Забытая селёдка

Рассказывала…даже с нотами вдохновения:
-Решила вчера селёдку под шубой сделать. Ну вот. Всё приготовила, тру картошку, пересыпаю слои, свёкла там, лук репчатый ошпаренный, всё, как положено. Сделала. Сверху – тёртым яйцом, как обычно, посыпала. Оборачиваюсь – селёдка лежит на тарелке. Забыла!
И смеялась весло…
Перламутром отливающие кусочки селёдки, лежащие рядком на фаянсовой тарелке…

…много лет спустя, уложив позднего мальчишку, отправляясь на кухню сочинять очередной краткий текст – ибо был литератором – взял маленькую подставку, на которой привык писать, лёжа, как правило, и, расположившись на кухонной тахте, спохватился – бумагу-то забыл…

Мелькнуло в сознанье воспоминание: скорее воспоминаньице даже, и замер с ручкой…

Женщина, рассказывавшая историю про селёдку, давно мертва: похороны её разорванными кадрами запестрели в голове: каменный мешок морга, пять человек пришедших, жаркая летняя дорога на подмосковное кладбище, мощно рвущиеся вверх сосны…
Она была заведующей в библиотеке, на службу в которую ходил тридцать с гаком лет, и с нею дружили.
Гуманитарная интеллектуалка, восторженно относившаяся к литературе: и до самой смерти сохранившая это отношение – и к жизни вообще, как к немыслимому чуду; а умирала тяжело: от рака.
…сколько прорех в воздухе оставили смерти близких и знакомых людей! Сколько чёрных страшных дыр разошлось краями!
…селёдка мерцает перламутрово на белоснежном фаянсе тарелке.
…словно такие клочки воспоминаний и организуют жизнь.

Александр Балтин