«Не переживай, ты еще отыграешься»

На этих выходных начал читать одну занятную книгу про инвестирование и накопление капитала, и тут с самого утра на vc.ru выходит такая статья. Да, к тематике моего блога она не имеет никакого отношения, но поделиться ей с вами я не смог, уж простите.

Издание The Atlantic опубликовало материал журналиста Джона Розенгрена о том, благодаря каким хитростям казино и производители игровых автоматов увеличивают прибыль и способствуют развитию игровой зависимости у посетителей. Редакция vc.ru публикует перевод материала.

Операционный директор инвестиционной компании сталилитейного магната Луиса Беркмана Скотт Стивенс застрелился 13 августа 2012 года. Перед этим он в последний раз посетил казино Mountaineer, штат Западная Вирджиния и проверил свой банковский баланс, где оставалось всего $13,4 тысяч. «Он надеялся отыграться и раз за разом опускал по $10 в автомат, но спустя несколько часов у него осталось всего $4 тысячи. Он отчаялся и ушел», — пишет автор The Atlantic Джон Розенгрен.

Стивенс проиграл несколько миллионов долларов, включая деньги компании, которые он годами списывал с ее счетов. Кроме того, он потратил практически все семейные сбережения и пенсионные накопления, а еще взял кредит в лас-вегасовском казино Bellagio.

«За несколько часов до того, как спустить курок, он написал прощальное письмо своей жене Стейси и проинструктировал, как избежать финансовой ответственности за его долги. Ей требовалось перевести оставшиеся $4 тысячи с чека на депозит и открыть новый счет в банке, отказаться от выплаты долгов по кредитам (они были только на его имя), получить налоговый вычет и обратиться в органы социальной опеки за пособием по потере кормильца», — пишет Розенгрен.

Я рыдаю и не могу остановиться. Я очень люблю тебя и наших дочек. У нашей семьи остался только один выбор. Я вас подвел и не хочу, чтобы все стало еще хуже. Прости за то, что из-за меня тебе придется пройти через все это.
— из письма Скотта Стивенса

Затем он позвонил юристу компании Squire Patton Boggs Рикки Гёрбсту, который представлял интересы его бывшего работодателя. Стивенс проработал в инвестиционном фонде Беркмана 14 лет, пока в компании не узнали, что он играет на корпоративные средства в казино. Он уже полгода сидел без работы и недавно ему пришло уведомление, что начиная с осеннего семестра фирма перестанет платить за обучение его дочерей.

«Стивенс попросил юриста поговорить с руководством компании, чтобы они отменили решение. В конце он добавил, что собирается совершить самоубийство, и повесил трубку», — пишет Розенгрен. Затем он совершил еще один звонок. На этот раз своему адвокату по делам налогообложения Тимоти Бендеру, который защищал его в ходе расследования налоговой службы по факту растраты средств. «Стивенс сказал, что готов признать свою вину и не хочет тратить его время, что он все равно решил свести счеты с жизнью. Бендер удивился, и начал его отговаривать, но тот бросил трубку», — продолжает автор The Atlantic.

В 16:01 Стивенс отправил жене и каждой дочери сообщение с текстом «Я люблю тебя». Когда четыре SMS ушли, он вышел из автомобиля, припаркованного на стоянке неподалеку от молодежного футбольного клуба Jefferson Kiwanis, вызвал бригаду 911, зарядил дробовик и приставил его к горлу.

Зависимость Скотта Стивенса

Большую часть жизни Стивенс не был азартным игроком, пишет Розенгрен: «Он был очень дотошным в плане финансов — и личных и корпоративных. Когда он только познакомился со своей женой, он настоял на том, чтобы та немедленно закрыла все долги по кредитам».

Благодаря своей исполнительности и внимательности, Стивенс стал одним из первых лиц инвестиционной компании Беркмана. «Он получал шестизначный оклад, был членом двух кантри-клубов. В семье было три автомобиля и он вместе с женой и дочерьми проводил отпуск в Мексике», — рассказывает автор The Atlantic.

Впервые Стивенс увлекся азартными играми в 2006 году, во время деловой поездки в Лас-Вегас, когда выиграл джекпот в игровом автомате. В скором времени он стал регулярно посещать Лас-Вегас вместе со своей женой, пишет Розенгрен: «Пока он играл, она ходила по магазинам, загорала у бассейна или играла вместе с ним. На летние каникулы они брали детей вместе с собой и заезжали в Диснейленд, на дамбу Гувера и на Большой каньон».

Со временем Стивенс стал играть и дома, в ближайшем казино Mountaineer. За шесть лет его хобби превратилось в зависимость. «Несмотря на то, что он время от времени срывал джекпот, сопоставимый с его годовой зарплатой, он терял гораздо больше. В один год он проиграл около $4,8 миллионов», — рассказывает Розенгрен.

Стивенс тщательно скрывал свое пристрастие от жены. Он полностью контролировал семейный бюджет, пользовался несколькими счетами в банке и использовал рабочий почтовый адрес для всей корреспонденции, связанной с азартными играми: «С его помощью он декларировал полученные доходы, совершал банковские переводы, получал письма от казино. Он настолько умело скрывал свою зависимость, что никто из окружающий не мог заподозрить проблему, включая даже его лучшего друга», — поясняет Розенгрен.

У Стивенса был доступ к корпоративным финансам. Когда у него заканчивались деньги в казино, он выходил, списывал сумму с одного из счетов и продолжал игру. Иногда он делал так три-четыре раза в день. К тому времени, как в фирме обнаружили пропажу средств, он успел украсть примерно $4 миллиона.
— Джон Розенгрен

30 января 2012 года его уволили. Он сообщил жене, что это произошло в результате хищения корпоративных денежных средств, но сколько именно он украл он так и не сказал. Даже после увольнения он продолжил играть, посещая казино по пять или шесть раз в неделю. «Его жена заметила, что он стал более раздражительным, чем обычно и иногда срывался на дочерей. Но она все списывала на последствия увольнения. Каждый раз, когда он уходил в казино, Стивенс говорил ей, что идет к своему психотерапевту», — пишет Розенгрен.

Когда Стивенсу удавалось выиграть, он списывал это на доход от интернет-трейдинга. «Пока семья жила на накопления жены, но Стивенс втайне потратил все пенсионные накопления — $150 тысяч, списал $50 тысяч с электронных торговых счетов жены и дочерей, достиг лимита по кредитной карте и взял ссуду в размере $110 тысяч в банке PNC», — рассказывает автор The Atlantic.

Все это Стейси Стивенс узнала уже после гибели мужа. Затем она стала читать об игровой зависимости и о том, как казино и производители автоматов заманивают клиентов и наживаются на их пристрастии. В 2014 году она подала иск против казино Mountaineer и производителя игровых автоматов International Game Technology.

Она хотела найти ответ на главный вопрос: кто погубил Скотта Стивенса. Что довело его до самоубийства — неспособность прервать игровую зависимость, или же он стал жертвой тщательно настроенной системы, которая, наживаясь на слабости, отняла его деньги, надежду, и, в конце концов, — жизнь?
— Джон Розенгрен

Адвокат Терри Ноффсингер

Еще 40 лет назад казино были запрещены на территории США, за исключением двух населенных пунктов: Лас-Вегаса и Атлантик-Сити. Однако в 1988 году конгресс принял закон «О регулировании проведения азартных игр индейскими племенами», и казино получили повсеместное распространение. «Сейчас в 40 штатах Америки открыто более 1000 казино. Ежегодно посетители оставляют там более $37 миллиардов долларов. Это больше, чем расходы американцев на посещение спортивных мероприятий ($17,8 миллиардов), кинотеатров ($10,7 миллиардов) и покупку музыки ($6,8 миллиардов) вместе взятые», — пишет Розенгрен.

Наиболее популярной азартной игрой в США остаются покерные и слот-автоматы, количество которых превышает 1 миллион единиц по всей стране. «Их распространение провоцирует зависимость игроков, — уверен автор The Atlantic, — что приносит казино прибыль, потому что большая часть доходов идет от небольшого процента зависимых игроков. И автоматы разработаны таким образом, чтобы погружать их в состояние, напоминающее транс».

Однако Американская ассоциация игорного бизнеса это отрицает. Согласно ее отчету, опубликованному в 2010 году, «процент игроков с паталогическим влечением к азартным играм не превышает показатели 1976 года, когда игровые автоматы были разрешены только в штате Невада. Несмотря на их усовершенствование и распространение, средний чек от разового посещения казино, с поправкой на нынешний курс инфляции, вырос незначительно.

Однако адвокат Стейси Стивенс Терри Ноффсингер не согласен с отчетом: «Производители знают, что автоматы вызывают зависимость и делают так, чтобы эта зависимость становилась еще сильнее. Так они получат еще больше денег. Это не халатность, это злой умысел», — рассуждает он.

Ранее он уже вел дела против казино. В 2001 году он представлял интересы государственного аудитора штата Индиана Дэвида Уильямса, который стал азартным игроком после того, как получил по почте ваучер на $20 от казино Aztar Indiana Gaming и со временем потратил все свои сбережения — $175 тысяч. По мнению адвоката, казино нарушило закон 1970 года «О коррумпированных и находящихся под влиянием организованной преступности организациях»: «Казино получало деньги Уильямса обманным путем, присылая ему на почту регулярные приглашения», — уверен он.

Однако окружной суд Индианы, а затем и апелляционный суд решили иначе и вынесли решение в пользу казино. Согласно решению суда, «даже если утверждения, содержавшиеся в письмах не соответствуют действительности, то они являются ничем иным, кроме как навязчивой рекламой, которой не может руководствоваться ни один здравомыслящий человек».

В 2005 году они представляли интересы Дженни Кефарт против казино Caesars Riverboat. «Истцы утверждали, что представители казино знали о патологической зависимости Кефарт к азартным играм, однако продолжали поощрять ее пристрастие, наживаясь на пагубном увлечении», — пишет Розенгрен.

Женщина признала себя банкротом и переехала в другой штат. Однако когда она получила наследство и расплатилась с долгами, казино Caesars Riverboat снова стало приглашать ее зайти. «В конце концов она проиграла и наследство, и деньги, занятые в долг у казино. Организация подала на нее в суд, а она подготовила встречный иск, заявляя, что представители казино предлагали ей «большие объемы алкогольных напитков, в результате чего она не могла нести ответственность за свои финансовые решения», — пишет Розенгрен.

Однако снова и окружной суд и апелляционный суд отклонили иск Розенгрен, постановив, что «согласно законодательству штата Индиана каждый гражданин имеет право наложить ограничение на посещения казино, внеся свои данные в специальный реестр, чтобы предотвратить или защитить себя от игровой зависимости», — пишет Розенгрен.

Адвокат Ноффсингер планировал уйти на пенсию, но после звонка Стейси Стивенс он решил взяться за это дело. «Оно обещало стать "юридическим блокбастером" и могло оказать гораздо более серьезные последствия на законодательство США. Он решил сменить тактику и привлечь к ответственности производителей игрового оборудования, поскольку надлежащее использование игровых автоматов все равно может привести к негативным последствиям для здоровья посетителя казино», — пишет автор The Atlantic.

В качестве руководства Ноффсингер решил обратиться к опыту борцов с табачными кампаниями, рассказывает Розенгрен: «В конце концов производители сигарет взяли ответственность за ущерб здоровью курильщиков, пусть даже это потребовало нескольких десятилетий и бесчисленного количества исков. В случае с казино Ноффсингер решил применить ту же тактику».

Игровая зависимость

Даже по оценкам Национального центра по вопросам ответственного отношения к играм, учрежденного представителями игорного бизнеса, от трех до четырех миллионов американцев страдают от патологического влечения к азартным развлечениям, пишет Розенгрен: «Кроме того, от пяти до восьми миллионов человек попадают под некоторые критерии зависимости, разработанные Американской психотерапевтической ассоциацией, однако их состояние еще не прогрессировало до патологии».

Люди, попавшие в зависимость, не могут остановиться, невзирая на последствия, пишет автор книги Compulsive Gambling Валери Лоренц: «Когда человек попадает в зависимость, он перестает оценивать свои действия. Такие люди просто не могут контролировать свое поведение».

«Склонность к азартным играм — это ненаркотическая зависимость, однако бывшие игроки отмечают тот же эффект, что и от наркотиков. Кроме того, они страдали от синдрома отмены, который проявлялся в виде панических атак, раздражения, бессонницы, учащенного сердцебиения и мигрени», — пишет автор The Atlantic.

По данным нейробиологов, в мозге страдающих от зависимости к азартным играм наблюдаются нарушения дофаминергической системы и префронтальной коры, которые отвечают за удовольствие и самоконтроль: «Мы обнаружили сбой в работе системы вознаграждения, — рассказывает профессор факультета психиатрии и поведенческой нейронауки Чикагского университета Джон Грант. — Фронтальная кора мозга, которая обычно говорит нам: "Эй, перестань!" оказывается менее активной, чем зоны, которые отвечают за ожидание вознаграждения».

Предрасположенность к азартным играм может передаваться по наследству, однако соответствующие генетические маркеры пока что не обнаружены. Кроме того, на людей может влиять окружение и личные качества, пишет Розенгрен: «Например, если за последний год человек выигрыл крупную сумму в казино, или у него есть друзья-игроки. Кроме того, в "группе риска" находятся импульсивные люди, а также страдающие от депрессии».

История Скотта Стивенса не является аномальной. Долги, чувство вины и стыда погружают человека в глубокое отчаяние. По оценкам Национального совета по вопросам игровой зависимости, каждый пятый азартный игрок с патологической зависимостью пытался покончить жизнь самоубийством — это самые высокие показатели среди всех разновидностей зависимости.
— Джон Розенгрен

Индустрия казино

Зависимые игроки приносят казино основную выручку. «Согласно результатам девяти независимых исследований, зависимые игроки генерируют от 30% до 60% выручки казино. И заведения знают, кто именно является источниками их дохода и стараются их таргетировать», — пишет Розенгрен.

Согласно статье в журнале Time, в 1990-х годах операторы казино приобретали пользовательские данные у кредитных организаций или маркетологов, отвечавших за адресные рассылки. «Один из маркетологов предлагал купить данные 200 тысяч людей "с ненасытным аппетитом ко всем формам азартных игр"», — пишет Розенгрен.

Современные казино могут собирать гораздо более подробные данные, чтобы вычислить наиболее привлекательных клиентов, пишет профессор нью-йорскского университета и автор книги Addiction by Design: Machine Gambling in Las Vegas Наташа Доу Шуль: «70% посетителей теперь пользуются картами лояльности, что позволяет операторам казино узнать, как часто и с какой продолжительностью они играют в игровые автоматы, сколько выигрывают и сколько проигрывают, в какое время суток приходят в заведение, и так далее».

Некоторые компании устанавливают в казино банкоматы, которые позволяют клиентам снимать собственные наличные средства или брать их в кредит. В некоторых случаях они вмонтированы в игровые автоматы, рассказывает Розенгрен: «Также эти компании часто продают казино информацию о совершенных транзакциях. Данные изо всех источников помогают казино таргетировать тех, кто предрасположен к крупным тратам — зачастую именно они оказываются людьми с игровой зависимостью».

Казино привлекают их при помощи бесплатных бонусов — напитков, обедов, поездок на лимузинах, сувениров, и развлечениями для их супруг, пишет Розенгрен: «В некоторых случаях казино готовы оплачивать авиаперелеты и ночевки в пятизвездочных отелях для своих наиболее ценных игроков. Помимо этого, к каждому игроку приставляется специальный человек, который заводит с игроком дружбу и предлагает особые условия, чтобы он оставался в заведении дольше или приходил чаще».

Иногда таким людям выплачивается бонус, если их «подопечный» тратит больше, чем обычно

В казино существуют формулы для расчета пожизненной ценности для каждого конкретного клиента: «Игроку присваивается ранг в зависимости от количества потраченных денег. Тех, кто проигрывает больше всех, называют "китами". Именно их казино стремится привлечь снова и снова, и именно им они предлагают больше всего бонусов и обращаются с ними, как с VIP-персонами».

Игровые автоматы

Покерные и слот-автоматы генерируют до 70% прибыли казино, что на 25% больше, чем четыре десятилетия назад, сообщает отчет Американской ассоциации индустрии азартных игр от 2010 года. «Трое из пяти посетителей казино скажут вам, что приходят сюда посидеть за автоматами, — рассказывает автор The Atlantic. — Прибыль их производителя, компании International Game Technology, составила $2,1 миллиарда в 2014 году».

Современные игровые автоматы отличаются от классических механических «одноруких бандитов»: «В старых автоматах было три барабана, где чередуются пиктограммы и пустые пространства — всего 22 слота. Всего это дает 10648 возможных комбинаций. Если игрок собирал в одном ряду три одинаковых символа, то он выигрывал джекпот. Его размер зависит от "стоимости" пиктограммы. Человек мог легко вычислить свои возможности», — пишет Джон Розенгрен.

Однако в 1982 году появилась технология виртуального мапирования, и теперь значения барабанов стали зависеть не от физического воздействия рычага, но от значений, генерируемых на встроенных компьютерных чипах: «Это дает возможность манипулировать результатом — заставлять барабаны показывать больше пустых слотов, или меньше символов для крупных джекпотов. В результате человек может выиграть большие деньги только в одном случае из 137 миллионов», — продолжает Розенгрен.

Это позволяет казино умышленно создавать «почти выигрыш»: когда у игрока выпадает два одинаковых рисунка и пустой слот, но подходящий рисунок оказывается как раз выше или ниже нужной линии: «У человека возникает ощущение, что он почти победил. Некоторые автоматы запрограммированы так, чтобы чаще создавать "почти выигрыш". Это очень мощный психологический эффект. Человек думает: "Я почти победил. В следующий раз мне обязательно повезет"».

Исследования выявили, что увеличение количества «почти выигрышей» не влияет на время, проведенное за игрой. В 1953 году крестный отец современного бихевиоризма Беррес Скиннер писал, что «"почти выигрыш" увеличивает вероятность того, что в будущем индивид снова сыграет в автомат».
— Джон Розенгрен

Сильнее всего эффект «почти выигрыша» влияет на людей с зависимостью от азартных игр, утверждает профессор психологии из Университета Южного Иллинойса Реза Хабиб: «Их мозг начинает воспринимать "почти выигрыш" не как поражение, а как победу».

Кроме того, шансы выпадения одних и тех же пиктограмм могут отличаться для каждого барабана в автомате, продолжает Розенгрен: «Например, на первом барабане цифра семь может повторяться четыре раза, на втором — пять, а на третьем — всего один. Но вы об этом не узнаете».

«Точно так же, как игроки в кости ожидают, что на кубике будут отметки от одного до шести, а игроки в блэкджек — что у дилера будет 52 карты в колоде, любители игровых автоматов верят, что количество одинаковых пиктограмм совпадает на всех барабанах», — рассуждает эксперт по электронным игровым автоматам Роджер Хорбей.

Поразительно, но в самом описании заявки на патент для технологии виртуального мапирования сказано: «Очень важно разработать такое устройство, которое будет создавать у игроков ощущение, что шансы на победу выше, чем они есть на самом деле, при этом не нарушая действующего законодательства».
— Джон Розенгрен

В таких странах, как Австралия и Новая Зеландия, электронные игровые автоматы с технологией виртуального мапирования запрещены из-за «неминуемого ущерба для игроков». «В США наоборот, технология получила государственный патент. В 1989 году компания IGT выкупила на него права и теперь берет деньги за лицензирование других производителей игровых автоматов на этой технологии», — продолжает Розенгрен.

В 90-е годы у игроков появилась возможность выбирать линию, относительно которой ведется учет пиктограм. «Вместо того, чтобы ориентироваться на среднюю линию, люди могли поставить на несколько линий — до 200 в некоторых автоматах. Теоретически это дает больше возможностей для победы, но зачастую это не так. Например, вы можете поставить по одному доллару на пять линий и выиграть три доллара. Для автомата вы — победитель: загорятся огни, раздастся звук падающих монет и так далее. Но на самом деле вы потеряли два доллара», — пишет Розенгрен.

«Вне зависимости от того, что вы думаете, благодаря свету, графике, музыке автомата мозг засчитывает поражение за победу. За час вы можете одержать от 150 до 200 таких ложных побед. Многим людям это дает мощное положительное подкрепление», рассказывает соруководитель исследовательской лаборатории по изучению азартных игр в Университете Ватерлоо Кевин Харрингтон.

«Цель казино — увеличить количество времени, которое человек проводит внутри. Это критически важно, потому что в долгосрочной перспективе заведение всегда в выигрыше. Согласно местным ограничениям, автоматы должны забирать только 5-15% денег, а остальное возвращать игроку. То есть ка каждые $100, что игрок вставляет в машину, автомат заберет себе от пяти до пятнадцати долларов. Поэтому постепенно человек теряет все деньги», — рассказывает автор The Atlantic.

Почему автоматы сравнивают с сигаретами

«Автоматы вызывают зависимость в той же мере, в какой зарабатывают на игроках с зависимостью», — уверена Наташа Шуль. Главный элемент современных игровых автоматов — это скорость, продолжает она: «На одну игру требуется три-четыре секунды. Некоторые автоматы дают возможность моментально получить дополнительные деньги, сокращая время между желанием и возможностями человека. Так сокращается вероятность того, что он попытается осмыслить свои действия или остановиться в случае продолжительной паузы».

Так люди попадают в состояние анабиоза, которое профессиональные игроки называют «зоной», пишет Розенгрен: «Для многих игроков оказаться в "зоне" становится важнее, чем выиграть. Это побег от жизненных трудностей, разочарований и мыслей о долгах, которые аккумулируются с каждым нажатием на кнопку автомата».

Некоторые люди проводят за игрой по 14, 15, 16 часов. Они оказываются настолько увлечены процессом, что могут забыть о детях, которых оставили в машине, о чувстве голода и даже не заметить, что обмочились.

Казино и разработчики автоматов придумали много способов, чтобы удерживать людей в процессе игры. «В казино стулья разработаны так, что посетители могут комфортно сидеть часами. Заработанные деньги можно снова конвертировать в игровую валюту или распечатать на ваучерах для того чтобы сыграть в другой раз. Чтобы игроки не вставали поесть и попить, их обслуживают официанты», — рассказывает Розенгрен.

По данным Наташи Шуль, у людей, которые регулярно проводят время за электронными игровыми устройствами, зависимость развивается в три-четыре раза чаще, чем у других любителей азартных игр — за один год против трех с половиной лет.

Сторонники общественной политики часто сравнивают игровые автоматы с сигаретами. Они созданы так, что при регулярном использовании «затягивают» потребителей, продолжает Розенгрен: «Почти все курильщики рано или поздно умрут от заболеваний, связанных с курением. Игровые автоматы даже при надлежащем использовании приводят к тому, что люди теряют контроль над временем и деньгами, и этой суммы достаточно, чтобы индустрия процветала».

В середине 1990-х годов бывший руководитель высшего звена сигаретной компании Brown & Williamson Джеффри Уайганд рассказал, что компания вручную регулировала уровень никотина в сигаретах, чтобы у покупателей быстрее развивалась зависимость. После этого производителей сигарет признали ответственными за ущерб, который наносит здоровью потребителей их товар.

«Поэтому адвокат Терри Ноффсингер заручился поддержкой юриста Шэрон Эвбанкс, которая в 2005 году выиграла судебную тяжбу на федеральном уровне против представителей табачной промышленности, представляя интересы Министерства юстиции. Он рассказал ей историю Стейси Стивенс и привел доказательства того, что между игорным бизнесом и производителями сигарет очень много схожего», — пишет Розенгрен.

Сухой закон

Сотрудники казино очень внимательно следят за «болевыми точками» игроков — то есть моментами, когда они готовы сдаться. «В этом им помогают пользовательские данные, которые они получают в реальном времени: например информация о крупном проигрыше или о том, что у человека давно не было выигрышей и его финансы иссякают», — поясняет Розенгрен.

Также персонал наблюдает за поведением людей: если кто-то в ярости бьет или трясет автомат, они могут предложить ему ваучер на бесплатные вращения, напиток или ужин в ресторане за счет заведения, рассказывает автор The Atlantic: «Главное, чтобы человек успокоился и вернулся к автомату. Кроме того, сотрудники любят подбадривать игроков: "Не переживай, ты еще отыграешься"».

По мнению профессора Иллинойсского университета Джона Киндта, казино не следует предоставлять разорившимся игрокам дополнительные кредиты, потому что они способствуют возникновению зависимости: «Каждый игрок, который берет кредит, автоматически попадает под несколько критериев диагностики зависимости Американской психиатрической ассоциации. То есть фактически каждое казино, которое предоставляет кредиты, знает, что финансирует людей из группы риска».

В США если бармен продаст алкогольный напиток пьяному человеку, а тот причинит вред другому, то пострадавший имеет право потребовать компенсацию с бармена. «Такая норма называется "барным законом". Соответственно, если казино выдает кредиты разорившимся игрокам сверх определенного лимита, то необходимо возложить на них всю ответственность за дальнейшие последствия», — уверен Розенгрен.

В 1994 году вдова человека, покончившего жизнь самоубийством из-за значительного долга перед казино, подала в суд на заведение, расширяя толкование «барных законов». Как сообщал ее адвокат изданию Chicago Tribune: «Предоставление кредита разорившемуся игроку эквивалентно продаже спиртного пьяному».

«Однако ее иск на $50 миллионов так и не был удовлетворен из-за банкротства казино. Поэтому в США до сих пор не создан прецедент преследования казино за последствия от выданных кредитов, и ни в одном штате не существует законов, ограничивающих кредитную деятельность казино», — пишет Розенгрен. Однако по мнению президента и руководителя Американской ассоциации игорного бизнеса Джеффа Фримена, казино не должны нести ответственность: «Существуют стандарты, чтобы определить, пьян человек, или нет. Но как вы определите, что он "переиграл"?».

В иске Стейси Стивенс обвинила казино Mountaineer в том, что организация знала о состоянии ее мужа, но не предприняла никаких попыток его остановить: «Перед сотрудниками компании были обязательства — защитить Скотта Сивенса от себя. Сотрудники могли предвидеть, что он совершит самоубийство, но ничего не сделали, чтобы это предотвратить».

Также женщина обвинила казино Mountaineer и компанию IGT в том, что они «наживаются на клиентах и побуждают их вредить себе, поскольку современные игровые автоматы вызывают, закрепляют и используют реакции, которые приводят к игровой зависимости, и даже если человек использует их надлежащим образом, он все равно наносит себе вред», — гласят материалы дела.

Представители казино не согласились с предъявленными обвинениями и ответили, что ответственность за игроков с зависимостью лежит на них самих. По мнению руководителя Американской ассоциации игорного бизнеса Джеффа Фримена, люди могут добровольно внести себя в список лиц, которым запрещен доступ в казино.

Однако некоторые эксперты считают, что такие меры оказываются неэффективными из-за того, что их соблюдение не контролируется. Например, несмотря на разнообразие собираемых пользовательских данных, казино зачастую не проверяют, запретил ли человек себе доступ в заведение, или нет: «Если исключивший себя человек зайдет в казино и начнет проигрывать — все нормально. Но стоит ему начать выигрывать, как к нему сзади подойдет человек, похлопает его по плечу и скажет: "Сэр, вас арестуют за незаконное проникновение". Сходите в любое казино, и заядлые посетители скажут вам, что это так», — пишет автор книги Compulsive Gambling Валери Лоренц.

Казино и власть

Спустя десятилетия после того, как казино вышли за пределы Лас-Вегаса и Атлантик-Сити, федеральное правительство назначило специальную комиссию, чтобы изучить последствия такого распространения. В 1999 году она выяснила, что радиусе 50 миль вокруг казино живет в два раза больше людей с игровой зависимостью. «Поэтому комиссия рекомендовала приостановить распространение игровых заведений, чтобы оценить видимые эффекты от существования казино, так и те ,что предстоит обнаружить», — пишет Розенгрен.

Однако несмотря на предупреждение штаты оказались неспособны остановить рост казино. По мнению основателя общественной организации «Остановим хищнические азартные игры» Леса Берналя, это во многом связано с «игорным лобби»: «Государство в доле с учредителями игорных домов. Они в буквальном смысле приходят и покупают политический процесс».

Во многих штатах местные власти гарантируют казино региональные монополии в обмен на часть прибыли, которая может достигать 30-40%. «Власти Западной Вирджинии обладают правом собственности на программное обеспечение для игровых автоматов. Властям Канзаса принадлежат автоматы и доходы от всех "неиндейских" казино. Власти Нью-Джерси, Делавера и Род Айланда помогают казино, попавшим в сложную финансовую ситуацию», — пишет Розенгрен.

Когда местные власти поощряют строительство казино, они обещают новые рабочие места, появление новых школ и улучшение местной экономики. Однако по оценкам профессора экономики из университета Бэйлора Эрла Гринольса, на каждый доллар получаемой от казино прибыли штат вынужден платить по три доллара вмененных расходов: «Это неучтенные расходы, которые возникают за счет ухудшения криминальной обстановки, снижения продуктивности или увеличение трат на пособие по безработице. Казино оказывают негативный эффект на общество и экономику».

В свою защиту представители отрасли говорят, что раз игорный бизнес жестко регулируется, значит это безопасное дело. «Если бы игорный бизнес был небезопасным или наносил игрокам ущерб, то его ни в коем случае не легализовали бы», — утверждает адвокат казино Mountaineer. «Однако все эти аргументы в духе "раз это разрешено, значит — безопасно" не учитывают несостоятельность существующих ограничений», — пишет автор The Atlantic

В каждом штате, где деятельность казино разрешена, существует собственная комиссия для регулирования игорного бизнеса. Однако между бизнесом и регуляторами сложились симбиотические отношения, пишет Розенгрен: «В некоторых случаях казино устраивают на работу бывших чиновников. Многие действующие члены комиссии, включая тех, кто отвечает за лицензирование, попали туда по рекомендации частных консультационных фирм, которые находятся на откупе у казино».

Дело Стейси Стивенс

В июне 2016 года апелляционный суд Западной Вирджинии поставил точку в деле Стейси Стивенс: «Согласно существующему законодательству штата, производители оборудования для казино или сами игорные организации не обязаны обеспечивать интересы пользователей и защищать их от возникновения игровой зависимости», — пишет Розенгрен.

Игровые автоматы в казино Западной Вирджинии установлены с целью обеспечения экономических выгод для государства и его политических подразделений в форме увеличения общественных доходов, возможностей для трудоустройства и дополнительной пользы от развития местной экономики.
— решение суда

«Западная Вирджиния — это не самое лучшее место для борьбы с казино, — уверен Розенгрен. — Штату принадлежат патенты на программное обеспечение для игровых автоматов, а ежегодный доход от игорного бизнеса составил $550 миллионов в 2014 году — десятую часть от поступлений налогоплательщиков».

По мнению Бернала, ключевую роль в решении судьи сыграли тесные отношения между государством и казино: «В этой ситуации государство может сделать все что угодно, чтобы навести порядок. Но суд Западной Вирджинии дал четно понять, что интересы игорного бизнеса в этом штате защищены от ответственности».

Адвокат Стейси Стивенс Терри Ноффсингер признает, что решение суда положило конец для попыток что-то изменить в Западной Вирджинии. Однако он верит, что общество со временем сможет привлечь казино к ответственности: «Чего мы добились, так это общественного внимания. Есть много людей, которые потеряли деньги, обанкротились, были вынуждены красть или предприняли попытку свести счеты с жизнью. Меня удивляет то, что все свидетельства, которые мы сообщили под присягой, уже неоднократно звучали в суде».

По мнению профессора Иллинойсского университета Джона Киндта, необходимо добиться в суде раскрытия частных документов казино: «Представители игорного бизнеса знают, что если суд потребует обнародовать корпоративную информацию, то у них будут большие неприятности. Они же прекрасно понимают, что именно содержится в их маркетинговых планах и документах и не могут позволить, чтобы все это было предано гласности».

«Чем больше юристов узнают об этой проблеме, тем больше почувствуют вкус крови в воде. И останется только вопрос времени, чтобы подходящее дело возникло в правильной юрисдикции и тогда удастся создать необходимый прецедент против деятельности казино», — заключает он.
оригинал статьи