одной из выставок Королевской Академии художеств произошло знакомство студентов Данте Габриэля Россетти, Холмана Ханта и Джона Эверетта Милле. Последний, кстати, поступил в Академию будучи 11-летним мальчиком, настолько выдающимся оказался его талант. Общность взглядов сдружила их и дала начало «Братству», которое противопоставляло себя официальному академизму.
С их точки зрения английская живопись того периода была, что называется, ни жива, ни мертва и, чтобы вытащить её из этого состояния, необходимо было вернуть ту простоту и искренность изображения, которые были свойственны раннему периоду итальянского Возрождения. То есть, дорафаэлевский период. Хотя раннего Рафаэля они всё же считали ещё не впавшим в строгий академизм.
К ним присоединились: Джеймс Коллинсон, Фредерик Стивенс, Томас Вулнер, Элизабет Сиддал и Уильям Россетти. Чуть позднее (в конце 1850-х) к прерафаэлитам примкнули Уильям Моррис, Эдвард Бёрн-Джонс, Артур Хьюз, Джон Уильям Уотерхаус.
Члены «Братства» предпочитали работать с натурой. Часто им позировали родные и друзья. Для картины Данте Габриэля Россетти «Юность Девы Марии» художнику позировали мать и сестра.
Лучшая, как сейчас считают, картина Джона Эверетта Милле «Офелия» изображает их же товарища по «Братству» – Элизабет Сиддал. Бедняжка вынуждена была часами мокнуть в ванной в холодное время года. Чтобы она не замёрзла, под ванной были расположены специальные лампы, подогревающие ёмкость с водой. Однажды они погасли и, конечно же, девушка простудилась, а художнику пришлось оплачивать счета её докторов.
Кроме этого, члены «Братства», проповедуют совершенно иное отношение к своим моделям. Если сторонники академизма всегда изображали людей соответственно их социальному статусу, то прерафаэлиты могли писать богиню с нищенки. В частности, Россетти писал свою картину «Леди Лилит» с проститутки. Хотя здесь я его понять могу: благопристойная девушка того времени вряд ли смогла бы полностью соответствовать образу истинной Лилит.
Часто на их картинах появлялись буквы «P. R. B.» – «Pre-Raphaelite Brotherhood». В своём журнале «Росток» они провозгласили, что хотели бы изображать природу, события и людей более реальными и живыми, а не отвлечённо красивыми. Некоторые новшества они привнесли и в техническую сторону живописи: на загрунтованный холст слоем накладывались белила и промокались бумагой, чтобы убрать масляную фракцию. Краски для работы выбирались полупрозрачные. Благодаря этому ноу-хау им удалось добиться свежести тонов и долговечности их произведений, не утративших до сих пор первозданной яркости.
._Oil_on_panel%2C_122.5_x_982_cm._San_Juan_de_Puerto_Rico%2C_Museo_de_Arte_de_Ponce.jpg){kind=link}
Натуралистичность изображения в картинах прерафаэлитов, вызывавшая поначалу вполне приемлемую благосклонность, с течением времени подверглась жесточайшей критике. Спусковым крючком послужила работа Д. Э. Милле – «Христос в родительском доме». Её называли «ужасной, возмутительной, отталкивающей». Публику и критиков возмутил сюжет картины, изображающий Святое Семейство как обычных людей.
_-_Google_Art_Project.jpg%3Fuselang%3Dru){kind=link}
Если бы не вмешательство молодого, но уже весьма маститого художественного критика и историка искусств Джона Рёскина, не известно, чем бы закончилось дело. Картину для вынесения личного вердикта по поводу её содержания даже потребовала доставить к себе сама королева Виктория. Рёскин заявил, что картины прерафаэлитского братства – это будущее художественной школы, и приобрёл несколько картин Д. Г. Россетти. Кроме того, он стал покровительствовать молодому и очень талантливому Милле.
В работах художников Рёскин увидел не просто реалистичность, но проникновение в суть изображаемого и умение донести это зрителю, даже самому неискушённому. Благодаря благосклонности и поддержке именитого критика, прерафаэлиты вошли в моду, стали экспонироваться на выставках. К их стилю примыкало всё больше и больше талантливой молодёжи.
Однако в 1853 году «Братство» по сути распалось. Стало известно о том, что Королевская Академия художеств приняла Д. Э. Милле в ряды академиков. Д. Г. Россетти переключается на литературную тематику, а Холман Хант, разочарованный демаршем сотоварищей, отправляется в страны ближнего Востока.
Тем не менее, пусть и недолгое существование «Братства прерафаэлитов» послужило толчком для появления череды талантливейших работ и овеяло свежим воздухом застоявшуюся атмосферу академической живописи.
Автор статьи — @seagull15