живые

Вспоминается иногда так ярко, что можно дышать тем воздухом и тем временем, когда всё происходило! Вот и недавно вспомнилось из далёкого детства, не скажу, что радостное.

Был август 82-го, жаркое лето в разгаре, предпоследний месяц Брежневского "застоя". Для меня, ещё совсем ребёнка, всё вокруг казалось прекрасным и нерушимым.Я жил в самой лучшей стране на планете, и будущее красилось только светлыми масляными красками.

В этом месяце моё везение не на шутку разыгралось, и отвалило мне лотерейный билет с поездкой в отцовскую командировку, да не куда-нибудь там, в гостеприимный Магадан, а в самое сердце "кузницы-житницы-здравницы" всего Советского Союза, то есть Кавказ.

По причине моего несовершеннолетия пришлось взять с собой и папу (ведь командировка-то его), а так как он у меня был военным офицером, то заодно мы прихватили ещё и 28 курсантов, без пяти минут лейтенантов. Ну, чтоб не скучно было, и для оправдания многочисленных поездок по всей Грузии, так сказать, практическое обучение. Военные тайны раскрывать не стану, не запомнил ни одной, как ни старался. Поэтому опишу лишь один случай, впечатавшийся навсегда.

Представьте себе одно из самых лучших мест в СССР - Грузия в полном своём расцвете и красивейший город Тбилиси. Есть практически всё, что можно пожелать простому советскому человеку. В магазинах полно продуктов, а не пустых прилавков, на базарах и базарчиках душевные грузины отдают за бесценок вкуснейшие овощи и фрукты. На каждом углу стоят автоматы с чудной газировкой: "тархун" и "клубничная", да что там, на проспекте Шота Руставели был целый магазин газировки на выбор, где можно было ткнуть пальцем в любую из загадочных разноцветных высоких колб, и у тебя появляется стакан вкуснючей газировки!

В общем, настоящий рай по моим детским понятиям, с арбузами, персиками, жвачками и пирожными, да и кинотеатр через день. До сих пор у меня осталось именно такое представление о рае, если будут спрашивать, - закажу такой же. Даже воздух насыщен такими густыми запахами южного лета, что голова принимала его за еду, состояние сытости не покидало меня ни на минуту.
Вот ведь, увлёкся и отвлёкся, прошу меня простить, уж очень ярко всё вспомнилось, не удержаться.

И вот, в одно воскресное утро, случилось мне быть свидетелем необычного действа. На заднем дворе гостиницы ЗакВО (Закавказского Военного Округа), на площадке, стали собираться молодые офицеры с вещ мешками за плечами, у кого-то были небольшие чемоданы в руках. Стали они строиться в плотную колонну по четыре, если не ошибаюсь, кто-то из командиров провёл краткий инструктаж, и они всей массой двинулись к раскрытым воротам на улицу. И тут, как назло, им перебегает дорогу чёрная кошка, стремительно, никто из собравшихся поглазеть и сделать ничего не успел. Строй остановился.

В строю одни офицеры, капитаны, лейтенанты, были даже майоры, я уже тогда разбирался в погонах. И все они стали друг на друга смотреть, переговариваться, мол, что делать? Сцена волнительная. Я ещё подумал, чего это они, взрослые дяденьки, военные офицеры, и кошку испугались...

Прошло всего несколько секунд, и из строя выскочил какой-то капитан невысокий, с залихватским видом что-то сказал громко, что все рассмеялись, плюнул через плечо (левое, наверное) и впереди всех прошёл невидимую черту. Колонна двинулась следом. Даже песню запели какую-то, не вспомнить теперь.

Немногие присутствовавшие при этом, оставшиеся мужчины, в основном тоже офицеры, как-то тихо разбрелись по садику, порассаживались за деревянными столиками. Мой отец тоже сел к новым знакомым, принесли они вина, хлеба, сыра домашнего, и просидели за разговорами до обеда.
Уже потом, к вечеру, рассказал мне отец, куда отправлялись молодые офицеры в то утро. Их ждал Афганистан. Я и про страну эту впервые услышал, и узнал, что там война идёт, и наши войска там сражаются. И только много позже до меня стал доходить смысл той нелепой ситуации с кошкой. Что должны были чувствовать те ребята, отправляющиеся в чужую страну воевать, да ещё переступив через явную дурную примету?

Я не знаю, почему они собирались там, в Тбилиси (может, промежуточный сбор?), тем более, не знаю, сколько из них вернулись домой живыми. Всегда надеюсь на лучшее. Но всегда буду помнить их лица, молодые и задорные! Они отпечатались у меня в памяти, а значит, они живы.