Заметки некрофила. Рецензия на рассказ «Валера». Евгений Усович специально для @recenzent.
Я решил написать рецензию на эту историю, потому что она совершенно непостижимым образом оказалась мистически связанной с тем, что когда – то пришлось испытать мне самому.
С покойниками у меня, вообще, сложились довольно жесткие отношения.
В далеких семидесятых, когда я еще только начинал путь инженера, умерла мать моего начальника и, конечно, он попросил помочь с похоронами.
Ситуация оказалась на сто процентов совпадающей с той, описана в рассказе. Отличие состояло в том, что все попросту боялись прикасаться к покойнице, чтобы придержать ее при наклоне. Да и получалось все довольно неуклюже.
В конце концов, мне это надоело, и я попросил разрешения у начальника взять покойницу на руки и вынести на лестничную клетку отдельно от гроба. От безысходности он разрешил.
Покойнице, видимо, не понравилось такое обращение, и она, провиснув у меня в руках, громко сказала «Гкха!», смрадно выдохнув мне в лицо. Но я сдержался и вынес сухонькое тело на лестничную клетку, аккуратно уложив его снова в гроб, где старушкой занялись женщины.
В другой раз «встреча на высшем уровне» произошла в половине третьего ночи, когда нас с женой разбудил звонок в дверь и соседка, будучи совершенно в потерянном состоянии, сообщила, что у нее только что умер муж и его нужно побрить, а она не может.
Я послушно побрел в соседскую квартиру и честно возил электробритвой по щеке лежащего на столе покойника, пока не проснулся окончательно и, бросив бритву, в ужасе вернулся домой.
Потом еще полгода мне снился звонок и сосед, просивший меня добрить вторую щеку.
К чему это я? Да просто очень хорошо знаю процесс. Только могил бывших членов моей семьи проведываю десяток.
Поэтому некоторые детали рассказа показались мне, мягко говоря, не убедительными.
И главное, насторожили некоторые стороны психики автора...
Уже в начале повествования меня зацепило путешествие струйки пота, устремившегося в трусы. Я решил проследить за ней и не ошибся. Последовало чувственное описание зада, разделяющегося на две половинки, потом проявил себя сосок, который щекочет толстая пачка денег, и, наконец, обнаружилось, что душа автора находится между ягодиц, куда, вместе со страхом, наконец-то прошмыгнула шаловливая струйка.
Все говорило о том, что этим дело не закончится.
И я не ошибся. Апофеозом рассказа стала «синяя задница» покойницы, торчащая из разреза платья, беспощадной волею автора перевернутая в гробу.
Я представил себе дикие писательские глаза, в экстазе устремившиеся в монитор, дрожащие пальцы, бегающие по клавишам, струйку пота, устремившуюся между ягодиц, и мне стало даже немного страшновато. Конечно, я пересилил себя и дочитал рассказ до конца. Но дальше у меня появились вопросы.
Где-то между строк, уже возле могилы, вдруг обнаруживается, что жена Валентиныча, вообще-то, управляющая банком. И, следовательно, если покойница приходится тому же Валентинычу тещей, то жена Валентиныча, стало быть, ее родная дочь.
Скажите, видел ли кто-то, чтобы дочь покойной ЗВОНИЛА мужу и спрашивала: «Как там у вас дела? Мы скоро будем». Лично я думаю, что дочь всю ночь на груди у матери будет лежать с опухшими от слез глазами.
Опять же ситуация, когда мать управляющей банком хоронят какие-то алкаши, в непонятно где приобретенном гробу, просто невозможна. На таком уровне похоронами занимается специальная команда из банка, а никой не муж, который, оказывается, еще и пытается заработать немного деньжат на похоронах без привлечения похоронной конторы.
Автор, видимо, очень далек от процесса похорон, если не знает, что сейчас похороны, как правило, происходят из морга, где покойного в обязательном порядке вскрывают на предмет установления причины смерти. А если уж каким-то образом отправка в морг невозможна, то, после получения соответствующих документов, похороны проводят специальные конторы. Захоронение на кладбище при помощи какой-то бригады «в синих комбинезонах» попросту невозможно. Их туда никто не пустит. Ну, разве что где-то в далеком селе. Но дом по описанию многоэтажный, стало быть, и кладбище городское.
По православному обряду покойного одевают после обмывания во все новое. Тем более, старушку, у которой обязательно всегда хранится узелок «на похороны». Уж дома-то, в отличие от морга, никто платья не режет. И одевают покойницу всегда и в нижнее белье тоже. Это я к слову о «синей заднице».
Никто на проводах сейчас не «воет». Это когда-то были «плакальщицы», которые как бы отпевали покойника. Сейчас все ведут себя тихо.
Кстати, перед захоронением покойника обязательно отпевают в церкви. Потом предают земле и, после прощания, забивают крышку гроба. А уж потом везут к могиле.
На кладбище, как правило, существуют дороги и дорожки. Поэтому описание того, как люди с гробом пробираются к могиле по лесу, спотыкаясь о корни деревьев, вызывает неприятное чувство несерьезности происходяшего.
Никогда гроб не кладут на какие-то жерди, перекинутые через могилу, которые тут же ломаются, и гроб рушится в яму. Это просто издевательство и глумление над покойником. А уж каким образом из забитого гроба над ямой вылетают белые тапки, вообще, извините, глупость. Ясно, что гроб очень тяжелый. Его всегда осторожно опускают в яму на ремнях, которые потом выдергивают.
В конце рассказа, естественно, вновь появляются «теплые ягодицы» и «пачка денег, щекочущая сосок». Куда же без них?
Я, конечно, не против легкой иронии, сатиры или даже фейков, если они сделаны умело и в нужных местах. Но в данной ситуации нет ни того ни другого, ни даже третьего. Скорее, это «стёб». Но стебаться над покойником, по-моему, не очень правильно. Как говорил Остап Бендер: - «Грустно, девушки»!
C уважением, @gipeus.