Мои мысли о рассказах "Анонимного автора"

Хоть у меня сейчас почти нет времени внимательно читать и качественно комментировать конкурсные произведения, должна признаться, что «Анонимный автор» очень помогает мне в работе над моим собственным романом. Хотелось бы поделиться тем отрывком, который написала сегодня с утра – а затем показать его взаимосвязь с теми произведениями, которые на этой неделе выставлялись на конкурс. Ну и также в конце будет чуть-чуть мыслей, не привязанных к конкретным произведениям – но навеянных конкурсом. Итак. Текст в первой, черновой редакции, совсем без правки, негладкий. 

«Смерти нет,» - убеждает себя ХХХ, поднимаясь вверх по склону поросшего соснами холма. Водителя он только что отпустил. Дорога вверх узкая, не асфальтированная, две машины на ней могут разъехаться только на поворотах. Магические радары внутри головы ХХХ работают на первой мощности и прилежно сканируют окружающий лес и сады. Ни единого человека вокруг.

Первый поворот. 

ХХХ на секунду зажмуривается и включает радары второй мощности, позволяющие смотреть внутрь помещения, преодолевая стены. В ближайшем доме – никого. Только какаду в клетке, размахивая кипенно-белым хохлом, самозабвенно признается в любви своему отражению в зеркале.

На второй дом ХХХ пока не направляет радары. Тянет до последнего. Хочет подарить себе еще несколько минут иллюзий. 

«Смерти нет. Это просто переход из одной реинкарнации в другую».

Да-да, дорогой. И одна из движущих сил реинкарнации – это ты.

Второй поворот. 

Переход из одного состояния в другое вот-вот совершится в районе старой застройки, на значительном удалении от моря. Еще полвека назад туризма на Берегу не существовало как такового, и спросом пользовалась лишь земля, пригодная для сельского хозяйства. Там, посреди равнин и холмов, местные фермеры понастроили свои компактные беленые домики. Понастроили на значительном отдалении друг от друга, чтобы было куда развернуться плантациям и коровникам. Домики сроду ничем не огораживались и тем более не охранялись – за исключением тех, которые впоследствии выкупили осторожные приезжие, у которых было что красть из сейфов.

Третий поворот.

ХХХ не знает, что сделал или не сделал тот человек, которому он сегодня должен помочь реинкарнироваться. Спрашивать – это не его компетенция. Главное, что он оказался такой легкой жертвой. Вычислить, куда он направится сегодня вечером, было совсем не трудно.

Четвертый поворот, последний. 

ХХХ сглатывает и направляет радары второй мощности на тот дом, что стоит на самой вершине холма, и где за большим обеденным столом восседает его не то ли что-то сделавшая, не то ли что-то не сделавшая мишень.

В течение двух минут за столом появится новый гость, встречайте.

Радары выдают весьма четкую картинку. Так и знал. ХХХ хочется поморщиться или хотя бы вздохнуть, но он не делает ни того ни другого, а просто слегка ускоряет шаг.

Мишень приехал на семейное сборище в честь чьего-то юбилея. На террасе под деревом, обсыпанном крошечными золотыми апельсинами, сидят четыре поколения его клана: он сам и два его брата, жёны, две пузатых матроны в кружевных платьях до пят, заскорузлые мужчины в картузах, а один – со спутанной серебряной бородой, доросшей до солнечного сплетения. И два мальчика лет десяти.

Радары уже не нужны. Их можно выключать, чтобы сконцентрировать усилия сознания на действиях более практического толка. 

Но ХХХ медлит и еще раз смотрит мысленным взглядом на мальчиков, которые ведут себя на удивление примерно. Ему хочется ошибиться, хочется, чтобы ребят там не было.

Вдруг один из них – смуглый, кареглазый, сияющий, как оникс под цветом прожектора – поднимает голову и встречается глазами с незваным гостем.

Тут мой маэстро наконец вздрагивает (правда, едва заметно). Взглянуть в глаза колдуну через пространство медитации может только другой колдун. Или хотя бы тот, у кого есть пока не раскрывшиеся задатки.

Мальчик-оникс, ты бы многого достиг, если бы с тобой не случилось то, что случится сейчас.

«Смерти нет,» - в последний раз повторяет ХХХ, а на следующую секунду раздается его первый выстрел».

Отрывок кончился, теперь мысли.

Почему этот текст не может претендовать на роль рассказа? Почему он может быть только отрывком из романа или повести?  Во-первых, потому что читатель страдает от информационного дефицита. Кто такой ХХХ? Зачем ему потребовалось кого-то убивать? Сколько ему лет? Как он выглядит? Где и в какое время происходит действие? 

Если автор планирует создать рассказ, а не «отрывок из», ответы на все подобные вопросы надо набрасывать хотя бы мелкими штрихами. Например, одна из первых характеристик, которые я даю ХХХ, когда он появляется в тексте романа впервые, звучит так: «По уровню грациозности похож на немолодую тощую лошадь». Это можно было вставить и в начало рассказа, если бы я писала рассказ. Ни к чему расписывать полный портрет, давать паспортные данные и знакомить читателя с резюме (анти)героя – достаточно просто закинуть какой-то крючок, который помог бы визуализировать персонажа. Без визуализации сложновато. Лично мне не хватило визуализации в «Воспоминаний сладком плене» - четко представить себе рассказчицу мне так и не удалось. То есть эмоционально я ее прекрасно вижу, а внешне – нет. 

Отдельная недосказанность в моем отрывке– это магическая составляющая, то есть «радары». Более того, в тексте напрямую упоминаются колдуны – то есть, скорее всего, одними «радарами» дело не ограничится, в арсенале магов должны присутствовать еще какие-то методы и приемы. А они не упоминаются в рамках этого отрывка, магическая кухня остается за кадром и читатель чувствует себя дебилом  остается разочарованным. Чем-то подобным согрешил автор конкурсного рассказа «Буран», где явно есть какая-то мистика – но читатели не слишком поняли, что и как. 

Очень осторожно надо быть с длительными описаниями, когда на протяжении нескольких абзацев одни мысли и эмоции и очень мало экшна. Мне хотелось поподробнее разжевать переживания ХХХ – а чтобы компенсировать разжевывание, я решила попробовать задать тексту ритм с помощью отсчета «Первый поворот», «Второй поворот»… А также с помощью рефрена «Смерти нет». Это только один из возможных способов «взбадривания» текста, чтоб читатель не увяз в зыбучем песке рефлексии персонажа. Динамики, на мой вкус, не хватило конкурсному тексту «Блесны».

В коротких текстах особенно ярко сияют всякие оксюмороны и нежданчики. В моем случае самый яркий тому пример: ««Смерти нет,» - в последний раз повторяет ХХХ, а на следующую секунду раздается его первый выстрел». В конкурсных рассказах этот прием круче всего проявился в произведении «Туфли» =) 

И снова про «Смерти нет,» - в последний раз повторяет ХХХ, а на следующую секунду раздается его первый выстрел». В конкурсной «Душе ребенка», возможно, было бы эффектнее оставить за кадром описания того, как издевались над мальчиком. И сделать, например, так, чтобы его страдания и мучения можно было вывести из того, как, кого и когда он просит о помощи. Саспенс был бы еще тот...

Большое спасибо всем участникам конкурса, вы потрясающий источник вдохновения!

картинка отсюда