Сводные сёстры

Мама умерла, когда девочке было десять лет.
Ей сказали – уехала, но по суете взрослых, по приглушённым их голосам, и ряду других признаков, поняла, что мамы больше не будет.
Она рыдала – долго, сосредоточенно, безвыходно.
Она рыдала.
Отец довольно быстро женился на другой, они жили в той же квартире, где так чудесно было с мамой, и из которой будто ушёл свет.
Мачеха была добра с ней, а отец… он всегда относился к дочери вполне равнодушно.
По субботам он пил, становился весел, играл с дочкой… Скоро появилась сестрёнка, и первой доставалось всё меньше и меньше внимания, и глаза её постепенно совсем будто потухли, и жила по инерции, вяло…
Кое-как окончила школу, устроилась на работу там же – в библиотеку.
Со сводной сестрой, в общем, не плохие отношения были, даже делились секретами иногда – такие не похожие, но всё же.
Умерли друг за другом бабушка с дедом, и маленькая квартира в Кузьминках досталась ей – первой дочери.
Сестра заезжала иногда на чай.
-Так и будешь в библиотеке работать?
-Да. А что?
-Ну… скучно, — и ела торт – с аппетитом, даже как-то весело.
-Мне всё скучно…
Сидели на кухне, такой маленькой, что вдвоём – сами не крупные, занимали её целиком.
-Почему?
-Если б объяснить…
-Что объяснить?
-Как это – без мамы всю жизнь.
Вторая помолчала.
-Всё вспоминаешь?
-Знаешь, пятна пёстрые – воспоминаний. Ленты будто рвутся. Вот с мамой на площадке, вот качусь с горки. Вот она с дядей разговаривает – он часто в гостях у нас бывал, на старой квартире, мне нравился. Вот… едем сюда, где живу теперь, к бабушке с дедом. Но… всё меньше помнится лицо мамы, скорее – руки, запах, голос.
Она посмотрела в окно. Слёзы набегали. Потом спросила:
-А ты чем заниматься будешь? После школы в смысле.
Та была в последнем классе.
-В академию управления поступлю. Карьеру хорошую хочу сделать.
-У тебя получится, наверно.
Они сидели ещё какое-то время, болтали.
-Не хочется домой, — сказала младшая. – Отец пьян, поди.
-У меня оставайся.
-Да нет. Посижу ещё немного и поеду.
Отец пил, действительно.
Вторая жена его была у подружки.
Он пил, сосредоточенно, одиноко, пьянея, веселел, иногда вспоминал первую жену, потом – куски жизни, и то, что в ней меньше всего думал о дочках, вовсе не казалось ему самым страшным.

Александр Балтин