Крупицы... (88)
Ветер качает ветви, крапиву и клевер, ветер качает меня. Светлое чувство жизни бродит по телу, как лазутчики солнца по утренней пахоте надела. Зуммер назойливых шмелей, запутавшихся в траве, слегка пощипывает слух, как будто пытается надёргать из него тончайшего пуха тишины. Детство, юность и молодость, незаметно ставшие клеверным нектаром луговой вселенной, раздражают моё обоняние, как сладчайший дурман обещаний на пороге счастья. Всё вокруг преувеличенно, янтарно и трепетно, словно прозрачная Жар-птица существования тепло уселась мне на восторженную голову, и почему-то кукует незримой кукушкою в гулкое небо о вечном...
Брага прощания лижет сердце, точно котёнок перекисшее молоко. Ветер качает меня, словно люльку мироздания, и только яркие касания крапивы напоминают рассудку о том, что я ещё здесь, где когда-то впервые увидел свет, синеву и травы. Вышину пронзают стрижи, и мне удаётся умчаться за ними, чтобы охватить как можно больше пространства, которым нельзя надышаться. Как же красива любая человеческая родина, как неупиваемо первозданна и мила! Из глаз моих, прямо из летящего сердца, на поспевающую ниву земли хлынули бирюзовые слёзы, и этот волшебный дождь породил в небе ясную радугу, и я скатился по ней в мягкие ладони ветра.
Качай меня, ветер, баюкай, напевай свою дивную песню, рассказывай повесть о жизни! Я не хочу прощания, даже в самых своих затухающих мыслях, я хочу распахнутого неба, я хочу лесного шелеста, я хочу поцелуя Жар-птицы!
И тогда, быть может, я впервые осознаю могучий замысел Второго пришествия Господа, когда всем людям на Земле, уже ушедшим с неё, всемогущий Господь вернёт самое важное и главное, что только возможно сделать на белом свете: полнокровность мировосприятия! Нас не будет, но мы будем видеть и слышать: каждый человек, прошедший когда-то по земле, вернётся на неё своим восприятием жизни и мира, своим божественным созерцанием!
И тогда исчезнут из нашей жизни даже самые ничтожные мысли о прощании, потому что нет никакого прощания, а есть лишь великая надежда БЫТЬ в этом непостижимом пространстве сущего: сегодня и всегда, здесь и сейчас!