Книга лучше: «Бог Мелочей» Арундати Рой: тоска по утраченному
«Бог Мелочей» Арундати Рой: тоска по утраченному
День обещал быть спокойный и тихий — серо-зеленая река с мелкой рыбой и липкими водорослями. На гладкой поверхности мирно отражается небо и окружающие деревья, однако рыбаки знают, какой опасной может быть вода — оголтелой и темной. Именно под ее чернильным покровом утонула маленькая девочка, погубили себя любовники и пережили страшную потерю двое семилетних близнецов. Река в романе — и символ "Потери", и метафора непредсказуемости жизни. Собственно, потери и тоска по утраченному преследуют всех героев «Бога Мелочей», задавая основное настроение романа.
Конец 1960-х. На берегах Миначала раскинулся небольшой индийский городок: древний, но понемногу загнивающий мир традиций и каст, коммунистическое движение, красота окружающей природы и уродство человеческих поступков. В отчий дом возвращается Амму — разведенная молодая мать двух близнецов, Рахели и Эсти, — и «как-то ночью влюбляется в мужчину, которого её дети любят днем». Этот человек — Велюта, параван, парий, то есть представитель самого низкого, позорого слоя населения в Индии. Их связь нарушает основные законы тогдашнего общества, а там, где есть «нарушения», часто есть и «наказания».
Бог Потери и Бог Мелочей
Название романа можно трактовать по разному. Прежде всего это отсылка к Велюте: Амму называет его Богом мелочей — четырнадцать дней своей любви они провели вместе: с ним она зачарованно рассматривала неуклюжих гусениц, рыб, муравьев или чесночную шелуху. Ночи становились невесомыми, рассыпались, как облако мелким дождем.
Второе толкование не такое очевидное: это своеобразное the devil is in the detail, ведь в романе слышится определенный рок — маленькие события уложились в большую трагедию. В манере Рой это обрастает мистичностью, как будто все было заранее определено и решено. Это какой-то страх перед чем-то столь же неподконтрольным, как и стихийным. Однако автор допускает существенные ошибки: неподконтрольными являются события, а не поступки.
Событие — когда лодка переворачивается среди реки и трое детей оказываются в водах темной реки. Поступок - когда Велюта говорит «я не хочу, чтобы вы устраивали на реке какие-то глупые игры», но все равно чинит детям лодки.
В конце концов, дело не в поиске «виновных», так оперирования категориями вины и наказания заранее неправильное. Дело в том, что решения и поступки приводят к результатам. И все, что в романе произошло — не страшен рок и упорядоченность случайных деталей, это результат решений разных людей. Если Рой и хотела изобразить безудержную и страшную силу жизни, то ей удалось только передать нелепость некоторых индийских традиций и предрассудков и бесконечное несовершенство человеческой природы.
Бог Мелочей — это же бог Потери. И Потеря здесь должна была быть сугубо мильтоновская — как история грехопадения и тоска по утраченному раю.
Стилистика и перевод
Рой создает отдельный мир — полный ароматов, с красными цветами бананового дерева и душистым джемом Маммачи. Она не описывает, а оживляет дни Айеменема, поэтому в какой-то момент начинаешь — поровну с героями — видеть, слышать и чувствовать.
В романе много сквозных образов и характерных приемов, умело вплетенных в текстовую канву. Так, время от времени на сердце Рахели садится холодная ночная бабочка с густыми щетинками, обозначая тяжелые и неприятные моменты в жизни девочки. Или запах старых роз на легком ветру: несмотря на поэтичность, это символ бедствия и смерти. Он с Эсто, когда умирает его старый пес; с Эстою и Рахеллю, когда хоронят Софи-моль, когда ломают и калечат Велюту.
«Увлекаться поработителями и презирать себя»
За «Бога Мелочей» писательница в 1997 году получила Букеровскую премию. И хотя после этого она долгое время не бралась за художественную литературу, все же опубликовала ряд публицистических обзоров и эссе, в том числе на околополитическую тематику. Рой — политическая активистка, представительница левых взглядов и антиглобалистка.
Политические взгляды писательницы слышатся и в ее романе: время вполне откровенно, порой незаметно, прячась за незначительными на первый взгляд элементами сюжета. Семья Амму занимается производством маринадов и разного варенья. Небольшое умение матери переросло в семейное дело: примечательно, что пока консервирования делается кустарно, оно приносит семье хорошую прибыль, стоит же за дело взяться сыну Чако — который, кстати, закончил Оксфорд — все сходит на нет. Как будто закупка оборудования, нормирование рецептов и печать этикеток — это зло западного мира, несовместимо с индийской действительностью.
Чако говорит о забытых голосах предков и о том, что их ум охватила война - война, которая заставляет восхищаться поработителями и презирать себя. Амму при этом смеется над братом, женился на англичанке. Когда бывшая жена с дочкой приезжают к Чако на Рождество, слуга деликатно целует гостьи руку, что больше похоже на то, что она нюхает ее ладонь. Удивленная англичанка спрашивает, и мужчины с женщинами делают так же, на что Амму отвечает и даже немного грубо: мол, «мы так делаем детей». Позже, занимаясь любовью с Велютою, она это вспомнит: «Конечно, Маргарет, мы так делаем». Эта откровенная враждебность то тут, то там всплывает по всему тексту — как масличные пятна на воде.
Отношение к такой позиции Рой зависит от политических взглядов читателя и его пребывания вне и в контексте различных историко-социальных опытов. Условно говоря, трудно давать оценку мыслям и чувствам индийцев что до англичан, не находясь на месте самих индийцев. В то же время, если воспринимать глобализацию как объективный процесс, а антиглобализационных движений как реакционный утопизм, то попытки героев держаться за некоторые свои традиции и взгляды не только бессмысленны, но и временами пагубны.
Рой с грустью описывает, как деградирует искусство представления катакали, рассказывая, что танцовщики становятся местным колоритом и вынуждены развлекать туристов. Причем сами туристы приобретают исключительно отрицательные черты: они не способны сосредотачиваться, поэтому спектакли подают в сокращенной версии; они обязательно состоятельные; показывать им истории — это всегда унижение. Такую риторику можно понять, но есть, наверное, разные туристы. В частности, заинтересованы и внимательны — неважно, состоятельные или нет, — искренне переживают чужой культурой. Тогда унижения превращается в взаимодействие. Даже если определенные общественные трансформации вызывают упадок жанра, то стоит мыслить не категориями виновных, а категориями причин и следствий. Этому роману, кстати, не хватает — он насквозь чувственный, и не нужно тут искать какой-то логики.
Всем хватило любви
Четырнадцать ночей безудержной любви Велюты и Амму вызывают ассоциации с лентой Питера Гринуэйа «Повар, вор, его жена и ее любовник». (Достаточно ироническое сравнение, если учитывать, что Гринуэй — британец).
Персонажи фильма - как и персонажи книги — проникаются неудержимым влечением друг к другу, довольно эскапистские проводят дни и ночи за баловством и в конце концов за это расплачиваются. Обе пары нарушают законы: одна - консервативного мира индийской общины, другая - жестокости ганстерского общества.
Трудно сказать, любят ли эти любовники друг друга: похоже, что они только очень хотят любить. В обоих случаях инициатором большей степени становятся женщины, и это женщины недолюбленные, женщины с отрицательным опытом грубого с ними обращения, женщины, чье тело стремится телесных наслаждений. Из-за этого «нарушения» — которые для обеих героинь заканчиваются смертью их любовников — скорее выдаются нарушениями ради секса и потребности в любви как таковой, а не ради чувств, имеющих развитие и касаются различных уровней взаимодействия.
И в фильме, и в книге страдают дети. Есть в этом что-то символично жестокое, ведь именно дети — это те, кто за себя постоять не могут, и те, кто решений преимущественно не принимают. Чаще решения принимают за них. В романе «Бог мелочей» страдают близнецы и племянница Амму; в ґриневеивський ленте — маленький мальчик, помощник повара. Он носил любовникам пищу к укрытию и за это расплатился жизнью.
Любви хватило в книге всем:
Крохе-кочами, которая когда-то влюбилась в святого отца и, не получив взаимности, с годами стала злобная и жестокая — именно она сыграет не последнюю роль в трагедии Аммы и Велюты;
Чако, для которого смерть дочери приобрела больший вес, чем любовь к сестре и племянникам;
Паппачи, который бил жену латунной вазой для цветов и грубость и злобность которые сделали Амму жесткой;
Маммачи, которая прощала сыну то, что не смогла простить дочери.
Продолжать можно и дальше. Собственно, каждый из героев когда-то Потерял, и эта Потеря лишила их понастоящему любить.
С уважением, @avdiapolice
