Мой самый весенний рассказ

Называется "Биография электрочайника".

Да, я еще и рассказы пишу. Вот этот мне кажется одним из самых весенних. Я за него даже когда-то приз получила в славном городе Воронеже. Пылесос-:) Аккурат на 8 марта-:)

Биография электрочайника

 Леночка трогательно морщила носик и теребила челку. Я заглянул ей через плечо и на чистом белом листе прочитал слово «биография».Через полчаса на экране монитора  красовалось шесть предложений, напечатанных тонкими девичьими пальчиками. Лена с облегчением встала из-за стола и побежала по своим делам, а я задумался. 

Я был втрое младше ее, но чтобы описать свою жизнь мне потребовалось бы гораздо больше листов. И тут я решил:  « А почему бы и нет?» Итак, все с самого начала. 

Родился я далеко- далеко отсюда, в Китае в провинции Гуанджоу. Местом моего рождения был небольшой завод по производству бытовой техники, где трудолюбивые полуграмотные китайские рабочие собирали чайники, утюги, кухонные комбайны и прочее, прочее, прочее для того чтобы впоследствии их детища разлетелись по всему миру. Был я красавец хоть куда. Молодой элегантный чайник с шикарной золотой надписью на боку Moulinex.

Вскоре я отправился в свое первое путешествие. Сначала на самолете в город Харбин, потом поездом в приграничный город Хей- Хе. Там меня с большой партией других чайников приобрел русский коммерсант Сережа, веселый и вечно пьяный бизнесмен из города Хабаровска. Многие мои товарищи не вынесли тягот пути, кто-то ломался , разбивался, кто-то вечно ныл, не желая покидать родину и страшась неизвестного будущего. Я же был молод, горяч и мечтал о путешествиях. Так я оказался в холодной и загадочной России. 

Первым моим пристанищем был огромный сверкающий стеклом витрин, зеркал и улыбок, универмаг. Несмотря на все великолепие, окружающее меня, я был дико несчастлив. Я был одинок. Оказалось, что никто из моих соседей не говорит на родном мне языке. 

Парлео франсе? – спросила меня, стоявшая рядом кофемолка. 

Дую спик инглишь?- высокомерно вторил ей утюг. 

Шпрехен зи дойч? – поинтересовался электрофен со второй полки. 

Я покраснел, а все начали смеяться. На китайском не говорил никто. Но я был не из тех кто так легко ломается. Вытерев злые слезы, я решил доказать этим снобам, что происхождение - это еще не все. Языки я вскоре освоил, но вот друзей все равно не приобрел. Зато в ту зиму я впервые влюбился. 

Она была изящной электро- мясорубкой с неправдоподобно красивой фигурой, ангельским голосом, нежным взглядом и стальным характером. Весь январь я читал ей стихи и пел серенады. В начале февраля вызвал на дуэль дерзкий электро- миксер, позволивший себе назвать мою возлюбленную фригидной стервой. Я победил в той нелегкой схватке, сбросив противника со всей силы на пол и рискуя жизнью, прыгнув сверху. На мне не было даже царапины, зато наглец раскололся на части. В тот миг любимая впервые подарила мне благосклонный взгляд. К середине февраля мы стали встречаться. Ночью, когда универмаг закрывался, мы прогуливались по разным отделам, ходили в гости, целовались под лестницей. Я рассказывал ей о своей далекой родине. Мы строили планы и мечтали, что попадем в одну квартиру, что никогда не расстанемся. Но нашим мечтам не суждено было сбыться. 

Сейчас, с высоты прожитых лет я понимаю, что наша любовь была обречена. Глупо заводить романы на магазинных полках, где в любой момент людская прихоть может навеки разлучить два сердца. Но тогда я жил именно сердцем, а не разумом и мое сердце обливалось кровью. Восьмого марта высокий темноволосый мужчина в сером длинном пальто навсегда унес с собой мою первую, самую искреннюю, самую трогательную и наверно самую настоящую любовь. Я замкнулся. Тяготило и чужое сочувствие и чужое злорадство. Так что когда очередной покупатель, показав на меня пальцем, сказал: « Упакуйте», я вздохнул с облегчением и сказал себе, что  надо жить дальше. 

У Семена Петровича я прожил без малого три года. Это была бесшабашная жизнь старого холостяка. На сердце было легко, на душе весело, а в квартире постоянно неубрано. Но это никого не смущало. Все вещи попадавшие к Семену Петровичу становились ярыми анархистами и громко возмущались, когда какая - нибудь дамочка  решала навести порядок в этом логове. Несмотря на то, что именно в это время у меня потемнела, а потом  и совсем облезла спираль, это были счастливейшие денечки. Пока не появилась Клара. Она называла Семена Петровича « Семочкой» и была единственной женщиной, которую мы видели не первый и последний раз, а и во второй и в третий, и в сорок третий. Сначала мы ее презирали , потом ненавидели, а потом стали ужасно бояться. Клара навела почти стерильную чистоту. Нет, она не убиралась часами до изнеможения, не терла, не чистила, не мыла. Она просто выкидывала все, что не отвечало ее требованиям. Сначала на свалку отправился весельчак пылесос, который совсем не всасывал пыль, но зато презабавно и очень мощно гудел. Потом несметное количество чашек, кружек, тарелок с отбитыми краями и даже целых. Сломанный будильник, старый шкаф, одежда и книги… Чем закончилась эта война я не знаю, потому что когда цепкий Кларин взгляд остановился на мне, а ее губы произнесли: « Семочка, ну что это за китайская дешевка!», хозяин спорить не стал. И правильно сделал. Валяться бы мне в противном случае на свалке, а так я приобрел новое довольно неплохое место жительство. 

Сестра Семена Петровича принесла меня к себе на работу, пить чай в обеденный перерыв с коллегами. Все коллеги оказались женского пола. Конечно, я очень им благодарен. Они отчистили мне спираль, отмыли до блеска потускневшие бока, выделили в напарницы несколько красивых фарфоровых кружек. Но, боже мой, чего я только не наслушался за время этих чаепитий! Работать в женском коллективе не пожелаешь и врагу. В общем, не смотря на комфортные условия, я был даже рад когда сменил хозяина. Произошло это так. Однажды я  не захотел включаться, не захотел и все. А эти курицы, вместо того чтобы просто подогнуть слегка отошедший контакт, отнесли меня к электрику. Тот хмыкнув про себя, что, мол, бабы ничего не понимают в технике, заявил что ремонту я не подлежу. После чего меня банально пропили. 

Следующий год был моим сбывшимся кошмаром. Я жил в студенческом общежитии, причем не у кого-то конкретно, а кочевал по разным комнатам. Я был общественной собственностью, а следовательно - ничьей. Меня роняли и мной кидались. Во мне кипятили не только воду. Во мне варили пельмени, разогревали сосиски и даже нагревали термо-бигуди. В конце концов, я не выдержал и, ошпарив кипятком очередного садиста, сбежал. Я прятался по закоулкам общежития, пока не повстречался с Леночкой. Точнее сначала я услышал ее, а только потом увидел. Это потом я узнал, что моя хозяйка изучает в университете китайский язык. А сначала, услышав уже порядком забытую родную речь, я решил ,что  умер. По радио звучала песня:  « В это трудно поверить, я вернулся домой…», а я сидел и думал: ты умер и очутился в загробном мире. 

Очнувшись, я уже твердо знал, кто будет моей новой хозяйкой. Однако, осуществить сей план оказалось не так легко. Я как приставучая собачонка постоянно попадался Леночке на глаза, пытался передать мысли на расстоянии и даже обманом и хитростью несколько раз проникал в ее комнату. Прошло немало времени, прежде чем она убедилась, что от меня не избавиться и со словами: « Мистика какая-то» стала моей официальной хозяйкой.

 Теперь мы не разлей вода и я наконец-то по- настоящему счастлив. У меня есть семья. Леночка сейчас живет с другом Мишей. Я их очень люблю и они меня любят. Миша тоже студент. Утром я пою их горячим чаем и провожаю на занятия. Леночка приходит раньше и садиться заниматься. Она читает  стихи и рассказы на родном мне языке и не перестает удивляться, что по ночам ей снится, как кто-то говорит с ней по-китайски. Вообще-то я не часто себе это позволяю. Зачем им с Мишей мешать? К тому же у меня сейчас новое увлечение. На столе у Миши я нашел очень интересные книги : «Самоучитель работы на компьютере. Для чайников», « Интернет для чайников». Теперь изучаю. 

художник Геннадий Чегодаев

Успешно. А иначе как бы мне удалось написать для вас свою биографию?