Блог

Если бы не этот фотограф, то мы вряд ли бы плакали над фильмами «Хатико» и «Красотка». Ведь именно он «выписал пропуск» на съемочную площадку самому Ричарду Гиру. Кто знает, как повернулась бы судьба рокового красавца, не встреть он в конце 70-х на обычной автозаправке начинающего фотографа Герба…

В 1935 году в одной из миниатюр, составивших цикл «Случаи», Даниил Хармс написал: «Кассирша грустно улыбнулась, вынула изо рта маленький молоточек и, слегка подвигав носом, сказала: “По-моему, семь идет после восьми в том случае, когда восемь идет после семи”».

Чем отличается Модерн от Авангарда? – это та «простая вещь», которую понял Шаляпин, когда больше и ближе узнал Левитана, «задумчиво-доброго»: «не нужно копировать предметы и усердно их раскрашивать, чтобы они казались возможно более эффектными». Авангард пошел дальше и отменил вовсе то, что модерн…

Пейзажи Левитана – в них много за рамой – там его безымянный оппонент. Бывает, думаешь – ушло из людей внутреннее спокойствие – а было ли оно?.. Дивное место, Плёс, пропиарил оператор Парфенова в фильме «Русские евреи». Сегодня посмеиваются над пейзажной живописью, называют всё – Шишкиным.

Он мог быть победителем в рамках ограниченности человеческой жизни. Он мог быть хорошим сыном. Примерным семьянином. Выбрать жизнь радостную, но бесцветную; сытую, но пустую. Винсент Виллем ван Гог (Vincent Willem van Gogh) выбрал не выбирать жизнь. Он выбрал бессмертие.

Нафиг живопись, я устал, приуныл, я жажду слова. Крепкого, звонкого, грозно звучащего, единого слова. В мире текста, где образы размыты, где остаются одни лишь бренды, слово, пожалуй, то единственное, что, иногда, сохраняет значение. Герой статьи моей любит слова.

«Наш двадцатый век нельзя заковать в кафтан Алексея Михайловича», – скажет широколицый мужик перед зданием Казанского вокзала. Сегодня эти слова из газеты с говорящим названием «Анархия» переизданы и звучат пощечиной беспринципному архитектору и не только ему: «Затея смешна».

Вы любите секс? Вам нравится этот момент единения, когда весь мир уже не значит ничего, этот момент экстаза, когда гравитация не в счет, когда кажется, что ты в раю, и кроме одичавшего счастья, безграничной радости не чувствуешь ничего? Никаких жизненных тревог, никаких сомнений, никаких…