Про теорию перспективы или Почему я не играю в карты

Я не противник компьютерных игр. Но когда мне предлагают поиграть в ту или иную игрушку, я отказываюсь. Потому что хорошо знаю себя – увлекусь (а я обязательно увлекусь) и забью на все. На работу, на домашние дела, на дачу, на кисти и краски (любимое хобби). Не потому, что я вся такая безответственная, но на несколько дней выпаду из жизни точно.

***
По этой же причине я не играю в карты (обхожу стороной казино, не заглядываю на сайты "за Форекс" и др.). О, я знаю себя! В случае крупного выигрыша я, скорее всего, сцапаю денежки жадными грабками и побегу их тратить. Но если случится проигрыш... Вот тут-то я и пропаду. Потому что засосет, захлестнет, обуяет. Как Достоевского. Или Некрасова (да-да, певец народного горя играл и выигрывал по-крупному и не отказывал себе ни в чем).

Позже я узнала про теорию перспектив. Она не о перспективах карьерного роста, как мне вначале подумалось. Ее разработчики Д. Канеман и А. Тверски (1979 г.) говорят об оценке рисков, т.е. выигрышах и потерях. (Оригинальная формулировка использует термин «перспективности» в отношении лотереи, но думается, он применим и к другим играм из категории "повезет – не повезет"). Так вот, этой теории Канемана и Тверски, отражающей один из аспектов поведенческой экономики, удалось обобщить ряд эмпирических наблюдений и стать альтернативой другой теории, которая формулируется как «рациональная» неоклассическая теория ожидаемой полезности.

Результаты проведенных исследований и экспериментов показали – большинство людей предпочитают избегать дальнейшего риска, когда исход положителен, и рискуют напропалую, если оказались в проигрыше.

Теория перспектив может быть применима к различным ситуациям, которые представляются нелогичными и непоследовательными с точки зрения экономической рациональности: заключение пари, премиальные акции, лотерея, азартные игры и т.д. При этом теория имеет описательный характер, она моделирует лишь те решения, что принимаются людьми в реальности, а не те, которые учитывают известные возможности известных выигрышей (выгод) и потерь (проигрышей, ущерба) и органично вытекают из них.

Смотрите. Отношение к ценности и реакция человека к потере (проигрышу) проявляется им более сильно и ярко, нежели к приобретению (выигрышу). Потеря всегда кажется бо́льшей, чем получение. Если вы потеряете 100 тысяч рублей, вы будете реагировать сильнее, чем если получите 100 тысяч рублей.

В общем, если говорить про теорию перспективы и теорию ожидаемой выгоды (ее авторы Ньюман и Моргенштерн), то можно сделать заключение: точек соприкосновения в них нет, ничего общего они не имеют, хотя представляются достаточно схожими. Первую от второй отличает отношение к возможным (предполагаемым) результатам. В соответствии с классической теорией выгоды налицо следующий факт: принимающие какое-либо решение люди рассматривают 50% шансов на реальный выигрыш и в самом деле – именно как 50% шансов на реальный выигрыш. Если же мы говорим о теории перспективы, то выбор (предпочтение) расценивается в качестве «весомости решения». А значит эта весомость никак не зависит от факта вероятности.