Молдова – жертва имперских амбиций Москвы и Бухареста

Приехав в Молдову, нельзя не заехать в знаменитые «криковские подвалы». Подземный винный город Криково находится в 20 км от Кишинёва. И по его освещённым круглые сутки улицам имени разных сортов вин ты едешь на автомобиле. Сильное впечатление. О вине мы и начали наш разговор с водителем такси Ионом, который повёз меня туда. А поскольку день был будний, а Кишинёв – единственная европейская столица, в которой нет объездной дороги, то путь получился долгим, а дискуссия плавно перешла с вина на политику.

Ион – бывший милиционер, майор на пенсии. Потом несколько лет водил маршрутку в Подмосковье. Надо было создать какую-то материальную базу. За 25 лет службы скопить ничего не удалось. Впрочем, долго не выдержал. Без Молдовы жизни не представлял, вернулся домой и устроился в такси. Меня принял за украинца (видимо, годы жизни там сформировали акцент)) и сходу сказал мне, что он за Украину всей душой, что болел за Евромайдан, что «всё было правильно и всё у вас получится!» Потом, узнав, что я из Петербурга, несколько замкнулся. Но услышав от меня про «Свободную Ингрию и скорые Майданы по всей России», повеселел опять и поведал мне, как он уважает Петра Первого за то, что тот помог молдавскому князю Димитрию Кантемиру выбить из Молдавии турок и ничего не попросил за это взамен (на самом деле попросил его дочку, но об этом в другой раз))

А потом разговор как-то сам собой перешёл на проблему Приднестровья и воспоминания о войне. Ион воевал. В составе сил МВД Республики Молдова. Искренне убеждён в своей правоте и считает приднестровцев предателями. Я не стал с ним спорить. Проблема и истоки приднестровской трагедии 1990-92 годов, (также, как и молдавско-гагаузского конфликта тех же лет) несомненно, гораздо глубже. Как пишет в своей книге «Молдова – часть, которая стала целым» харизматичный молдавский журналист и политик Юрие Рошка:

«…И вот грянула Перестройка. Пора трагических переживаний и переосмысления прошлого, пора романтических грёз, шумных митингов, Гласности и перемен. Это бурное время раскололо тогдашнее молдавское общество на два воинствующих лагеря. Причины этого социального взрыва глубинны, и рассматривать их сегодня с половинчатой позиции, из старых политических траншей, наивно и неверно…

Наше материалистическое мышление об «исторических законах», об «исторической справедливости» и неизбежности как-то упорно заталкивало расколотое общество в прошлое, как в прелюдию желаемого будущего. Для одних «золотой век» был связан со статусом этой земли до 40-го года, для других с диаметрально противоположной позицией – с послевоенным периодом. Таким образом, молдавские политики, творческая интеллигенция, журналисты надолго стали узниками прошлого, заложниками политических реалий, которых уже нет и которые никогда не вернутся. Политическое и интеллектуальное становление нашего общества было и всё ещё остаётся процессом болезненным…»

События четвертьвековой давности Молдова вспоминает с неохотой. Идеологически люди, по-прежнему расколоты. Но гражданская война тех лет оставила настолько глубокую рану в душе народа, что можно не сомневаться – такое тут больше не повторится. И недаром фигурой, к которой с огромным уважением относятся абсолютно все жители Молдовы и в Кишинёве, и в Гагаузии, и в Приднестровье, является генерал Лебедь, который, фактически, самостоятельно, своим волевым решением остановил молдавское кровопролитие и не позволил промосковским и прорумынским боевикам воевать «до выжженной земли». В интервью газете «Фигаро» он говорил: «Вы знаете, почему молдаване так симпатизируют мне? Потому что в бытность мою командиром 14-ой Армии, в 1992-ом, когда я должен был остановить конфликт между русскоязычными и молдаванами, я не разрушал домов. Я наносил удары по позициям противника. Страна не была охвачена войной. Я действовал как хирург, который поступает жестоко, но лишь затем, чтобы снять боль. А не как мясник.» Это действительно так. И сегодня, 25 лет спустя все благодарны Александру Ивановичу. Вот, только, конфликт этот был не между «русскоязычными и молдаванами», а между геополитическими амбициями Москвы и Бухареста, которые, к сожалению, не ослабевают и теперь.

Как и тогда, две деструктивные силы, по-прежнему, рвут сегодня Молдову пополам. Турция и Украина удовлетворились своим культурным присутствием в Гагаузии и Приднестровье. Россия же и Румыния тянут её каждая в «своё славное прошлое». Но, если Румыния проводит свою экспансионистскую политику в Бессарабии тонко и интеллектуально, то Россия пропихивает свой «русский мир» кондово-топорно, напролом. Гуманитарным программам Румынии противопоставлен телевизор с молдавскими редакциями всех кремлёвских пропагандистских каналов. Красочным молодёжным акциям «за Унию», открыто финансируемым из Бухареста, отвечают додоновские (прим.: Игорь Додон – новый, недавно избранный, пророссийский Президент Республики Молдова) «краснознамённые» первомаи и дни победы. При этом, политические войны в Республике Молдова не имеют никакой этнической подоплёки. Национальный состав обоих лагерей абсолютно смешанный и представляет из себя румынско-русско-болгарско-украинско-гагаузско-цыганский коктейль, который и называется «молдавская политическая нация», формированию которой изо всех сил сопротивляются Бухарест и Москва.

Такой же смешанный этнический состав и в Република Молдовеняскэ Нистрянэ. Так официально по-молдавски называется Приднестровская Молдавская Республика. Именно так, на кириллице. Когда в начале 90-х Молдова провела транслитерацию и перешла на латиницу, здесь принципиально оставили кириллицу. Так теперь и существует язык официально в двух вариантах, на латинице и кириллице, как сербо-хорватский. А ещё во время конфликта 92-93 гг. на стороне Приднестровья воевали отряды украинских националистов. У них к Румынии свой исторический счёт. Украинский язык – третий государственный в ПМР. Все государственные учреждения украшены табличками на трёх языках.

Так сложилось, что Бессарабия на протяжении веков была пограничьем славянского, романского и тюркского миров. Этот замечательный поликультурный и полиэтнический край раскинулся от Буковины и Подолья на севере до черноморской ривьеры на юге. В Одессе, Тирасполе и Кишинёве, в Бельцах, Комрате и Вилково вы встретите чудную смешанную русско-украинско-румынскую речь, здорово разбавленную болгарскими, цыганскими и тюркско-гагаузскими словами (а в Одессе ещё и еврейскими). Везде культ солнца, вина и радости. Какой прекрасной страной была бы Бессарабская Конфедерация в новой Европе Регионов! Какой бы славной столицей этой Конфедерации стал бы маленький, уютный, древний красавец Измаил на берегу Дуная!

Впрочем, это только мои фантазии. Пока же Молдова представляет из себя «лоскутное одеяло», грубыми нитками сшитое из трёх кусков: территории, которую контролирует Кишинёв, пророссийской автономной Гагаузии и фактически независимого Приднестровья. И если Гагаузия де-юре признаёт главенство Кишинёва, то Приднестровская Молдавская Республика давно обзавелась собственной национальной валютой и государственной границей, которую упорно не желает замечать Республика Молдова. Процесс пересечения Приднестровско-Молдавской таможни – настолько запутанная операция, что лично я разобрался в ней раза с пятого. А до того регулярно и дисциплинированно платил штрафы.

Однако, есть у Молдовы и несомненные геополитические победы! К таковым уверенно можно отнести международный порт Джурджулешты и молдавский паспорт. Первый появился на свет благодаря операции обмена территориями с Украиной. Молдова передала Украине территорию, по которой проходит часть автодороги Одесса-Рени, а взамен получила 500 метров побережья Дуная возле села Джурджулешты. Теперь там расположены Свободная Экономическая Зона и международный порт, соединяющий Молдову морским сообщением с Румынией, Болгарией и Турцией. Таким образом Молдова стала полноценной морской державой.

Ну, а молдавский паспорт сегодня – это единственный в Европе документ, по которому можно без визы проехать от Лиссабона до Чукотки!

Поделиться ссылкой: