Современная сказка (часть 2)
17.
Мой милый край, прими…поклон приветный…
Но не простой, а самый… заповедный,
Из самой светлой области души!..
За той чертой, где вечное молчанье,
Я позабыл твоих ручьёв журчанье,
Я позабыл, как шепчут камыши…
Я позабыл и жаворонка трели,
И звон росы, и пение метели,
И кукованье томное вдали…
Я позабыл все запахи и краски,
Любовь и боль, страдания и ласки,-
Всё то, чему не внять из-под земли…
И лишь не забывал твой крик летящий,
Твой тяжкий стон, и мёртвых леденящий,
И мёртвых будоражащий во мгле!
О, край родной, уж если воскресенье
Мне суждено, - то это во спасенье
Тебя на нашей огненной земле!
18.
Кто умирал за родину, тот верил,
Что смертный шаг он высшей мерой мерил,
Что умирал за самый высший смысл…
Высоких слов придумано немало,
Но все они звучат ничтожно вяло
На беспощадном фоне смертных числ!
Не знаю я всех скорбных миллионов,
Не вышедших с кровавых полигонов,
Но я хочу их все в себя вместить:
Вместить в сознанье,в сердце,в клетки тела,
Чтоб ненависть набатно в них гудела,
Чтоб за погибших свято отомстить!
Я отомщу за вас, друзья и братья!
А выйдет срок – и вы в свои объятья
Там, под землёю, примете меня…
Но до тех пор, пока я вижу солнце,
Успокоенье сердца не коснётся,
И жить не стану, сердцу изменя!
19.
Ах, как бы я хотел упасть на травы,
Вдохнуть в себя их сладостной отравы
И посмотреть, как в детстве, в синеву!
Но краток срок, отпущенный мне Богом,
И я мечтать об этом, пусть немногом,
Не вправе ни во сне, ни наяву!
«И вечный бой! Покой нам только снится!»-
Нет, и во сне я буду только биться:
Кто пал в бою – воюет и во сне!
Кто пал в бою – уж не узнает неги,
А будет мчаться в бесконечном беге
По пепелищу жизни, по войне!
Кто пал в бою – тот знает цену жизни.
Но лишь над ним живой водою брызни,-
Он в тот же миг рванётся снова в бой!
Услышал Бог подземные молитвы:
Я пал в бою – и воскрешён для битвы!
И я уже не властен над собой!
20.
Но что отныне ждёт меня на свете?
Ведь я не за себя – за всё в ответе,
За всё, чем жив на свете человек!
Какой ждёт бой: открытый или тайный,
Лицом к лицу с врагами или дальний,
Берущий всю планету в свой разбег?
Что ждёт меня в моих родных просторах,
Где каждый холм и каждый кустик дорог,
Где мне смотрели в сердце васильки?
Я навсегда запомнил взор их синий:
То в душу мне глаза самой России
Влучали свет надежды и тоски!
Ведь ни она, ни я тогда не знали,
Что смерч войны, ворвавшись в наши дали,
Закроет мглою свет на долгий срок…
Россия-мать! Никто тогда не ведал,
Какой ценой достанется победа,
И кто вернётся с ней на твой порог…
21.
Я и сейчас не знаю, только верю,
Что мы переломали кости зверю
И в логове добили до конца!..
А, может, бой не кончен? – Я не знаю!
Надежда! Вновь тебя я призываю
Не покидать в сражениях бойца!
Надежда, и любовь, и вера в счастье,-
Вам снова принимать в боях участье,
Не допускать падения души!
Вам снова звать на праздник восхожденья
Того, кто смерть изведал и хожденья
По мукам павших в мертвенной тиши…
Я знаю то, чего никто не знает,
И сердце мне безмолвный крик пронзает
Оставшихся навеки под землёй:
«Ты видел всё! Не забывай об этом!
Всем людям расскажи и всем планетам,
Ещё не ставшим пеплом и золой…»
22.
Но как мне быть, с чего начать сраженье?
Начнёшь не так – потерпишь пораженье,
А я обязан только победить!
Здесь тишина, и даже в отдаленьи
Не слышен бой, и лишь следы оленьи –
Как двух миров связующая нить.
Пойдя по ним, я выйду к водопою,
А от него незримою тропою
Вдоль по ручью и к людям выйду я…
О, что быть может радостней и выше
Минуты той, когда пойму, что вышел
Я к свету человечьего жилья!
Он так меня зовёт сейчас и манит,
Что я клянусь: коль он меня обманет,-
Я жить не стану в этом свете лжи!
Не обманите, милые земляне…
Ну, а пока я на лесной поляне,
Ты мне, свирель, шаг первый подскажи…
(Играет на свирели).
23.
«Зачем, сын мой, играешь на свирели,
Когда кругом лишь сумрачные ели
Да всякие лесные существа?
Ты, может быть, со мной хотел связаться?
Ну, что ж,коль нужно, можешь обращаться,
И да помогут пусть мои слова!
Со мной связаться можно отовсюду,
Но только знай: кощунственному люду
Показывать не следует свирель.
Лишь попадёт она в дурные руки,-
Мы испытаем адовые муки,
Хоть будем и за три-девять земель…
Со мною всякий будет забавляться,
И я – как на посмешище являться
Хохочущему сброду пошляков.
А ты, в боях не ведавший боязни,
Подвергнут будешь самой страшной казни:
Бессилию пред властью дураков».
24.
«О, да, я знаю, что это такое!
Но я и не мечтаю о покое,
Ведь я – посланник Бога на земле.
Спасибо Вам за то, что вы со мною
Не духом неба, а душой земною:
В ней больше правды о добре и зле.
Спасибо Вам, что Вы всегда на связи:
Путь к чистоте ведёт сквозь горы грязи,
И ясный ум в пути необходим…
Но я не Вас хотел свирелью вызвать:
Я захотел лесную тайну вызнать,
Пока ещё лес глух и нелюдим.
Пока в нём нет «наследий» человека:
Подранков-птиц, пометок дровосека,
Пока живёт он жизнью естества,
Узнать раздумья тайные хочу я,
Чтоб мог потом, из края в край кочуя,
Нести в душе лесные звон-слова.
25.
Открой мне, лес, не утаи навеки,
Чем жив ты был, и как твои побеги
Теперь живут в густеющем лесу?
Доволен ли земли и неба данью,
Иль предаёшься тайному мечтанью
Расти в раю, на сказочном мысу?
Не горек ли кореньям сок землицы,
Как сок незрелой ягоды-кислицы,
Не скуден ли заоблачный синь-свет?
Под снегом и дождём, в порывах ветра
Мечтаешь ли о том, чтоб рая недра
Тебя питали негой сотни лет?
А, может быть, они совсем иные,
Твои мечты и таинства лесные,
И мне узнать их вовсе не дано?
Но я вернулся в жизнь под сенью леса,-
Так пусть падёт с древесных тайн завеса,
Открыв мне к правде первое окно!»
26.
«Ты, человек, венец живых творений,
Вместилище ума и вдохновений,
Ты знаешь тайны моря и земли…
А знаешь ли ту сладостную муку,
Когда в осенний день летят не к югу,
А к северным широтам журавли?
Законы перелётов попирая,
Они летят к полям родного края
По зову предков, зову старины…
Ведь север был когда-то тёплым краем!
Деревья, люди… - все мы умираем,
Но вечна память милой стороны…
За миллионы лет тепло отчизны
Осталось только в памяти у жизни:
В моих корнях, в ошибках журавлей…
Найти приют в мерзлотах – шансы зыбки,
Но жжёт высокий смысл такой ошибки:
Здесь родина, и, значит, - здесь теплей!
27.
А если не теплее,- значит, нужно
Сорваться ввысь порывисто и дружно
С привольных рек и солнечных долин,
И поспешить в тот край заледенелый,
Где кружит беспощадный пламень белый
Над сонмищем кустов, камней и льдин…
И, вознесясь над краем одичалым,
Рвануться вниз единым птичьим валом –
И сердцем к древней родине припасть,
Согреть её своим живым дыханьем,
Отдав тепло прямым переливаньем,
И слиться с ней,срастись,-как с целым часть!
И так уснуть, навеки обнимая
Бездонный край не умершего мая,
А - спящего под вечной мерзлотой…
И час придёт: глубинный май проснётся,
И вновь цветущим далям улыбнётся
Счастливый луч улыбкой золотой…»
28.
«Прими, царь-лес, моё благодаренье,
Что в трудный час дал сердцу озаренье
И указал ему священный путь!
Нет ничего страшнее той потери,
Какую даже птицы, даже звери
Стремятся бессознательно вернуть!
Вернуть всё то, что родиной зовётся,
Что подо льдом,но в сердце с кровью бьётся
И не даёт покоя ни на миг!
Вернуть, вернуть утраченное счастье,
Изгнать из тела родины ненастье,
Спихнуть назад непрошенный ледник!
Спасибо, лес! Я навсегда запомню
Твои слова,- и жизнью их наполню,
И всем,- большим и малым ледникам,-
Дам смертный бой! А если не оттает
Лёд равнодушья в людях,- сил достанет
Прожечь сквозь них тоннель к иным векам!»
29.
И он пошёл, воскресший сын Отчизны,
К её дымам, как первым знакам жизни,
На горизонте реющим вдали,
Сквозь гущи рощ, по тропкам редколесья,
Под сине-белой тканью поднебесья,
В безмерном счастье жителя Земли!
Он шёл и видел всё, что знал когда-то,
Как в первый раз, - душой бойца-солдата,
Идущего из смертной стороны:
И паучка, повисшего под стеблем,
И дрожь листка, когда, едва колеблем,
Он навевает сладостные сны…
В траве, у ног, - рубины земляники,
На влажных листьях – солнечные блики,
В глубинах неба – сахар облаков…
Он обнимал стволы берёз и сосен,
И сердцем пел, как в годы первых вёсен,
Когда оно не ведало оков!
30.
А мир играл стозвонно и стоцветно,
На все лады, призывно и приветно,
Сливаясь в гимн живому существу!
В ладошку села юркая пичуга,
Взглянула, - и счастливо, без испуга,
Вновь упорхнула в буйную листву…
В сосновых лапах беличьи глазёнки
Сияли, как янтарные запонки
На тёмнохвойной ткани рукавов!..
Спокойный уж смотрел из пней замшелых,
И зелень мхов, немного порыжелых,
Манила негой сказочных мехов…
Солдат смотрел и – верил и не верил:
За что ему такое счастье вверил
Усталый и забытый в мире Бог?
Уж не с того ль, что в ясных далях неба
Он был могуч, велик, но счастлив – не был,
А ныне – через мир солдата – смог?
31.
И в самом деле: Бог его глазами
Впервые видел небо над лесами,
А не леса с небесной высоты…
Впервые видел травы и деревья
В такой близи, что чувство суеверья
Проснулось в нём от этой красоты!
Он незаметно, смутно, понемногу
Стал верить в то, - так люди верят Богу!-
Что красота спасёт безумный мир:
Она уже не раз его спасала,
Когда она из пепла воскресала
И возносилась песнями в эфир!
Но красота была его даяньем,
Не видимая им за расстояньем,
И, значит, он – и данник, и слепец!
Пронзила мысль: а если так же слепы
И люди? Ведь поступки их нелепы:
Идя вперёд – приблизили конец!
32.
И захотелось крикнуть: вот спасенье!
В поющих рощах! В зелени весенней!
В неизъяснимой прелести озёр!
В ночной тиши! В полуденном сиянье!
В небесном светлоструйном излиянье
На луговой бушующий простор!
Но крик застрял: древесный сизый пепел,
Который был ещё как будто тепел,
Предстал глазам солдата (и Творца):
Остовы сотен выжженных растений
Стояли, как уродливые тени,
И им, казалось, не было конца…
Случайный ли пожар, по воле неба,
Или людская, хищная потреба,-
Не знал солдат, не ведал и Господь…
И на мгновенье замерло дыханье:
Был признак вырожденья в том деянье:
Спаливший душу – выжигает плоть!
33.
Кровь отлила от сердца, и впервые
Солдат услышал смерти позывные
С тех самых пор, как снова стал дышать…
Так, значит, это - подлость человека?!
Он пошатнулся, но сосна-калека
Его смогла на время удержать.
Держа его обугленным остовом,
Она была в молчании суровом
Похожа на измученную мать,
Которая весь век ждала сыночка,
И он пришёл – но кончилась отсрочка:
Она умрёт, едва успев обнять…
И рухнула сосна, отдав солдату
Последнюю прижизненную плату,
Спася его от обморочной тьмы…
Он не упал, он выстоял ценою
Её паденья!.. Плыли над сосною
Отечества несладкие дымы…
(Продолжение следует).
