Серёжа

Серёжа, Серёжа,
Послушай, я тоже,
Я тоже стою на краю.
И жизнь молодая
Из рук выпадает
И тянет за душу мою.

Исакий крени́тся,
И чёрная птица
Златой облетает курган.
Похож на наган
Барабан коллоннады,
Холодный, тугой барабан.

Всё по́шло. Всё в прошлом.
Декабрь поро́шит
Брусчатку пустых площадей.
Смотрю и не вижу.
Не выжить, не выжить,
Среди Петроградских камней.

Да где же та синь,
Под которой косил я,
Семя ронял в борозду?
По по́лю, по лесу,
По сёлам, по весям,
Уже никогда не пройду.

Серёжа, послушай,
Рязанские глу́ши
Не лучше столичных дворов.
Погост да вороны.
Хоронят, хоронят
Без плача, без Бога, без слов.

Да что же это? Я не понимаю.
Кто мне подскажет? В день какой? Когда?
Когда мы превратились в волчью стаю,
В которой правят злоба да вражда.

Так, заплутав в опасные трясины,
Бывало, в страхе, бросишься бежать
Куда-нибудь, за скользкие осины
Хватаясь, как за Божью благодать.

Но бес лесной ведет тебя по кругу,
Не выпуская из своей петли.
Нет, нам уже не выбраться друг к другу,
Мы слишком далеко зашли...

Эх, пропадай!
Где вы там? Два налётчика!
За углом жмётесь так неумело.
Нынче время пришло твоё, ЧК.
Налетай, шпана, на поэтово тело!
Мне ль бояться кабацких драк.
Ваша серая ненависть уже вот здесь!
Раз уж всё в жизни пошло не так,
Напоследок, хотя бы душу отвесть.
Стонет Русь от вашего кистеня,
Слышите?
От вас лишь смрад да холера!
Знаете, убогие, где найти меня,
В пятом номере Англетера.

Милая, родная,
Не печаль бровей.
Полетит, я знаю,
Пух от тополей.

Ты наденешь белое
Платье, как тогда.
Сядешь у купели
Старого пруда.

Небеса бездонные
В зеркале воды,
Аромат медовый
Резеды-травы.

В этой неге пряной
Золотого дня
Будет ангел пьяный
Целовать тебя.