История без конца и начала
Есть такая фолк группа Мельница. Музыка у них красивая, некотрые тексты аж в дрож бросают... Вот и родилась у меня такая сказка после прослушивания песни "Дракон".
Аттеншин, много букв!
Я стоял, опустив обломок меча к полу пещеры и тяжело переводя дыхание. При каждом вздохе в груди что-то хрипело и с бульканьем лопалось. Во рту стоял противный железный привкус. Кровь. Наверно, у меня было сломано ребро, и оно проткнуло легкое. Ну да ладно, противник мой тоже не выглядит свежим. Побит и истерзан. Из многочисленных ран кровь так и льет. Лужа на полу все разрастается и уже почти подобралась к моим сапогам. Скоро он сдохнет и тогда… тогда я обрету сокровище, способное исполнить любое желание своего владельца. Я подожду… Я умею ждать…
Отбросив бесполезный уже обломок меча, я со стоном стянул с головы шлем. Правая сторона его была с изрядной вмятиной, и снял я его с трудом. Уронил ставший таким же бесполезным, как и меч, шлем под ноги и он с радостным звоном покатился по камням пола. Под сводами пещеры эхом раскатился этот веселый, и какой то не уместный сейчас звон. Голова раскалывалась, перед глазами все плыло. Но нечего… сокровище ведь почти мое… Осталось дождаться когда его страж испустит дух. А с такими ранами долго ему не протянуть… Хоть ты человек, хоть дракон, хоть сам Господь Бог.
Человек передо мной истекал кровью. По человечьим меркам, конечно. Для дракона это – царапины. Но и я был покалечен. Даже для драконов мои раны были смертельны. Этот человечек не мог победить меня один. Да он и не победил. Просто остался последним, из тех многих, которые приходили за сокровищем в этот раз. Но я рад. Рад тому, что наконец обрету покой и отдых. А этот несчастный займет мое место. Глупец. Они все глупцы. Все, кто приходил, и был убит мной за эти сотни лет. Они не знают… Даже не догадываются о том, что ждет их после моей смерти. Но из нас двоих, находящихся в этой пещере, умру только я. А он будет жить. Долго. Очень долго. Вероятно, доживет до времен, когда люди, наконец, перестанут искать это проклятое сокровище. Преступив с лапы на лапу, я со стоном опустился на пол пещеры, залитый моей кровью и кровью охотников за сокровищем. В теле чувствовалась ломота. Значит, процесс уже начался. Скоро… Скоро я буду свободен…
Чешуйчатая тварь, бывшая некогда грозным стражем несметного богатства, грузно осела у стены с шумом и зловонием выдохнув из груди воздух. То - то же, зверюга. Люди гораздо сильнее любого дракона. Нас больше и мы хитрее. И куда как коварнее и изворотливее. Да и несметные богатства, охраняемые этим монстром, сплачивали вокруг себя сотни храбрецов и искателей приключений.
Легенду о драконе я слышал не раз. И всегда ее перевирали по разному. Но все сходились в одном. То, что он охраняет – величайшее чудо. Толи несметное богатство, толи неописуемое могущество, а может – исполнение любого желания… До определенного момента я слушал эти басни с улыбкой. Как мог я верить в чепуху, которой поливали друг - друга невежественные крестьяне и подмастерья? Я, сын барона Д’ Корте. Пусть и седьмой по счету. Пусть самый младший. И пусть из небогатого и не очень знатного рода. Но самым большим богатством в нашем замке была библиотека, которая зарастала мхом и плесенью в подвалах. Папаша взял ее как трофей где - то в сопредельных землях, когда меня еще и на свете не было. Зачем - то привез в замок, да так и бросил в погреба. Много позже я понял, для чего он это сделал. Все везли добычу возами. И отец решил покрасоваться перед соседями. Вот, мол, сколько телег добра я привез на кончике меча. Более знатным досталось в той войне взять многие сокровища. Но мелких дворян всегда обделяли, не смотря на проявленную доблесть. И отцу досталось самый бесполезный из всех трофеев. Знания. Прибыв домой, отец даже не стал отдавать книги в монастырь францисканцев. А зря. Мог бы заслужить уважение настоятеля таким щедрым подношением. Но зато он отдал в эту обитель меня. Как он сказал – на обучение. И я его в этом, в общем, не виню. Делить не богатые наши уделы на семерых – это уж слишком. Но отец был мудр. По житейски мудр. Трех дочерей он очень удачно пристроил при дворе младшими фрейлинами, двух братьев – пажами. А старшего, дуэлянта и бабника, отправил в Палестину. Воевать гроб Господень. А меня в книжники. Так он решил, когда понял, что книги в подвалах притягивают меня больше, чем воинские правила. Хотя, с какой стороны браться за меч, я знал с детства. Все ж таки сын дворянина. Да и в обители я тренировался, перемежая чтение и переписыванием старых фолиантов звоном стали и честным воинским потом. Братия поначалу смеялась и подтрунивала надо мной. Но отец настоятель вступился за меня. Он сказал, мол, воин господень должен разить врагов веры не только словом огненным, но и сталью холодной. И братия перестала издеваться над моими странностями. Так и повелось.
А потом в обитель пришел обоз. Небольшой, обозы с провиантом, получаемым в качестве десятины, были куда больше. С этим обозом из Палестины милостивый наш король прислал в дар обители награбленное в «святой войне за гроб Господень». Известное дело. Дарить то, что тебе не принадлежит всегда легко и радостно. Да и в глазах окружающих выглядеть щедрым и добрым охота всем. Но не всем по карману. Монарх может себе такое позволить, а простой нобиль, у которого за душой всего то семь поколений таких же как он бедных, но благородных предков – нет. Обоз с богатыми дарами сопровождал десяток кнехтов, под предводительством немолодого, но бравого сержанта. Он был хорош, как воин и выглядел весьма браво.
Я вспоминал себя. Молодым и полным сил. В те давние годы под луной царили государи, о которых сейчас забыли даже летописцы. У меня была невеста. Молодая юная, как весенняя листва и свежая, как глоток прохладного ветра. Все эти годы я не мог ее забыть. Умом, умом дракона, почитаемого людьми чудовищем злобным и жестокосердным, я понимал, что она уже умерла. Ушла туда, откуда нет возврата. Рассыпалась в прах. И я, дракон, мощью своей уступавший только богам, ни мог этого изменить. Таков извечный закон. Приобретая одно, мы теряем другое. Я пошевелил головой и зашипел от боли, пронизывающей все мое существо. Процесс было уже не остановить. Человек, это был юноша, если я еще не забыл человечьего летоисчисления, судорожно потянулся к обломкам меча. Уже бесполезного. Из под спутанных волос сверкнули зеленые, как вереск моих родных гор, глаза. Глаза волчонка, загнанного, но не сдавшегося. Умирать в тишине, испепеляя друг друга ненавидящими взглядами, было глупо. Да и человек этот почему то мне нравился. И я решил рассказать ему, что нас обоих ждет. Хотя я уже пару сот лет не говорил. Не с кем было. Но я решил попробовать…
Раскрыв пасть я увидел, как побледневшая от потери крови ладонь сжалась на рукояти обломка. Хм. Он готов драться до конца. Странно. Ведь он держался в задних рядах и не лез в бой, пока я убивал его спутников. Видимо, близость заветного сокровища подстегивала его к битве… Или я разучился смотреть в человеческие души. Но в глазах этого юноши я не видел страха и отчаяния. Только боль, боль от смертельных для него ран. И еще он надеялся выжить. Бесконечную надежду на то, что все будет так, как он см того захотел…
Дракон, привалившийся к стене пещеры напротив, смотрел на меня. А я на него. Но странно, в его взгляде я не видел угрозы для себя. Скорее понимание и сочувствие. Не смотрит так смертельно раненный хищник, не смотрит. Я с отцом ходил и на медведя, и на волков облаву устраивали. Я видел лаза смертельно раненного медведя и глаза загнанного волка. Нет, не похож взгляд этого дракона на взгляд глупого хищника. Скорее это был взгляд человека. Смертельно раненого, понимающего, что он умирает, но умирает не просто так, а умирает победителем. И еще мне вдруг показалось, что зверюга что то хочет мне сказать.
Хотя на самом деле быть этого не могло. Наверное, мой разум играл со мной шутки от потери крови. Я слышал, сто такое бывает. Все тело ломило так, как будто сначала меня размыкали по полю, привязанным к хвосту жеребца, а потом стали вытягивать жилы. Медленно и с явным удовольствием. Голова, в том месте, где с ней неласково соприкоснулся моргенштерн одного из моих спутников, выбитый у того из рук чудовищным ударом драконьего хвоста. По-моему, даже вместе с рукой. В глазах плыли цветные круги. Но, не смотря ни на что, дракона я все же видел очень отчетливо.
И тут он ЗАГОВОРИЛ… Хорошо, что я сидел. А то б упал, и не встал бы уже.
Как ни странно, но это был не рык ужасающего чудовища. Это был голос. Человеческий голос. Голос умудренного жизнью старца.
-Послушай меня, юноша. Ты умираешь. И я тоже. И у нас осталось не очень много времени для задушевных бесед. Это, в общем то, и не нужно. Сам во всем разберешься. Но я хочу, что бы ты знал о том, что ждет тебя дальше.
-Какое дальше! Ты сдохнешь, чудовище, а я вернусь домой! С твоим сокровищем! Нет, с МОИМ сокровищем! Я смогу спасти отца, выкупить брата и спрятать от инквизиторов сестру. А для второй я куплю достойное место погребения! Вот, что будет дальше!
-Молодость и горячность.- казалось, дракон грустно усмехнулся. И будь он человеком, так бы оно наверное и было. – Выслушай меня очень внимательно. Не перебивай, прошу. Я хочу, что бы ты проявил добрую волю и принял мою помощь. Без нее тебе будет очень не легко. Я могу принудить тебя к тому, чтобы ты слушал. Но так быть не должно. Я не желаю, что бы следующий хранитель этого места начал свое служение со смерти и пожаров в окрестных деревнях.
-О чем ты болтаешь, ящерица!?! Какой еще хранитель!?! – кажется, в голосе юного человека звучал страх. Он не мог понять тог, о чем я говорю. А непонятное всегда вызывает у людей страх.
-Все просто, человек. Ты уже больше не сможешь увидеть отца и братьев. Не поможешь сестре. Ты станешь следующим хранителем этого места. Такова его природа.
-Какая природа!?! Ты о чем!?! – он определенно боялся, этот отважный человечек. Но боялся не меня. Он боялся, что не сможет довести дело, за которое взялся, до конца.
-Понимаешь, человек, на этом месте проклятье. Тут не было сокровищ. Они образовались тут за долгие годы существования этого места. Многие приходили сюда в погоне за мифом. В том числе и очень богатые и знатные люди. В дорогих доспехах, которые стоят столько же, сколько стоит маленькая деревня с крепостными в придачу. И у них было с собой оружие. Как же без него. Ведь они все шли убивать. Не разговаривать. И оружие у них тоже было очень дорогим. Посмотри вокруг. Тут не увидишь чаш, усеянных драгоценными камнями. Тут нет шитых золотом одежд. Только доспехи, конская сбруя да оружие. Посмотри по сторонам. Внимательно посмотри. Что ты видишь, человек убивший дракона? Нет сундуков, набитых златом, презренным металлом, которому поклоняются люди. Сегодня ты останешься тут. Но не навсегда. Придет еще один жаждущий сокровища. И ты умрешь, принимая смерть как благословение. А он останется тут, заменив тебя. Так было и так будет.
Я тоже был молод и силен. Я был человеком, как и ты. Я ходил на медведя с одним засопожным ножом, а кабана брал ударом в лоб. И я любил. Знаешь, как это, любить? Нет, ты еще не любил. Ты не постиг высшего наслаждения в жизни. Любить и быть любимым. Дарить тепло и ласку. Защищать и оберегать. И как тяжело, когда отбирают любовь? А, я тебя спрашиваю, человек! – голос дракона рокотал, как обвал. Даже сейчас, смертельно раненный, он был безумно прекрасен и смертельно опасен. – Когда я шел сюда, человек, я думал только об одном. Я должен вернуть любимую. Не правда ли, классическая схема? Дракон похитил невесту, а жених отправился на поиски. Но тот, кто был тут до меня, был злобен и не очень умен. Его только и хватило на то, что бы умыкать дев. Но таково было его предназначение. Один не может быть хранителем до скончания времен. Хранители должны меняться. И я сменил его. Я убил его, сам стал драконом. Так то. Неужели ты думаешь, что я не скорбел об утраченной любви? Не желал вернуться домой? Скорбел и желал. Но, моя возлюбленная умерла в когтях моего предшественника, а возвращаться к пустому дому и холодному очагу совсем не хотелось. Мир стал пустым без ее смеха. И я принял эту ношу как должное…
Рокот мчащихся с гор камней, готовых смести все на своем пути стих. Дракон вздохнул, тяжело, натужно. В огромной груди его что то заклокотало…
Он продолжил:
-И знаешь, что я понял, человек. На самом деле не мы храним это место. Место хранит нас. Драконов. Я ведь последний дракон. А после моей смерти ты станешь им. Я пытался искать таких же, как я. Не нашел. Больше нет. Но видно мы нужны для чего-то в этом мире. Для какого то деяния. Не знаю я какого, но в мире ни чего просто так не происходит. Может тебе суждено узнать, для чего Боги хранят нас. Так должно быть. И так будет. Мой тебе совет, человек. Забудь все, что было. Забудь отца и брата, забудь сестер. Познай мир, окружающий тебя. Попробуй узнать больше, чем знаешь сейчас. Не злобствуй и не вымещай зло на окрестных поселениях. Познавай и сравнивай.
-Нет, этого не может быть! Нет, это не правильно! Нет, я не хочу! – в голосе юноши звучали панические нотки, такие бывают у маленьких детей, когда они теряются в лесу. – Отец, он же один… Кейт – ее же сожгут!!! А Яков без моей помощи просто сгинет в сарацинском плену!!! Неееет…. – по его лицу струились слезы. Зеленые глаза, такие ясные от слез, смотрели, казалось прямо в человеческую душу дракона.
Дракон шевельнулся, и, как будто превозмогая некую тяжесть, протянул страшную когтистую лапу к человеку. И очень осторожно прикоснулся к лицу юноши, как будто пытаясь утереть слезы. А тот даже не отпряну. Он сидел и смотрел на дракона. А слезы все текли из начавших стекленеть, покрываясь поволокой смерти, глаз.
-Ты будешь хорошим хранителем, молодой человечек. В тебе нет зла и ненависти. И сюда ты пришел не убить, но спасти. И что из того, что ты спасал всего лишь свою семью. Некоторые не делают и этого. Мне кажется, что ты будешь действительно последним драконом. На твою долю выпадет то, для чего мир хранит нас… Будь мудрым, человчек…
Промолвив это, дракон упал. Лапы его подломились и он рухнул. Всем своим огромным телом, подминая под себя молодого воина в пробитой кольчуге, который протянул руку, как будто пытаясь обнять дракона. Под многопудовым телом хрустнули тонкие человеческие кости, послышался сдавленный, булькающий хрип и все стихло. Только пылинки, поднятые падением тела, весело резвились в луче осеннего солнца, который не пойми как проник в пещеру. А потом от тел дракона и человека стал подниматься рой радужных искр. Сверкая как самоцветы, омытые чистой горной водой, они понимались все выше и выше, к потолку пещеры. Теплые искры, всех оттенков зелени поднимались от тела человека. От тела дракона вверх воспарили искры всех оттенков желтого. От цвета спелой пшеницы, до цвета полуденного солнца. Под потолком искры слились в один яркий рой, перемешавшись в немыслимой игре, как за мгновения до этого делали пылинки. Только пылинки отражали свет, а эти светились сами. Рой под потолком стал прорастать лучами, которые коснулись, казалось, всего, что было в пещере. Если бы кто со стороны смотрел на эту картину, то он наверняка бы подумал, что лучи прикасаются к вещам в пещере так, как к домашней утвари прикасается человек, навсегда покидающий свой дом. А после искры слились в да цветных веретена, такими должно быть пользовались Норны, богини судьбы, сотканных из света и играющих всеми цветами спектра. Одно, в котором преобладали желтые оттенки, крутнувшись вокруг оси, как будто осматриваясь и взорвалось мириадами ярких цветных всполохов, которые превратившись в бабочек устремились к выходу из пещеры. Второе же, с зелеными оттенками, сделав круг под сводом пещеры, упало на тело дракона и растворилось в нем без остатка. По телу хранителя прошла судорога и он приподнялся на мощных лапах, разминая тело и пытаясь расправит крылья. Обведя взглядом пещеру, дракон поднял голову и своды, слышавшие многое за сотни лет, огласились ревом нового хранителя. В его реве слышалось тоскливое «нееееет», существа не исполнившего свой долг…