ЗИМНИЙ ПОХОД АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО В СКАНДИНАВИЮ

https://www.proza.ru/2014/01/28/2376

1. НОВГОРОДСКО - ПСКОВСКАЯ ЗЕМЛЯ

Новгородско-Псковская Русь к концу XII середине XIII веков занимала обширную территорию, гранича с Владимиро-Суздальской землёй на юго-востоке, Смоленской - на юге и Полоцкой - на юго-западе. В этих землях находились административные центры сбора дани и стояли русские крепости. На Волхове - Ладога, защищавшая торговые пути от нападений с севера и служившая опорным пунктом освоения Карелии; на западе помимо крупнейшего новгородского пригорода Пскова находился основанный в 1030 г. Ярославом Мудрым Юрьев (Тарту) - важный центр новгородской власти в эстонских и латвийских землях, но бездарно и окончательно утраченный новгородцами в 1224 году.(1) Следует особо отметить, что это событие самым непосредственным образом повлияло на политическую ситуацию вокруг Новгорода и всей северо-западной Руси в последующие годы.
Великий Новгород, находился в центре водных путей, связывавших Русь с другими странами. Через него шёл главный торговый путь, соединявший моря Балтийское, Чёрное и Каспийское. Через Волхов - Ладожское озеро - Неву по Балтийскому морю новгородские купцы вели торговлю со Швецией и (мимо острова Готланд) с другими странами Европы (Германией, Данией и др.). Кроме того, из Новгорода на запад шёл торговый путь по суше - через Юрьев к Двине и далее к Неману и Висле, в Польское Поморье. По реке Ловать, затем, перебираясь волоком на Днепр, направлялись новгородские суда в Чёрное море. А там, заходили в киевское Олешье, что в устье Днепра, Белгород и Галич-на-Днестре, Малый Галич-на-Дунае и шли далее, вдоль болгарских берегов в Константинополь. По рекам Мета и Тверца плыли новгородские купцы к Волге, а по ней через владения владимиро-суздальских князей - в Каспийское море. На Каспийском побережье они торговали с купцами Средней Азии (Самарканда, Бухары и др.) и стран арабского Востока.
Таким образом. Владея берегами Невы и Финского залива, новгородские бояре контролировали прибалтийскую территорию до Западной Двины, а на севере управляли Карелией. Регулярная дань собиралась с земли еми (финнов) и севернее, в земле саамов, вплоть до границ Норвегии.

1. БОРЬБА АЛЕКСАНДРА НЕВСКОГО ЗА ОХРАНУ СЕВЕРНЫХ И ЗАПАДНЫХ РУБЕЖЕЙ РУСИ ПОСЛЕ ПОБЕДЫ НА НЕВЕ И ЧУДСКОМ ОЗЕРЕ

В тяжёлые годы борьбы русского народа против татаро-монгольского ига на Руси, Новгородская земля находилась под постоянной угрозой со стороны Швеции, Дании, немецкого Ордена и Литвы. Так как после разгрома на Неве шведов и крестоносцев на льду Чудского озера, шведское правительство не отказалось от мысли овладеть землёй финнов, а крестоносцы построить крепости у западных новгородских границ.
В начале 1248 г. ярлом (правителем) Швеции стал Биргер (2) , зять короля, как отмечали папские легаты, он фактически управлял всей страной и именно он занялся подготовкой похода против финнов. Политическое положение в земле финнов красноречиво характеризуется тем фактом, что епископ Томас - один из организаторов шведской агрессии против Руси, покинул в середине 40-х годов XIII в. Финляндию и отправился доживать свои дни на остров Готланд. По словам финской хроники, он поступил так «из страха перед русскими и карелами» (3) , которых поддерживали финны.
Новый этап завоевания шведскими феодалами страны финнов и покорения основного её населения – еми начинается с 1249 года. Для этого Биргер собрал большое рыцарское войско и, высадившись на южном берегу Нюландии (4) , в кровопролитных боях разбил емь; захваченное население, отказывавшееся принять христианство, беспощадно истреблялось. К середине 1250 г. емь была завоёвана. Отсутствие князя в Новгороде в то время не позволило оказать помощи финнам. [Князь Александр и князь Андрей, только к концу 1249 года, началу 1250 г. возвратились на Русь, спустя два с половиной года после отъезда из Владимира (5).] По этому поводу автор литературного памятника средневековой Швеции «Хроника Эрика» отмечает:

«.. Если язычник мечу не сдавался,
тут же он с жизнью своей расставался.
Крепость построить на поле брани,
жить в ней решили тогда христиане.
Тавастаборг (6) - ту крепость назвали.
Горя язычники много узнали!
Всё христианами там заселялось.
Верю, что так и доныне осталось.
Эту страну, что Эрик крестил.
думаю я, русский князь упустил.» (7)

Это известие из средневековой хроники ценно тем, что оно подтверждает факт существования длительных и прочных русско-финских связей до прихода шведов на землю финского племени емь, и раскрывает подлинные планы Биргера - ослабить влияние русского (т. е. новгородского) князя в этой области. Хочу в этой связи отметить, что в своих исследованиях скандинавистка Елена Александровна Рыдзевская предполагала, что в этих строках кроме всего вышесказанного содержится указание ещё и на то, что тавасты находились с Новгородом в каких-то отношениях подчиненности.
Ярл Биргер заложил в центре финской земли, на берегу озера Ваная, крепость Тавастгуст и поселил здесь шведских феодалов-колонистов, раздав им финские земли; коренное население было обложено тяжёлыми поборами, в том числе и церковной десятиной. Однако шведским феодалам не удалось уничтожить русско-финские связи, что ясно обнаружилось в ближайшие годы. Окрылённые захватами в земле финнов и зная, что Новгороду грозило татарское иго, шведские феодалы рискнули провести в 1256 г. ещё одно наступление на северо-западную Русь. На этот раз военная компания была предпринята в союзе с датчанами, в частности с немецким феодалом Дитрихом фон Кивель (8) , владевшим землями в датской Эстонии – Вирумаа (Виронии) на границе с Новгородской землёй. В поход были двинуты также вспомогательные отряды в состав которых вошли свеи, емь и сумь (9) . Захватчики решили закрыть Руси выход в Финский залив, занять Вельскую, Ижорскую и Карельскую земли; они обосновались на реке Нарове и начали строить город на её восточном, русском берегу - то есть не на месте будущей Нарвы, а на месте будущего Ивангорода, который в XVI веке построит великий князь Московский Иван III. (10) Папская курия широко поддерживала эту агрессию набором крестоносцев и даже назначила специального епископа для этих земель. Новгородцы были поражены дерзостью неприятелей и прекрасно понимали, что от части, это обусловлено отсутствием в Новгороде князя Василия Александровича, который находился в это время во Владимире у отца. Новгородский летописец пишет: «… и послали новгородцы в Низ, к князю, за полками». Но, известив Великого князя Владимирского, сами не бездействовали, может быть, из опасения, что Александр занятый переговорами с татарами об исчислении русского народа с целью определения количества дани не поспеет прибыть вовремя с полками Суздальской земли. Поэтому, летописец сообщает, что разосланы были гонцы во все волости с призывом о вступлении в ополчение – «а сами, розослаша по своей волости, такоже копяще полкы» (11) .
Однако планам шведов и «Дидмана» не суждено было сбыться. Шведские и датские феодалы не ожидали таких действий и узнав даже не о выступлении русской рати из Новгорода, а только лишь о подготовке к выступлению, захватчики отступили - «побегоша за море» (12) , оставив свою крепость недостроенною. Этот случай удивительный в военной истории, его можно констатировать как факт, говорящий о том, как прославились далеко за пределами Руси ратные дела и имя князя Александра, прозванного в народе спустя несколько столетий «Невский». Но дерзкая попытка не должна была остаться безнаказанной. Как ни занят был в то время Александр, он решил проучить старинных врагов и добиться, во что бы то ни стало прекращения враждебных действий с их стороны. Прибыв на помощь новгородцам, князь Александр не собирался ограничиваться изгнанием шведов из Наровской крепости, а предпринял большой поход вглубь страны - в недавно присоединенные к Швеции земли финского племени емь.
Предприятие 1256 года необычно как с политической, так и с тактической точки зрения. Сам Александр придавал ему серьезное значение, это видно из того, что он взял с собою митрополита Кирилла, как бы давая понять, что дело касается не только одного Новгорода. Далее, сами действия Александра во время подготовки и проведения похода, весьма любопытны и могут служить аналогом для воссоздания картины организации подготовки и проведения военных компаний под его руководством.
В Новгород Александр прибыл зимою с суздальскими полками и присоединил к ним дружины новгородские. Ясно было, что, несмотря на суровое время года, князь отправляется в поход, но - куда? Этого никто не знал. «Не ведяху, кде князь идет...» Ходили слухи, может быть и намеренно распускаемые, что дело идет о войне с Чудью, так русские называли финнов, но наверняка никто ничего не мог сказать. Александр, видимо, скрывал цель предприятия, на что, разумеется, он имел свои причины. В самом деле, можно было опасаться, что, узнав о трудностях дальнего похода, новгородцы, несмотря на присутствие представителя высшей духовной власти, выкажут нежелание следовать за князем и подвергаться всем предстоявшим лишениям. Не менее важно было скрыть конечные цели похода и от врагов. Окончив приготовления и по своему всегдашнему обыкновению помолившись у св. Софии, Александр приказал войскам выступать к Копорью. Митрополит также шел с войском. В Копорье князь остановился, чтобы дать необходимый отдых войску ввиду предстоявших ему трудов. Здесь только все узнали, что пойдут в Финляндию, что князь вознамерился покарать шведов в их собственных владениях. Немедленно среди буйных новгородцев начались волнения. Многие из них по торговым делам, конечно, посещали Финляндию и были знакомы с этой страной. Зачем было идти в эту «страну озер» и чародеев, где высятся гранитные скалы, горные цепи, поросшие лесами «дремучими», где завывают ветры «буйныя», где в бесчисленном множестве затрудняют путь болота «стоячия» и озера «бурныя», где реки «свирепыя» шумят водопадами, где царствуют туманы непроглядные? Что делать в этой стране вечного мрака в зимнее время, когда не отличить дня от ночи во время короткого тусклого просвета? Чем воспользоваться в этой стране с ее скудной, однообразной растительностью, с жалкими деревушками, ютящимися в прогалинах лесов по берегам рек, состоящими из изб-землянок, похожих на шалаши?
Правда, шведы, покорившие эту страну, постоянно готовы нападать на новгородские земли, но разве не миновала опасность? Разве одни приготовления Великого Новгорода не устрашили дерзких врагов? Такие толки раздавались по лагерю, смущая и суздальские полки. Незначительная часть новгородцев, оставила князя, но большая часть войска изъявила полную готовность повиноваться и следовать за своим вождем, куда ни поведет. Александр не препятствовал уходу недовольных, находя, быть может, что удаление вредных элементов принесет даже пользу среди предстоящих трудностей.

Таким образом, новгородское боярство не поддержало этого похода, либо признав уже потерю своих позиций в земле еми, либо, возможно, не рассчитывая, что подчинённая емь будет приносить доход именно Новгороду, а не князю.
В Копорье митрополит благословил князя и войско, и возвратился в Новгород. Александр двинулся в путь. Пришлось идти малознакомой местностью. Поход в суровых зимних условиях был чрезвычайно трудным: «И бысть зол путь, акы же не видали ни дни, ни ночи; и многым шестником (участникам похода) бысть пагуба» (13) - отметил летописец. К счастью, между карел нашлись проводники - шестники, которые шли с войском, но и они, несмотря на привычность к условиям местности, гибли в большом количестве при переходах по пустынным ущельям гор и топким болотам. Великий князь Александр разделял с войсками все лишения, воодушевляя их, своим примером и воины преодолевали все трудности. В сумерки, почти ощупью, терпя недостаток во всем, войско, однако, бодро подвигалось вперед. Пройдя по льду Финского залива в землю еми, русское войско опустошило здесь шведские владения неожиданно явившись в неприятельской стране, Александр, по выражению историка, «прошел по ней, как Божия гроза, из края в край». Шведы, пораженные ужасом, или бежали на родину, или попрятались в укреплениях. По крайней мере, мы ничего не знаем об их действиях во время похода. Опустошительным ураганом пронеслись русские по стране и по всему поморью и возвратились в Новгород с большой добычей (14) .
«Мы положительно ничего не знаем, что имел в виду Александр Ярославич, предпринимая поход против шведов, - говорит один из жизнеописателей Александра.- Быть может, кроме желания наказать их за нарушение прав народа, он имел еще что-нибудь и другое в виду; может быть, в его светлой голове зародилась та же мысль, которая через четыре с половиною столетия была осуществлена Петром Великим...» (15) . Во всяком случае, поход в Финляндию достиг своей прямой цели, разрушив все планы наших врагов, которые должны были убедиться, что ни отдаленность, ни трудности не в состоянии остановить могучей воли, управлявшей судьбами России. Впечатление этого похода, вероятно, было весьма сильно. «Славна бысть земля страхом и грозою его» (16) .
Финны, населяющие Южную Финляндию, делятся на две семьи: в юго-западной части живут тавасты, «Чудь белоглазая». Светлокудрые, с голубыми глазами, широким лицом и носом, коренастые, широкоплечие - они представляют собою типичных финнов. Вялые, неповоротливые, угрюмые, злопамятные и подозрительные, вечно молчаливые - они слыли за колдунов и чародеев. Между тавастами свое влияние распространяли шведы. В восточной части Финляндии жили карелы, более стройные, с правильными чертами лица, с серовато-синими глазами, с густыми темно-русыми волосами, ниспадавшими локонами на плечи. В духовном отношении карелы гораздо живее, общительнее, деятельнее тавастов, добродушны и ласковы. Между ними новгородцы распространяли свое влияние и даже окрестили их в православную веру в начале XIII столетия. Карелы не раз в союзе с новгородцами боролись против шведов. В 1187 и 1188 годах они вторгались даже в пределы Швеции, проникали в Меларское озеро, умертвили епископа упсальского, сожгли и разорили город Сигтуну. Впоследствии такой же участи подверглись город Або и другие шведские владения в Финляндии. Карелы враждовали и с тавастами, владения которых раньше простирались далее на восток, между Ладожским озером и Северной Двиной. К тавастам же принадлежало, по-видимому, и племя ямь, или емь, часто заодно со шведами нападавшее на владения новгородцев.
Сохранившейся буллы папы Александра IV, которая по косвенным признакам датируется 1256 или 1257 годом и, по-видимому, сообщает как раз о походе 1256 года в Тавастланд (Восточную Финляндию). В ней мы находим подтверждение, что русские и карелы напали на шведское население в стране финнов и убили «многих из его (короля) верноподданных, пролили множество крови, много усадеб и земель предали огню..., многих, возрожденных благодатью священного источника, прискорбным образом привлекли на свою сторону...» (17) . Папская булла свидетельствует также о том, что военные действия русских и карел вызвали восстание среди самой еми - тавастов, направленное против власти шведов и особенно против христианской веры, в которую лишь недавно и то силою меча они были крещены шведами. Насильственно крещённые и угнетаемые шведскими феодалами финны в большом числе присоединились к русским. Но финский народ был так ослаблен, что не смог помочь русскому войску закрепить победу, и владимиро-суздальским полкам пришлось ограничиться демонстративным разгромом шведских колоний.

Таким образом, северный поход Александра не принес каких-либо практических результатов: земли еми так и не были возвращены под власть Новгорода. Однако, как отмечал крупнейший исследователь русско-скандинавских отношений Игорь Павлович Шаскольский, «русская государственность показала этим походом, что она не сломлена татаро-монгольским нашествием и по-прежнему готова решительно отстаивать свои государственные интересы на берегах Балтийского моря. После похода Александра Невского более четверти века правящие круги феодальной Швеции опасались предпринимать новые агрессивные акции против русских владений» (18) .

1. НАУЧНАЯ ЗНАЧИМОСТЬ ПЕРВОИСТОЧНИКОВ О ФИНСКОМ ПОХОДЕ

Первоисточники, донесшие до нас сведения о финском походе, дают современному исследователю в руки «ключ», позволяющий понять, как в 1241 - 1242 годах скрытно от врага была приведена к месту Ледового побоища русскую рать. Это весьма примечательный факт из истории военного искусства. Он говорит как о высокой военной подготовке Ярослава Всеволодовича князя Владимирского и его сыновей, так и о хорошей работе контрразведки русских войск. Русские дружины, в большом количестве воинов оказались в засаде на расстоянии 55 км от центра Дерптского епископства, незаметно пройдя до неё более 1200 км. от Суздаля до берега Чудского озера. Ярким доказательством этой неожиданности для крестоносцев, являются слова автора «Старшей Ливонской рифмованной хроники», который сообщает (не без преувеличения, конечно): «…Русские имели такую рать, что каждого немца атаковало, пожалуй, шестьдесят человек…» [19]. В то же время, в Житие Александра Невского мы находим подтверждение, что крестоносцы, собираясь в поход против русских дружин были уверены в победе: «Пойдем и победим Александра и в плен его возьмём» [20].

Таким образом, можно сделать вывод: знай, крестоносцы о таком количестве русских сил у Вороньего камня - битва на льду Чудского озера могла и не состояться.

Литература.

1. «Того же лета убили князя Вячка в Юрьеве немцы, а город взяли». Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 61; Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. Перевод С.А.Аннинского. М.,Л.,1938. С. 239-240.
2. Ярл Биргер (Birger из Бьэльбо) был одним из стурманов («больших людей»), который фактически управлял государством вместо Эрика Шепелявого. Он, родился в Бьельбу, где у его отца Магнуса Миннешельда была усадьба. Ярлом Биргер стал за восемнадцать лет до смерти в 1248 г., после своего двоюродного брата - Ульфа Фасе. Он сумел укрепил свое значение многочисленными связями с норвежской и датской династиями. В Стокгольме на Риддаргольме воздвигнута Фогельбергом бронзовая статуя Б. - «Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона» Выпущена акционерным издательским обществом Ф. А. Брокгауз - И. А. Ефрон (Петербург, 1890 - 1907)
3. И. П. Шаскольский. «Борьба Александра Невского против крестоносной агрессии конца 40 - 50 годов XIII в.» - «Исторические записки» № 43, 1953, С. 185 - 186.
4. Нюландия - одна из областей Финляндии.
5. «Приехал князь Александр из Орды, и была радость великая в Новгороде». Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 80.
6. замок Тавастхюс (Тавастгус, Тавастгуст).
7. пер. А. Ю. Желтухина. Текст приводится по изданию: Хроника Эрика. М. РГГУ. 1999.
8. «Великий князь Александр Невский». Сост. и авт. текст А. Ю. Карпова. М. Русский мир. 2002.
9. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 81.
10. И. П. Шаскольский. «Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтии в XII – XIII вв. Л., 1978.
11. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 81.
12. Там же.
13. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Под ред. А.Н.Насонова. М.; Л. 1950. С. 81.
14. Там же.
15. Н. М. Карамзин. История государства Российского, т. 5. С. 90.
16. Полное собрание русских летописей. Т. 6. Софийская Первя летопись стршего извода. М., 2000. С. 333 – 334.
17. И. П. Шаскольский. «Борьба Александра Невского против крестоносной агрессии конца 40 - 50 годов XIII в.», С. 196.
18. И. П. Шаскольский. «Борьба Руси против крестоносной агрессии на берегах Балтии в XII – XIII вв. Л., 1978. С. 226
19. Ю. К. Бегунов, И. Э. Клейненберг, И. П. Шаскольский «Письменные источники о Ледовом побоище», Ледовое побоище 1242 г., М., Л., 1966 г. С. 211 – 213. Перевод И. Э. Клейненберга.
20. М. Хитров "Святый Благоверный Великий князь Александръ Ярославичъ Невский». Москва, 1893 г. С. 97.