Злой пост про альпинистов-туристов-варваров в Крыму (не надо так!) # Алексей Чертов
Рано утром я подходил к Кизил-Ташу, или Красному Камню — по-русски. Это огромная скала красного цвета неподалеку от Артека. Около скалы виднелось небольшое рукотворное озеро пресной воды, а рядом по отвесным стенам Кизил-Таша карабкались вверх по веревкам альпинисты...
Красный Камень очень красив. На карте Крыма он даже обведен кружочком как достопримечательность природы. Есть такое вино мускат «Красный Камень», названный в честь этого места. На самой вершине, на фоне голубого неба и белых облаков, в живописной расщелине скал, росли крымские сосны, туи и можжевельники. Вокруг самого Кизил-Таша, как бы подтверждая точность названия, попадались деревца кизила с рубиновыми продолговатыми ягодами...
Я стал медленно обходить его и в самом глухом и тенистом месте обнаружил живописный уголок: внизу, среди камней, образуя небольшой преcный водоем, бил родник, над ним возвышалась красивая скала, по которой, цепляясь за все уступы и малейшие щели, просто прилепляясь по всем углам и изгибам, рос старый крымский вьюнок... Внизу он был толщиной с мускулистую человеческую руку, которая прижалась к отвесной скале, а вверху разрастался, образуя темно-зеленую крону, очень хорошо вписавшуюся в окружающей пейзаж, образуя одно гармоничное целое с этой нависшей козырьком скалой и с озерком пресной воды у подножия Кизил-Таша. Прямо крымский пейзаж для открытки, причем с японским колоритом!.. Красиво, не правда ли? К сожалению, я нарисовал картину, которая должна быть в идеале, но ее, к сожалению, в действительности не было! А была мерзость запустения и варварство: в водоеме, образованном родником, который должен быть кристально чистым, чтобы каждый мог из него напиться, валялось множество веток; они гнили и отравляли всю воду. Далее я обратил внимание, что множество веток только что сломаны. Это были ветки с листьями того самого вьюнка. Я присмотрелся и обнаружил, что весь этот вьюнок, которому явно не один десяток лет, переживший не одно поколение, и войну, и, может быть, революцию, на высоте 4 метров весь переломан и перерублен! Ветки его, безжалостно оторваны и сброшены вниз... Это значит, что вся живописная крона вьюнка, виднеющаяся на высоте 10 метров, формировавшаяся десятки лет и так замечательно, на японский манер, дополнявшая весь этот крохотный крымский пейзаж со скалой и водоемом — обречена! Рано или поздно она обязательно засохнет...
У меня сжалось сердце от такого варварства... Да как же так можно! Вот так безжалостно оборвать, обломать в один момент то, что с таким трудом росло и развивалось долгие годы, что существует в данном месте в единственном экземпляре и принадлежит всем!
Кто это напакостничал — догадаться нетрудно, ибо рядом свисали две альпинистские веревки; на вершине они были привязаны не за железные костыли, а просто за ствол небольшой крымской сосны, чудом росшей на голых камнях. Дергая деревце за эти веревки, эти существа если и не выдернут полностью сосну, то наверняка раскачают корни и она засохнет. Кстати, обломанные ветки этой сосны также валялись рядом с ветками вьюнка.
Варварами оказались альпинисты, лазающие по Кизил-Ташу из года в год. И в данном случае вьюнок просто оказался у них на пути, и они его порубили топориком, поломали и сбросили вниз...
Я смотрел на эти тоненькие, крохотные корешки и думал, что вот так же альпинист, прижимаясь к скале, цепляясь своими пальцами за малейшие трещины и выемки, по сантиметру взбирается наверх, к вершине, добирается до нее, и вдруг чья-то грубая, тупая, беспощадная сила, отрывает его от скалы и сбрасывает, как ненужный хлам, мешающий кому-то. более сильному и злому...
Что? Не нравится? С человеком так нельзя? А с вьюнком, значит, так поступать можно?
У меня было очень радужное настроение. Я хотел тишины и покоя, но здесь не утерпел, поскольку стало жалко погубленное растение, и я пошел искать виноватых. Их оказалось слишком много — целый лагерь альпинистов со всех уголков нашей бывшей родины СССР. Здесь были группы из Санкт-Петербурга, Нижневартовска, Красноярска, Калининграда. Несколько десятков человек...
Я нашел группу, которой принадлежали свисающие веревки, а значит и поломанные ветки, — оказалось, из Красноярска. Главный у них Алексей Чертов из Калининграда... Когда я стал говорить, что этому вьюнку почти сто лет и он пережил не одно поколение, и войну и революции, а вы его поломали, то этот самый руководитель спокойно ответил мне: «Ну, не все же обломали, что-то и осталось». Когда я стал говорить, что веревки нельзя привязывать к хрупким крымским деревьям и использовать их как якорь, потому что можно легко вырвать, он также спокойно ответил: «Ну, ведь не вырвали же...» Весь остальной разговор протекал в таком же духе... А ведь основная масса этих альпинистов — дети 12—14 лет, которые все это слушали и соответственно воспитывались вот в таком анти-экологическом духе. Им был преподан хороший урок, как можно безнаказанно портить крымскую природу, да и не только крымскую... Во мне все клокотало от возмущения: люди могут на несколько недель приехать в Крым и вести себя здесь словно у себя в огороде и также спокойно через пару дней уехать к себе домой, а вы здесь утирайтесь...
Я уже не говорю о том, что кругом полно мусора, банок, бутылок и что альпинисты жгут там огромные костры, дровами для которых являются ближайшие можжевельники и сосны...
Я думаю, что такой объект природы, как Кизил-Таш необходимо объявить заповедным.
ообще как-то странно в Крыму охраняется природа: в Карадаге мне, дипломированному биологу, не разрешили заниматься леопардовым полозом и просто походить по центральной части заповедника. Там какие-то запредельные меры охраны. С другой стороны, такие объекты, как Кизил-Таш, обведенные на карте Крыма красным кружочком, подвергаются самому варварскому уничтожению и разорению, и никто за этим не следит и за это не отвечает...
Я взял кусок обрубленного вьюнка, в память о погубленной красоте, привязал его к рюкзаку и стал спускаться вниз мимо строящихся домов из желтого ракушечника. Это крымские татары обустраиваются у подножия Кизил-Таша. Навстречу мне шла молоденькая черноголовая татарка лёт шестнадцати. Платье длинное, темных тонов, чистое скромное лицо, волосы завязаны на затылке. Приятно посмотреть на такую девушку ранним утром... А следом...
Около магазина встретил другую девушку такого же возраста. Пьяная, она еле стояла на ногах от бессонной и беспутной ночи... Одутловатое, заплывшее лицо и совершенно бессмысленные глаза. Вот такие контрасты в Крыму...