Вынесено из СССР
Наша страна невероятно богата. Мы разворовываем её тысячу лет, под самыми благовидными предлогами, а то и вовсе без таковых, а она всё ещё существует. Наверное, это одна из главных загадок, которую скорее всего , не разгадать. Так что можно не стесняясь хвастаться – кто что украл.
Молодость нашего поколения пришлась на советский период. И пусть мы не застали «ужасов гулага», но всё равно есть чего вспомнить. Может оно и не такое уж плохое, как принято сейчас говорить, уже хотя бы потому что мы мечтали : настанут времена когда воровать не придётся.
Нынешние то называют это «бизнесом», жутко гордятся и мечтают , что бы времена воровства не закончились никогда.
Ладно, хватит лирики – вот мой трофей: осциллогарф С1-49.
Украден в СССР на родном заводе.
Увы, его нельзя было не украсть , потому что купить такой в магазине в те времена было в приницпе невозможно ни за какие деньги , от слова вообще.
Но сегодня – 30 лет спустя - мне дорога эта вещь не только как «тёплый ламповый» антиквариат или трофей. Именно с неё началось моё познание «схем бизнеса» - того, чего нынешним мелкотравчатым воришкам монеток явно не хватает. Я ж его не «под полой» выносил через родную проходную.
Было это в акурат в 1990-м году.
СССР метался в горячке коронавируса, но светлые головы уверенно смотрели в будущее.
Была среди этих голов и та, что носил на плечах секретарь парт-организации нашего предприятия.
«Время – окно возможностей – надо действовать». С этими словами, он вызвал меня к себе в кабинет и поручил в трёхдневный срок организовать инженерный кооператив. Других форм бизнеса тогда не знали, да и на эту надо было получить разрешение. Содержательно ничего не менялось – мы работали , как и прежде. Но только теперь завод стал «заказчиком» группы инженеров на ту продукцию, что вчера мы делали просто за свою зарплату.
В кооператив же было переведено и оборудование заводского экспериментального цеха : станки, измерительная техника, чертёжные кульманы.
И вот этот осциллограф.
Но поскольку дело было новое и, как всё новое в нашей стране – уголовно наказуемое, то парторг решил подстраховаться:
–Уставный капитал у вас будет для начала – 300 рублей. И оплатим мы его конечно же не деньгами, а … отходами: всё это мы спишим, как негодное к эксплуатации. А уж вы там их реализуете на «Радуге» (так тогда называлась всесоюзная сеть пунктов приёма металлолома), выкупите у них якобы запчасти, якобы их восстановите и якобы соберёте из них сами своими силами, всё что у вас сейчас есть. Впишите это в себестоимость первого контракта, как дополнительную работу. Мы (завод) – оплатим, Половину мне - партии сейчас живые деньги нужны.
Так вот не пересекая ворот проходной вынесли мы тогда «металлолома» почти на 700 тыс. советских рублей, получив за это ещё и честные премии. В переводе на инвалюту по тогдашнему курсу это было как раз один миллион долларов. Мой самый-самый первый миллион….
Впрочем, кооператив прожил не долго – не прошло и двух лет, как стало очевидно, что с проектированием электронных схем пора завязывать –другими «схемами» надо семьи кормить.
А приборчик остался.
Иной день достанешь его из шкафа по старой памяти. Оботрёшь пыль. Пощёлкаешь тумблерами. Всё работает, как прежде. Экранчик мерцает приветливым зелёным люминофором. Как и тогда, когда мы, глядя на его огонёк, надеялись, что «вот ещё раз – и больше воровать не придётся, настанут чистые, честные времена».
В конце каждой зимы жена уезжает к родичам , а я устраиваю безобразие на кухне – себе в удовольствие. Но не сильно конечно. Так, для души…
Сейчас этот древний по всем меркам агрегат продаётся в магазине за 3000 рублей. Нынешних, дешёвых.
А что вынесли вы?