Судьба человека. Как меня в XX веке языкам учили
Мы с братом родились у самой монгольской границы, в деревушке, где жили украинцы и русские. Вокруг была степь, где на чабанских стоянках жили семьями буряты, которые пасли овец и ухаживали за ними. До границы было три-четыре километра. Дальше - монгольская степь.
Деревня находилась на правом берегу речки Ималкинка, воды которой сливались с Барун-Тореем, самым большим озером Забайкалья. Сегодня нет ни речки, ни озера. Но я помню их...
Моего отца направили туда учительствовать в 1948 году. Прибыв на место, он при помощи местных жителей сложил какую-то избушку под школу, объездил летом на коне всю округу, побывал на всех стоянках. Собрал учеников от 7 до 17 лет. Сегодня даже странно думать о том, что в 1948 году в некоторых местах ещё не было школ.
В самой деревне жили в основном украинцы. Фамилии – Кутняк, Присяжных, Рябошапка, Кищенко, Стельмак, Затирко. Среди бурят слова и даже фамилии украинцев становились кличками и даже именами. До сих пор среди местных людей можно встретить Кутняков и Затирок. Смешно, но при написании статьи я не мог вспомнить бурятское имя одного своего родственника, для меня и многих он как был Кутняк-ахай, так и остался им. Смутно помню рассказы стариков, что человек с такой фамилией был ветеринарным врачом...
Брат мой родился в августе 1951, я в декабре 1954 года. Детского сада в деревне не было. Не знаю, как брата, но меня, маленького, отдавали в класс, где я ползал среди присяжных, кутняков, затирок, стельмахов, кищенок. А заговорив, стал размовлять мову. К тому же у бурят присутствует фрикативное «г». По-моему эта фонема есть только у бурят и украинцев. По крайней мере у других народов я не встречал такого звука.
До сего дня мне непонятно происхождение моего буржика. (Так я называю смесь бурятских, украинских и русских слов, исходя из примера - суржика, который бытует в Восточной Украине:))
Должны же были домашние говорить на бурятском. Но мой русский брат с бурятским именем Хандаха утверждает, что мы и должны были такими (во всём понемногу от кого-то и от чего-то) вырасти. Ведь мы советские люди...
Подвесной мост над речкой. Фотография 1970-х годов. От речки и моста остались только воспоминания.
Из рассказов старших, русские и украинские дети таскали меня всюду, а летом присматривали за мной у маленькой речушки Ималкинка. В памяти у меня остались лица некоторых из них.
Наверное, это были сосланные или вышедшие из лагерей на поселение люди, чем-то насолившие советской власти. Откуда бы они могли там появиться? Большинство из них впоследствии уехало…
Когда мне было три года, наша семья перекочевала на участок соседнего хозяйства, где для животноводов была построена культурная база. Несколько домов, магазин, площадка для мероприятий и собраний. Мой отец был назначен заведующим этой культбазы.
Недалеко темнели кусты ив, растущие у берегов речки Борзи, бегущей в долине между сопкам. Оттуда поднимались туманы. Во время весеннего половодья вся долина переливалась серебром и золотом от хлынувшей воды и сазанов, которые шли на нерест. Здесь был их роддом.
Речка Борзя. Фото моего друга Александра Леснянского.
Воспитание моё продолжалось, но теперь оно приняло совершенно другой оборот. Круг моего общения состоял в основном из русских детей местных доярок. Предполагалось, что я быстро найду с ними общий язык. Но это было большим заблуждением. Все русские ребятишки категорически говорили на бурятском языке. Мову здесь никто не признавал.
Выяснилось, что эти рыжие аборигены рождаются и взрослеют среди бурят. Других языков не признают и даже дразнят тех, кто говорит не так, как они. Родители их тоже говорили на бурятском языке.
На чистейшем русском языке говорила местная учительница, она была родом из бурятского национального округа и учила местных детей русскому языку.
- Мама мыла раму. Жи, ши пишется через и…
В самом селе, который назывался Новая Заря, жили в основном буряты, а на культбазе, где была ещё и молочнотоварная ферма, – русские.И русские дети спрашивали у меня:
- Ши хэм ши? (Ты кто?)
Диссонанс для меня был сильнейшим. Среда меня не понимала и грозила отторгнуть вообще, если я не извлеку из себя понятные всем звуки. Каждая моя попытка исторгнуть такие звуки вызывала дружный смех.
Видя бесполезность моих попыток и молчаливость брата, среда взялась за нас основательно.
- Володька, батагана барихагши? – спрашивал рыжий Токарев, у которого была кличка Тохорюн, что на бурятском значит – Журавль.
- Муху ловити? – спрашивал робко брат.
- Батаганан – муха, гэр – дом, хубун – мальчик, басаган – девочка, - учила меня Нюша Номоконова.
Было это давным-давно, в стране, которой сегодня нет. Это была первая за всю историю человечества страна, где пытались вырвать людей из бескультурья, невежества и создать для них новый мир справедливости и свободы, братства и равенства. Будем считать, что первая попытка была не совсем удачной. Но она была. Значит, будут и другие попытки...
Когда я вспоминаю о своём детстве и думаю об этой первой попытке и стране, в которой мы жили, мне хочется крикнуть на всю степь:
- Ханаабтэ ахайтан абгайнаар! Бии таандудтаа дуратэб!
- Где вы, братья и сёстры, я люблю вас всех!
- Де ви, брати і сестри? Я люблю вас всіх!
- Де ви? Куда вы все подевались? Ханаабтэ?
Нет ответа… Наверное, надо продолжать писать о XX веке, о доброте и справедливости, равенстве и братстве, дружбе и согласии.
А какая жизнь без них?
________________________________________
P. S. Ставлю тег #судьба 
Ученики села Новая Заря. 1940-е годы.
Дети бурят деревни Икарал. 1950-е годы. Икарал - деревня, где основное население русское.
10 "в" класс. с. Новая Заря, 1975 год. Новая Заря - село со смешанным, русским и бурятским, населением.
_____________________________
Подписывайтесь на мой блог. @azarovskiy - это уникальность всегда, везде и во всём!