@shef специально для журнала @recenzent. Рецензия на стихотворение финалиста 1-го конкурса стихов @anonymous.author Наталии Пономаревой Новодвинск.
Рецензия написана на стихотворение Наталии Пономаревой Новодвинск.
У Ильфа и Петрова, конечно, гипербола. Они, как мастера юмористического жанра, умело пользуются этим литературным приёмом. Но суть сравнения дикарей с Шекспиром следующая: настоящий творец в области литературы всегда стремится использовать максимум возможностей, предоставляемых инструментом творчества – языком, на котором он пишет. Более того, если предоставленных возможностей не хватает, талантливый автор создаёт новые – вплоть до изобретения небывалых словосочетаний и даже слов.
Почему? Да потому что из слов и их сочетаний рождаются художественные образы, а именно образность – основная цель создания литературного текста и главное отличие такого текста от любого другого: бытового, научного, канцелярского и т.п. Так вот, используя среднестатистические широко известные «литературные» слова и выражения, очень трудно создавать новые образы и сильные запоминающиеся художественные тексты. А «вторичные» образы, так сказать бывшие в употреблении, котируются весьма невысоко по вполне понятным причинам: творчество – это создание нового контента, а не тиражирование старого.
В отдельных случаях движение в сторону минимизации и упрощения может принести положительные плоды – это, например, касается малых форм типа хокку. Многие знаменитые русские поэты также умели уместить весь мир в пару четверостиший. Но такой метод требует от стихотворца виртуозного владения словом, такого знания и чутья языка, которое большинству и не снилось – умения поставить буквально каждое слово (и даже букву) на своё идеальное место в произведении. Тогда текст засверкает недосягаемым горным пиком, который манит к себе, восхищает и виден всем издалека, несмотря на использование вполне «обычных» слов.
Автор рассматриваемого стихотворения явно не идёт по пути «словам тесно, мыслям просторно». Однако же, это не отменяет весьма желательного наличия в тексте всего того, о чём я сказал выше – образности, оригинальности и расположения каждого слова на своём месте. Эти три фактора никоим образом не ухудшают любое произведение вне зависимости от его формы и тематики, а как раз наоборот.
Рассмотрим же стихотворение поподробнее, дабы избежать упреков в отвлечённости.
Память моя давно Мёртвого моря горше —
Сколько бессильных слёз высушено на дне,
Сердце черным-черно, только не плачет больше,
И не пьянит вино — истина не в вине.
Автор, очевидно, этим вступительным четверостишием описывает нам меру своего отчаяния. Как по мне – недостаточно ярко, сопереживания и сочувствия описание не вызывает. Здесь идёт просто констатация факта. Ряд ассоциаций на основе созданных автором образов следующий:
- Память горькая, как Мёртвое море (хотя моря вроде бы солёные, это ж не полынь – эталон горькости);
- риторический вопрос подразумевает, что слёз в это море выпало много, горечь слёзного моря тоже теперь прояснилась – слёзы, конечно, бывают горькие и даже горючие; а вот почему высушиваются они на дне – непонятно всё равно: слёзы (как любая жидкость) обычно сохнут на поверхности – лица ли, носового ли платка или даже моря, пусть это и море памяти – чисто физический когнитивный диссонанс у меня по этому поводу, твёрдо-жидко-газообразный…
- сердце чёрного цвета, а Толька не плачет больше, и меньше, похоже, тоже не плачет;
- переживание по поводу отсутствия проку от вина, и косвенное утверждение, что истина – в пьянЕ (то бишь, в состоянии, которое называется опьянением).
Слова-паразиты-подпорки в каждой из первых трёх строчек – «давно», «сколько», «только», – использованные всего-навсего для попадания в размер, вполне можно было бы заменить на другие – полезные, яркие, усиливающие впечатление. Например, «память моя – полынь, Мёртвого моря горше…», «тонны бессильных слёз…» (повторю, это лишь примеры – то, что сразу пришло в голову, в русском языке достаточно слов и синонимов, чтобы любую мысль и чувство выразить максимально точно и нестандартно).
По звучанию тоже есть придирка – «высушено на дне – истина не в вине» - уж больно разухабисто для грусти и печали это «но-на-не – на-не-не», цыганский табор какой-то или Леонид Агутин («хоп-хей-ла-ла-лей!»).
В общем, из 4-х строчек мне только последняя нравится – коротко и ясно: если вино не пьянит – фтопку такое вино! Три первых строки, если не вслед за вином, то на доработку.
Ну, что – не надоело читать?
Если нет, то поехали дальше. Постараюсь покороче.
Сколько таких, как ты, мне повстречалось? — Мало.
Сколько таких, как я, встретил ты? — Ни одной.
Помнишь, как нам с тобой — воздуха не хватало?
Помнишь, казалось всем — нас не разлить водой?
Начало второго катрена напомнило: «я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть не оглянулся ли я». Правда, вариант от Максима Леонидова более элегантен – легче читается (слышится, запоминается) и лишен самовосхваляющего пафоса. Настоящая любовь – это всё же не когда «я – главный и неповторимый», а когда этот главный ты – объект моей любви. Вектор как бы автор немного перепутал, всего-то на противоположный. Но, в общем, довольно удачный момент на фоне предыдущего – можно записать в плюсы, к вину. Эдакая любовь-нарциссизм-эгоизм, такое тоже бывает, так что вполне соответствует окружающей действительности.
Далее более туманно – почему не хватало воздуха? Вариантов масса – это плохо, читательской фантазии, конечно, следует давать волю, но не до такой степени: у некоторых читателей фантазия похлеще, чем у написателей.
Мы так спешили жить — опыт, ошибок трудных
Сын, к нам пришел потом, сразу и навсегда...
Мы так хотели жить — вкусно, в запой, не нудно,
Но не срослось — облом, вместо вина — вода,
Ну, тут уже перловка пошла :)
Первым делом явилась мне тень Александра Иванова и продекламировала своё некогда знаменитое:
Серафим главой поник,
И махнув крылом, как сокол,
Вырвал язный мой грешик,
Чтобы Пушкина не трогал...
(желающим знать подробности советую погуглить полную версию пародии).
Этот кривоинверсионный сын-блин, кроме Иванова напомнил мне ещё и Капицу с его передачей о науке «Очевидное невероятное». Мне говорили (бывшие его ученики), что ему один студент пол-уха отрубил топором за низкую оценку на экзамене, очень был вредный педагог… наказание и преступление, в общем.
Я не думаю, что описанные ассоциации хорошо соответствуют грустной теме сожаления о прошедшей любви. И я не против цитирования и инверсий, но грамотно, аккуратно и к месту – здесь ни того, ни другого, ни третьего. Сын к ним пришёл, сразу и навсегда, понимаешь… (сказано голосом незабвенного ЕБНа – не подумайте уж чего плохого: Ельцина, Бориса Николаича).
Ну, и «потом» опять же – слово-костыль для размера. Многословные стихи дают автору иллюзию того, что можно что угодно и куда угодно просто так «влепить». Это – иллюзия.
Рифмовка тоже пошла совсем спустя рукава (хотя и выше была не на много лучше): «жить-жить», «трудно-нудно» … ботинок прям полуботинок в полный рост. Облом не сросшийся – это к ортопеду бы сходить. Ну, и снова радует признание, что хотели в запой, а вместо вина – вода, как назло. Обман потребителя налицо… И да, цитирование Пушкина рядом с обломом и «вкусно жить» производит сильное впечатление. Отрицательное.
Финал близко.
Но и он тоже не принёс ничего положительного. Ну, разве что своё быстрое появление.
Вместо «люблю», «хочу» — вечное злое «надо»,
Только кому, зачем надо — ответа нет.
Счастья былого свет вновь провожаем взглядом:
Встретились вот. Стоим. Просто: «Привет!» — «Привет...»
Тут уже зазвучали философские размышления. Я их тоже люблю. Как говорится, «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». Это нормально – наш мир полон загадок и тайн. А «такие вопросы с кондачка не решаются, зайдите на недельке».
И снова попсовая песенка звучит: «Привет». Как раз подходяще для того, чтоб попрощаться с попыткой написать стихотворение, достойное называться оным.
На мой взгляд, эта попытка не удалась. С уважением, @shef.
