"Танец Осы" (записки артиллериста). 27 марта 1944 года (окончание)
Автор @paladin65 (Олег Риф)
"Танец Осы" - пляска смерти у древних персов
Мы бросились бежать. На склоне оврага было проволочное ограждение. Сдуру ли, с перепугу ли, я с разгона влепился в него… И запутался. Я видел, как совсем рядом лопнула мина. Звука разрыва я не слышал, только увидел красное пламя и почувствовал жар. К счастью, каким-то чудом меня не задело. Весь ободравшись о колючую проволоку, я вырвался из её пут и кинулся вверх по склону оврага. Там по снегу шли немцы.
Я кинулся назад, где бежали наши солдаты. На последнем издыхании, почти топчась на месте, добежал я до наших пулемётов. Они стояли в снежных ячейках с расчётами наготове. Но немцы, заметив их издалека, уже повернули восвояси. Большого урона своей атакой они нам не нанесли, но рытьё траншей на сей раз сорвали.
Хуже всего было то, что моя карта с нанесёнными на ней всеми нашими боевыми порядками осталась на кладбище вместе с рукавицами. Об этом я доложил комбату.
Ответ его был строг, как и следовало ожидать:
– Иди и принеси!
Когда во второй половине дня всё утихло, мы пошли: Виноградов с Беляковым, я и, по-моему, Белугин. По оврагу снова добрались до кладбища. Идти, конечно, ужасно не хотелось. Карта в сумке и рукавицы лежали на прежнем месте, как я их и оставил. Все сразу повеселели и двинулись назад, прихватив с собой небольшое бревно для печки. Шли мы беззаботно, предвкушая ужин, и разговаривали.
Показалось одно место возле дерева, где нужно было пройти по верху. Как помнится, речушка выпустила наледь, и мы решили ног не мочить. Мы поравнялись с деревом. Я ещё не слышал свиста мин, но как-то инстинктивно упал, опередив их разрывы.
Мгновение спустя я почувствовал, как будто мне в левый бицепс воткнули раскалённый лом. Было очень больно. Я застонал. Услышал стоны своих товарищей, но их перекрыли разрывы нового налёта. Первая мысль была: «Господи, неужели добьют». Потом мы все вскочили и бросились в блиндаж.
Я сорвал с себя ремень с пистолетом и полушубок. Васька Новожилов рванул меня за левый рукав. Я увидел, как из моей руки бьёт фонтан крови толщиной чуть ли не с карандаш. Почему-то я сразу попросил зеркало. Кто-то мне подал его небольшой осколок, и в нём я увидел своё бледное, почти зелёное отражение. Мне стало дурно.
Тем временем меня перевязали. Ранение было слепое. На нарах лежал Саша Виноградов. Его ранило в спину – четыре сквозных дырки. Один осколок сбоку вошёл в мышцу, выскочил над позвоночником, не задев его; вошёл в другую мышцу и прошил её насквозь. Миша Беляков был ранен в ногу, без повреждения кости. Я слышал, как комбат Коля Шульгин докладывал комдиву:
– Двое ранены легко, а вот Белоглазов, видимо, в строй не вернётся.
Помнится мне, что когда я только вбежал в блиндаж и скинул полушубок, кто-то крикнул:
– Старшому руку оторвало!..
Нам предлагали поесть, но мы лишь отрицательно мотали головами. Шульгин вызвал пикап. На меня накинули полушубок, и повели к машине. Сашу и Мишку несли. Я сел рядом с шофёром. Сашу голым по пояс положили на живот в кузов и накрыли полушубком. Миша также сидел в кузове.
Продолжение следует
