Взрослые сказки  -  5

Водитель вывернулся из своей западни, подтянул задравшиеся рукава кожаной куртки и повернулся к Наде.

-- Вы-ы-ы?.. Не может быть! Вы - Надежда Ткачёва? Писательница?
-- Вы?.. Владлен Яблоновский?
-- Ну, надо же! Надя, вы даже мою фамилию запомнили? Обычно её сразу забывают.

И он в шутку заговорил бархатным голосом Владлена.

-- Разрешите представиться ещё раз? Тимофей Смирнов. Путешественник. Как видите, я вас не обманул. Путешествую вот на этом чуде техники по всей нашей замечательной стране.
-- А я вас обманула! Моя фамилия не «Ткачёва», и я не писательница. Тогда вы меня сразу «раскусили». Но на псевдоним эта фамилия тянет. Я швея-надомница.
-- И живёте где-то рядом?
-- А вот мой подъезд.
-- Так я тоже в этом доме живу. Вон, в углу входная дверь. Третий этаж.
-- Вот и познакомились.
-- Познакомились. Не знаю, как вы, Надя, а я рад нашей сегодняшней встрече. То-то мне ваше лицо тогда сразу показалось таким знакомым. Встречались, видно, случайно где-то здесь на улице или в магазине.

Тимофей критически осмотрел её мокрый плащ, резиновые сапоги и старую шерстяную кофту.

-- Если бы вы сейчас не подошли, я бы прошёл мимо вас, даже не заметив. К чему вам такой маскарад?
-- Мне удобно и тепло. А наряжаться мне не для кого.

От Тимофея пахло соляркой и машинным перегаром. Потёртая кожаная куртка, дешёвые джинсы и китайские кроссовки – всё это было так не похоже на наряд Яблоновского.
Но она ему не сказала, что тоже вряд ли его узнала бы, на фоне памяти о том, южном щёголе.

-- Надя! Вы, конечно, меня презираете. За маскарад, за обман. Но там всё было по-честному! И мои ухаживания, и моё внимание к вам. А не признался я тогда потому...
-- Не надо, Тимофей. Я не презираю вас ничуть. Наоборот, отлично понимаю. Я всегда хотела в жизни сказку, хоть раз - и вы мне её подарили. Причём - честно, без обмана и обиды. Я вам за это безмерно благодарна. Те две недели были волшебным сном, о котором я мечтала с девичьих времён. Знаете, как все девушки? Принц на белом коне, алые паруса, красивые вечера, умные разговоры, ленивый плеск прибоя и уходящее за горизонт закатное солнце. Всё это у нас было. Красиво! Возвышенно!
-- Надя, я всё это время думал только о вас! Ругал себя за то, что не рискнул признаться сразу, за то, что сбежал, как последний трус, за то, что не вымолил у вас надежду на продолжение наших встреч.
-- Нет, Тимофей, всё не так! Вы запутались! Думали вы только о «ткачёвой» и испугались вы тоже «ткачёву». Не рискнули попросить номер телефончика тоже у «ткачёвой».
-- И всё-таки вы обиделись, что я не Владлен?
-- Наверное. Но какая разница? Эта Надя, которая сейчас перед вами и думать бы не посмела о таком Владлене! А та, «Ткачёва Надя» своего «Владлена» тогда нашла.
-- Вы хотите сказать, что у водителя Тимофея и Нади-швеи ничего не может получиться?
-- Я так не говорю, но это будет совсем другая история. Без яхт и алых парусов, без закатных вечеров и красивых стихов.
-- Но почему же? Ведь яхта и стихи – всё было настоящим. И всё повторимо, если захотеть!
-- Да, вы правы – там это всё было настоящим, но мы... Мы были придуманные!
-- И что теперь?
-- Ничего. Вам завтра с утра в рейс. У меня с утра клиенток куча. И вообще, я промокла. Прощайте, Яблоновский! Как у вас говорят – ни гвоздя, ни шурупа?
-- Ни гвоздя, ни жезла... Не уходите, Надя! Мы обязательно...

Но дождик зачертил косыми линиями её уходящий силуэт.

……………………………………………………….
Начало здесь
.......................................................
Картинка