Военные записки. Глава девятая.

Безлунной и холодной осенней ночью штурмовые группы противника скрытно проникли в здание через подвал. Для этого был прорыт подземный ход со стороны примыкающей к зданию проезжей улицы, от подвала бывшего автосервиса. Одновременно с начался и внешний штурм, для облегчения внутреннего и отвлечения сил и средств обороняющихся. План штурма был очень хорош и вполне осуществим, а противник действовал смело, грамотно и слаженно.

Но было одно но: обороняющиеся были тертыми калачами и их командиры заранее несколько раз просчитали и такое развитие событий. Они согласовали и отработали варианты совместных действий по отражению подобной атаки. Подстелили соломку на всякий случай, который и настал как всегда: внезапно и неожиданно. Когда в сонное расположение изнутри тихо проникли хорошо вооруженные головорезы, перед рассветом солнца, когда у человека самый глубокий сон.

Однако, не все коту масленница, и в этот раз нападающим обломилось со вкусом победы. Во внешнем контуре заранее натасканные бойцы, что круглосуточно дежурили в скрытых огневых точках вынесенных на 50-100 м от здания, пропустили через себя штурмовые группы противника без единого выстрела. Нападавших встретили и остановили огнем из окон и плоской крыши третьего и четвертого этажей бывшего производственного здания. Так внешний отвлекающий штурм и захлебнулся. Впрочем, он и не был основным и ожесточенным, так пошумели, попробовали, откатились. .

Тот противник, что проник в здание через подкоп, из подвала поднялся на первый этаж, который в ночное время был безлюден и тих. Света и электропроводки в нем вовсе не было, а оконные проемы заложены мешками с землей.

Ребята, охранявшие вход в здание, не приняли боя, а только подняли тревогу и укрылись за металлическими дверями двух единственных безоконных комнат первого этажа. Двери эти были тут же ими усилены изнутри загодя приготовленными мешками с песком, до этого аккуратно лежавшими вдоль стен.

Второй этаж ночью был также почти необитаем. Но внутрь него противник проникнуть не смог, потому что здесь нападавших встретил огонь двух пулеметных точек, расположенных по сторонам в 10 метрах от входа на этаж.

Аналогичные пулеметные расчеты, расположенные у входов на третий и четвертый этажи также остановили продвижение противника. Особых усилий здесь не требовалось, ведь на стандартной лестнице и двое крупных мужчины с трудом умещаются, а в брониках, да с длинноствольным оружием, да под прицельным огнем... Тогда только отмороженные лихие одиночки рискнут прорываться, таких всегда мало и если они гибнут (а такие гибнут первыми), то их товарищи "в смущение приходят".

Между тем, разъяренные внезапной атакой обитатели жилых третьего и четвертого этажей здания, убедились в успешном отражении внешнего штурма, сформировали ударные группы и пошли по лестницам вниз, на зачистку.

Понесший потери, обескураженный грамотной обороной, противник мудро не стал принимать боя, а прикрываясь отсекающим огнем поспешил втянуться назад в подкоп. Его группы прикрытия, выдвинувшиеся для обеспечения успешного отхода штурмующих, также понесли потери. Их встретили огнем парни в ранее скрытых огневых точках, принудив отойти на исходные позиции.

Просчитав ситуацию, тогда и уцелевшие штурмующие из невезучей внешней волны поспешили сдаться на милость победителей.Так бывает на войне, что подразделения, которые по плану боевой операции должны были понести минимальные потери по прихоти судьбы, и наверное не только ее, вдруг именно они и несут основные. самые кровавые.и невосполнимые потери.А те смертники, что были назначены командирами на остриё боевого соприкосновения и потому уже заранее попрощавшиеся с жизнью, те вдруг вышли из боя почти что и без невозвратных потерь.

Той ночью командиры обороняющихся матерными криками и стрельбой в воздух остановили преследование противника своими разошедшимися подчиненными, разгоряченными скоротечным боем. Это ведь самый опасный и трудный этап любого, даже уже почти выигранного боя- вовремя из него выйти, совевременно остановиться.. Ведь военное счастье переменчиво а ночные бои вообще дело темное и мутное, умение вовремя остановиться приходит только с опытом. А особенно в городе ночной бой очень сильно зависит от капризов судьбы и переменчивого бога счастья. Поэтому разгоряченных ребят с трудом, но удержали от преследования и выслали их на помощь скрытным постам.

Снайпера с монголоидными лицам, каждый под прикрытием автоматчика и гранатометчика рассредоточились по своим близлежащим лёжкам. По этим прикрытием началась тяжелая и муторная приборка здания, оказание помощи раненым и т.п.

Тогда то, после этого боя, стихийно принесли неиспользованные боеприпасы на то место, которое впоследствии прикрыли кроватью Бамбуса.

Ведь настоящий, а не киношный бой в здании, когда дерутся профессионалы, ведется таким образом: Из 10-15 человек двое-трое отражают штурм и ведут огонь. Остальные стараются им не мешать а помогать, или сидя на полу снаряжают патронами обоймы. К окнам никто не походит, вся стрельба ведется из глубины помещения.

Потом неизрасходованные боеприпасы частью разбирают по подразделениям, а частью бросают. И обязательно начинают маркитанить со списанием, а ненужное и громоздкое стараются сбагрить.

Таким вот образом в тогда еще нежилой комнате четвертого этажа, которую впоследствии заняла команда Бамбуса, и оказалась горка всяких нехороших и опасных мин и гранат.

Потом в эту комнату занесли двухъярусные казенные кровати, а взрывчатую горку обходили опасливо. Редко, случайно приблудившиеся саперы осмотривали её. Важно кивали и изрекали: "Сейчас я ее разберу, не волнуйтесь. Вот только снаряжение принесу" и исчезали с концами.

А те, кто были готовы разминировать, выглядели таки ненадежными раздолбаями, что их вежливо выпроваживали. В итоге к этой горке все привыкли и чтобы нечаянно не пнуть ее ногой и не задеть при уборке шваброй прикрыли смародеренной из брошенного жильцами дома полутороспальной железной кроватью.

На эту кровать положили спать Бамбуса, как самого тощего и осторожного, хоть и тоже отмороженного. Бамбус торжественно пообещал дрочить тихо и только левой рукой, а баб на своей заминированной кровати не трахать. Все поржали над этой его шуткой и жизнь устаканилась, Бамбус очень скоро привык к источнику опасности под своей кроватью и спал на ней сном младенца.