Выдёрныш-44
Запись 3-я (25 октября 2019 на Голос)
Оглядываться вослед прошедшей женщине в приличном обществе не принято, это явный моветон. Хотя и бывают исключения, как, например, в ситуации известной песни: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, Чтоб посмотреть, не оглянулся ли я…» Красивый поэтический оборот, моветоном и не пахнет! Выходит, романтика, поэзия могут спасти положение: как внутри самого словесного изящества, так и в конкретике грубоватой реальности…
На этом зиждется гармония. Если супружеские отношения гармоничны, супруги никогда не разойдутся. Даже если и не будут знать и думать об этом…
Мы прожили с женой бок о бок не менее 15 лет, нажили двоих детей, сына и дочку, в большинстве бытовых вопросов на удивление совпадали, – пока что-то не разладилось в наших добрых отношениях. С тех пор мы уже 20 лет, как в разлуке, хотя и не оформили развод: никто не стал проявлять инициативу!
Но для того, чтобы понять этот разлад и расход в разные стороны (равно как и отсутствие развода для новой попытки семьи), нужно как раз и оглянуться на прожитое, не пугаясь этой вынужденной оглядки и не заботясь о её подетальном изяществе.
Просто я знаю по своему поэтическому опыту: как только начинаешь заботиться о том, чтобы красиво выглядеть перед заинтересованным читателем, поэзия куда-то необъяснимо исчезает, и вместо стихов на бумаге остаётся мастеровитость и версификаторство, – красивый, но опреснённый эрзац, бестрепетная подделка!
И мне обжигающе не хотелось бы, буквально до боли зубовной, в своих предстоящих воспоминаниях о счастливом супружестве с женой, о том далёком 15-летии, ознаменованном рождением детей и нашей интимной взаимностью, невольно придти к подобному эрзацу в погоне за красивостью и изяществом! Такой рафинированный эпистолярий никому не нужен: ни мне, ни супруге, ни вам, кто с открытой душою и доброжелательством добрался до моих записок…
Трудненькую же задачку поставил я самому себе: писать правдиво, – и не заботиться о красивости, писать изящно, – и не уходить от правды! Почти, как Толстой в «Севастопольских рассказах»! Смех, да и только! Изящество, как это ни банально прозвучит, состояло уже в том, что совпали мужчина и женщина, – муж и жена! Правда, происходило это постепенно, как подгонка пазлов для составления целостной картины.
И в этом был свой глубокий смысл: чем больше мы совпадали, тем неразрывнее становился наш семейный союз, тем отчётливее казалось, что мы приближаемся к идеальному образцу совместимости! О, если бы это было так, милосердный Господи!
Неподошедших пазлов оказалось вполне достаточно, чтобы «смазать» единую картину прорехами и подготовить её разрушение, так и не достроив картину до конца! В чем же я вижу теперь, по прошествии стольких пустынных лет, главные прорехи нашей тогдашней идиллии?
Выстраивать их по принципу «приоритета» я не буду: каждая прореха была по-своему и чрезвычайно жгучей для разъедания полотна, и, в конечном итоге, совсем не смертельной для семьи, если бы в нас хватило мудрости и чувства ответственности всесторонне поразмыслить над каждой из них и спокойно обсудить грядущие угрозы…
Увы, пресловутый «человеческий фактор», наши неизбежные характеры и «куриная слепота» в достижении личной правоты сыграли здесь решающую роль для семейной погибели!
Я, например, просто задыхался от неискоренимой регламентации моего быта со стороны супруги: и не то надеваю, и не так ем, и не о том думаю, и слишком неряшлив, – и так до бесконечности! При этом её регламентация вовсе не была какой-то фрондой моему поведению, она исходила из её губ самым естественным образом, в полном соответствии с её воспитанием и бытовой чистоплотностью!
Иначе (как я теперь понимаю) мы просто заросли бы грязью, если бы мою вольницу пустили на самотёк и никак не ограничивали меня, – и это, с моей стороны, тоже выглядело полным соответствия моему беспечному характеру и мелкой неряшливости, которой я не придавал серьёзного значения и даже считал себя аккуратным… (Помню, например, как в юности я гладил свои брюки, намазывая внутреннюю сторону брючин толстым слоем мыла, чтобы стрелки на моих штанах стояли безупречно! Разве можно такого юношу назвать неряшливым?)
Другой прорехой в нашей давней семье была почти беспросветная бедность, хотя я и старался работать на 2-х – 3-х работах, благо, моё тогдашнее здоровье это позволяло… Денежные упрёки супруги мне казались несправедливыми, учитывая то, что она долго не работала по причине малолетних детей и… увлечения народным театром!
Она играла в театре довольно яркие роли (чаще всего, характерных старушек) и буквально обожала своего режиссёра: готова была, образно говоря, бросить ему под ноги наше семейное благополучие, – при том, что я и сам, будучи режиссёром, затеял свой театр и постановку собственных спектаклей! Бедность, помноженная на амбиции творческих людей из одной семьи, давала, как вы понимаете, довольно гремучую смесь, которая обязана была когда-нибудь сдетонировать…
Вы спросите: а в чём же «цементирующее» свойство нашей семьи, которое не допускало её распада в течение целых 15 лет? Понятно, что дети, понятно, что близкие интересы…
Но всё-таки: было ли какое-нибудь «семейное» свойство, которое перекрывало бы все остальные внутренние связи внутри молодой семьи? Конечно, было! Но об этом, с вашего позволения, в другой раз…
3-я запись окончена.
(Продолжение следует)
"Необязательный дневник"(записки.пожилого.человека)25.10.19наГолос
